Андрей Мухлынин - Цветы и воды
Моя улыбка стала похожей на довольный, хищный оскал. Да. Я не ошибся в Азамате.
Чёрная масса, появившаяся вдруг на горизонте, стремительно росла, заполняя собой небо.
«А вот и остальные», — сообщил я.
Некромант кашлянул и тихо спросил:
— Разве это не наши враги?
«Теперь нет. У нас перемирие».
— Ясно. Работаем на них.
«Мужик в шляпе объяснит, чей дух призывать. Быстро покончим с этим и заберём вознаграждение».
— Ладно, — Азамат тряхнул головой и поправил козырёк кепки. — Но знайте, что мне ваша затея не нравится. В случае чего буду валить всё на вас.
Как и следовало ожидать, аякаши явился в компании своей рыжеволосой не то подруги, не то слуги. Проклятье! Их всего двое, но их уже и так слишком много в моей жизни. Ни за что не догадаетесь, чего мне больше всего хотелось в тот момент. Мне тогда хотелось, чтобы на месте этой парочки оказался обычный демон из Преисподней, которому можно надавать по щам. Хотя бы примерно понятно, чего от него можно ждать. А вот чего ждать от Окады, я понять не мог. Этим-то он и был опасен. Из-за этого мне приходилось действовать максимально осторожно, не позволяя себе ни на шаг отойти от плана.
Внешне план Окады был прост. Он всего лишь желал воскресить девушку, в которую был когда-то влюблён. Правда сделать это он предлагал своеобразным способом: сначала некромант должен призвать её призрак, застрявший на Обратной стороне две с половиной сотни лет назад, и поместить его в живую женщину. Мнения ни одной, ни другой никто не спрашивал. Затем вступаю я. Моя роль заключается в том, что мне выпало редкое «счастье» оказаться Проводником возлюбленной Окады. Поэтому он так упорно искал меня и даже пытался убить, чтобы отправить на Обратную сторону. Как только дух будет помещён в новое тело, я должен вывести женщину в материальный мир. Из всего этого, кстати, следовало, что оболочка на Обратной стороне не так важна, как её… назовём это «содержимым».
Мой план состоял в том, чтобы получить звёздный шар. Гораздо проще, не правда ли?
Азамат под руководством Окады начал готовиться к призыву призрака. Они что-то обсуждали и чертили, мне не хотелось вникать в тонкости некромантии. В синих предрассветных сумерках было как-то совсем неуютно. В первый раз на Обратной стороне я не чувствовал холода; теперь же казалось, будто цвета тут бледны не сами по себе, а из-за покрывшего всё инея. Вдобавок на небе появились тёмные, низкие и плотные тучи, начал накрапывать мелкий дождик. Я подошёл к светящейся клетке Печати и посмотрел на сидевшую в ней женщину. Она обхватила колени руками и смотрела в одну точку, временами передёргиваясь от пробиравшего её холода.
Сняв куртку, я поднял её перед собой и сказал:
— Меч.
— Что? — непонимающе спросила пленница, поднимая голову.
— Я о дыре в куртке. Это был меч. Меня пытались убить, — я протянул куртку ей. — Держи. Замёрзнешь.
— Тебе не всё равно?
— Есть немного. Тебя-то мы из тела вытряхнем, а вот простуду — вряд ли.
— Какой ты заботливый, прям слёзы наворачиваются, — проворчала она. Но куртку всё же накинула.
— Мы готовы, — крикнул мне Азамат. — Можем начинать.
«Приступайте», — ответил я.
— Когда я скажу, вам надо будет переместить принимающего внутрь сигила. После обмена должно будет пройти некоторое время, прежде чем… — он переглянулся с Окадой, — прежде чем она придёт в себя.
Азамат сделал это не специально, но его последние слова прозвучали как ирония.
Я недавно сказал, что жизнь — это перемены. Говоря «жизнь», я подразумевал вовсе не функционирование организма, а те процессы, которые происходят вокруг нас каждый день, каждую минуту, каждое мгновение. Всё меняется, из одного исходит другое. Каждое событие имеет свою причину, и оно же становится причиной для другого. Мы не в силах остановить это.
Однако очень часто, когда дело касается чего-то принадлежащего или близкого нам, мы не хотим, чтобы оно менялось. Мы боимся потерять вещи, которыми по-настоящему дорожим.
Что-то белое закружилось перед моим лицом. Резким движением я поймал его и, перевернув руку, посмотрел, что это. На ладони лежал белый лепесток вишни, принесённый откуда-то ветром.
«А когда человек умирает, и опавший цветок касается земли, никто даже не вспомнит, на какой ветке он рос», — прозвучали у меня в голове слова безымянного шинигами.
«Пока ты был один, у тебя и души не было, — ответила на это Кария. — А теперь она хранится здесь. У меня, у твоих друзей…»
— Вот, значит, как? — пробормотал я. — Интересно. Чёртова Кари… Слушай, как тебя зовут?
— Меня? — моя пленница немного опешила от неожиданного вопроса. — Нинель.
— Необычное имя.
Улыбнувшись и подмигнув ей, я снял Печать.
В ту же секунду раздался ошарашенный вопль Окады. В отличие от Азамата он мог видеть меня, и то, что он видел, ему явно не нравилось.
— Что ты делаешь?! Не смей!
— Эй, Окада! Я тут кое-чего допёр, — я засунул правую руку в карман, одновременно прихватив большим пальцем рукоять кинжала, засунутого за ремень. — Я немного ошибался, когда считал, что об этой женщине никто не вспомнит. Да, она никому не была нужна — ни здесь, ни где-то ещё. Но, понимаешь, пока я нёс её сюда… нет, когда я впервые встретил её — тогда у неё появилась душа. И её душа — душа Нинель — принадлежит мне. А я очень не люблю, когда кто-то тянет лапы к моей собственности! Ни хрена ты не получишь, понял?
Аякаши пришёл в ярость. Стена злых духов у него за спиной заколыхалась подобно беспокойному чёрному морю. Морю кипящей смолы. Сотни щупалец, извиваясь и нещадно лупя по земле, вытянулись из него.
— Смертный… — прошипел он. — Как ты посмел обмануть меня?
Я вытащил из-за пояса кинжал и направил его на Окаду.
— Ну чё, смахнёмся ещё разок?
Он зло рассмеялся. Не успел никто и глазом моргнуть, как из спины Окады вырвались две толстенные цепи. Одна из них плотно обмотала и подняла в воздух Азамата, вторая протянулась дальше и подхватила ещё кого-то. Когда цепь вернулась обратно, в ней болтался оглушённый Олег. Этот идиот решил проследить за Азаматом, мы не заметили его, и он попался! Чёрт! Всё пошло не так, совсем не так! На такой поворот я не рассчитывал!
— У тебя сутки, чтобы решить, на чьей ты стороне, смертный, — заявил Окада. — Подумай получше и сделай правильный выбор.
— А что тут думать? — ответил я. — Ты не слышал? Не трожь мою собственность!
С этими словами я бросился на него, едва успевая избежать щупалец и осознавая, в общем-то, что не смогу его ранить. Мне надо было только немного отвлечь Окаду, так что я послал заклинание разрушения в самую гущу его духов. Чёрная масса всколыхнулась сильнее, чем обычно, часть её даже расплескалась, начав испаряться едва отделившись от своего хозяина. Воспользовавшись этим, я ударил его костяшками пальцев под ключицу, а затем рубанул ребром ладони ему чуть выше локтя. Левая рука Окады безвольно повисла. Пока он был ею, я обогнул его и несколько раз полоснул кинжалом.
— Дурак! — ещё громче засмеялся аякаши, держась за парализованную руку. — Будешь продолжать портить мне одежду? Учти, теперь твои друзья — одно целое со мной. Пытаясь убить меня ты в первую очередь ранишь их! Кумико, держи его и девчонку.
— Обломись. У меня есть сюрприз для тебя… — нащупав на амулете нить, я дёрнул за неё, срывая сургучовую пломбу и разом высвобождая всё оставшееся в нём волшебство. — Свиток Калиостро «Акцессия Алаэ», призываю!
Многие скажут: «Фи! Героя окружили враги, а он взял — и улетел. Как банально, такое может быть только в третьесортном фэнтези!» Ну и чёрт с ними. Я не собирался подыхать только из-за того, что буду выглядеть банальным. В конце концов, если вы оказываетесь окружены готовыми покалечить вас людьми, никто не будет смотреть, насколько шаблонны ваши действия. Главное здесь — выжить.
К тому же, «Акцессия Алаэ» ни капли не похожа на романтические крылья героев фэнтези. Не скажу, что это что-то плохое или запрещённое, но приятного в нём мало.
По спине будто прошлись раскалёнными прутьями, когда на коже стали появляться буквы и слова; она даже лопнула в нескольких местах. Тёплая кровь потекла к пояснице, пропитывая одежду. Едва я успел об этом подумать, как здоровенные кожистые крылья разорвали рубашку в клочья. Ветер понёс меня за собой, я подхватил ошалевшую от всего происходящего Нинель, и мы взмыли в небо. Нам следовало убраться отсюда как можно дальше.
Пока Окада ничего не заметил.
Глава 17
Дождь лил как из ведра. Тяжёлые капли с силой ударялись о кожу, разбивались и оседали на ней мелкими холодными точками. Тонкими ручейками вода стекала по груди и животу, собираясь в лужу. Судя по тому, что лужа натекла немалая, дождь шёл уже давно. Я стряхнул с лица воду и медленно открыл глаза.
![Картер Браун - Том 11. Меня прислал Чарли [ Меня прислал Чарли. Близорукая русалка. Пираты из Гонконга. Убийственный кайф]](/uploads/posts/books/194874/194874.jpg)
