Леонид Иванов - новые времена - новые заботы
— Но я беседовал с многими механизаторами, и почти все они за раздельную косовицу, — заметил я.
Кирилл Александрович опять усмехнулся в ответ.
— Этот способ уборки только механизаторам и выгоден. Что вы улыбаетесь? Думаете, я неправ?.. За последние годы нагрузка на комбайн снизилась у нас примерно в два раза, а это ведь должно бы привести к сокращению сезонного заработка комбайнеров. Но этого не произошло. Комбайнеров выручила раздельная уборка: сначала он укладывает хлеб в валки, а эта работа хорошо оплачивается, а затем подбирает их и еще раз получает столько же, сколько получал за гектар и при прямом комбайнировании. Вот потому механизаторы за раздельный способ уборки. Вам не доводилось наблюдать такую картину — сегодня уложили пшеницу в валки, а завтра уже подбирают их?
Да, это я видел много раз. Иногда на свал косили совершенно созревшие и сухие хлеба, а на другой день (бывали случаи — в тот же день!) эти валки подбирали. А ведь при этом совершенно неизбежные потери зерна от осыпания.
— Вот видите! — воскликнул Хорошун. — Тонкая штука… Всяким делом надо умело руководить, направлять. И тут надо иметь в виду еще одно обстоятельство. Большую часть хлебов в последние годы в валки укладывают с помощью комбайнов. Само по себе это уже расточительство: мощная машина используется даже не вполсилы, а на пятую часть своей силы. И только потому, что мало у нас жаток. И вот что получается: подготовленный к уборке комбайн, скосив на свал двести — триста гектаров хлебов, уже в значительной мере изнашивается и свою главную работу — обмолот валков — проводит, как говорится, не в расцвете своих сил. Потому-то и выработка комбайнов на подборе валков не растет, остается весьма низкой.
Вот, оказывается, как много сторон у одного дела! А Кирилл Александрович снова повторяет, что надо разумно сочетать раздельную уборку с прямым комбайнированием. Скажем, оказались в хозяйстве сорные хлеба — все их скосить на свал, чтобы сорняки засохли в валках, не мешали нормальному вымолоту зерна. Выросли в засушливый год хлеба низкие — все их оставить для прямого комбайнирования. Ожидается дождливая осень — не спешить все хлеба укладывать в валки, готовиться к прямому комбайнированию. А в залесенной местности большую часть хлебов убирать напрямую.
— Словом, нужен творческий подход к делу, — заключает Кирилл Александрович. — И, как мне кажется, это соображение начинает постепенно брать верх. В прошлом году газеты сообщали, что и в Казахстане, и в Курганской области, да и в Тюменской многие массивы хлебов убирали напрямую. Да! — вдруг спохватился он. — Прошлой осенью я возвращался из Москвы и в Тюмени купил областную газету. В ней очень умная статья. Сейчас я найду ее…
Он полез в свой стол, достал несколько папок и в одной из них нашел газету, передал ее мне.
В «Тюменской правде» за 25 ноября 1973 года опубликована большая статья А. Нохрина, директора совхоза «Емуртлинский». Он рассказывает о том, как совхоз добился высоких урожаев и как они организовали уборку хлебов. Вот его суждение: «Вероятно, следует по-другому смотреть и на прямое комбайнирование. В истекшие годы удавалось раздельно убирать весь хлеб. И мы увлеклись, стали укладывать в валки даже тот, который вполне можно молотить на корню. Нынче в совхозе раздельную уборку сократили почти на треть и при прямом комбайнировании намолотили в среднем с гектара более тридцати центнеров. Из валков такого хлеба не смогли взять».
Тут следует заметить, что совхоз этот собрал в среднем с гектара по 25, 6 центнера зерна.
И дальше директор пишет: «Этот урок необходимо учесть еще и потому, что значительно поднялась культура земледелия, хлеба стали чище, ровнее. Это, а также установки для сушки зерна дают право на расширение прямого комбайнирования».
Выходит, директор совхоза «Емуртлинский» высказал в своей статье то, что говорил и Кирилл Александрович Хорошун.
— Очень правильно пишет мой собрат, — заметил Хорошун. — Надо же и вперед заглядывать. Через три-четыре года нагрузка на комбайн и в Сибири будет не выше ста — ста двадцати гектаров. Тогда при прямом комбайнировании весь хлеб можно убрать за восемь — десять дней. Зачем же рисковать, укладывая его в валки, а потом ждать у моря погоды? Пока-то не дождались и очень много хлеба потеряли…
Думается, очень прав Кирилл Александрович!
Конечно, могут быть предложены и другие способы уборки урожая в Сибири. Испытывается, например, и такой прием: с помощью комбайна скошенная хлебная масса сначала измельчается и затем отгружается на пункты переработки вороха — из него отбирается зерно, а все остальное остается на корм скоту. Но как бы то ни было, надо согласиться, что шаблонное применение раздельной уборки хлебов нанесло ущерб делу, привело к большому недобору выращенного урожая. И потому этот способ уборки хлебов должен быть критически пересмотрен. Ради повышения сборов зерна, ради его удешевления.
Словом, да здравствует творчество! Почет ему везде, но многократно — на хлебной ниве, чтоб не скудела, а возрождалась она и крепла, чтоб с каждым годом полнели наши закрома.
НОВЫЕ ГОРИЗОНТЫ[1]
1
Председатель крайисполкома Несгибаемый пришел к Павлову на квартиру без предупреждения. Он только что прилетел из Москвы, где «проталкивал» всевозможные заявки края, и вот теперь, глядя на Павлова широко раскрытыми глазами, выговаривал:
— Пришлось мне, Андрей Михайлович, попортить отношения с Шаталовым из Госплана. Вы же знаете его? Вообще-то он понимает нужды сибиряков, помогает, и все же…
— А разошлись-то в чем? — улыбнулся Павлов. Он знал, что Несгибаемый всегда хорошо отзывался о Шаталове.
— Началось так… — Несгибаемый передохнул. — К Шаталову мы пошли вместе со своим собратом из Кулундинской области, он добивался нарядов на мясо сверх установленных фондов, говорил, что с мясными продуктами у них перебои, в результате цены на рынке подскочили. Кулундинцы же снизили производство мяса потому, что кормов заготовили мало, а кормов мало потому, что все еще сказывается былое увлечение пропашной системой земледелия — без паров и многолетних трав. Шаталов ко мне: придется, мол, помочь кулундинцам за счет ваших фондов, потому что вы перевыполнили план и имеете право на расходование мяса сверх установленного. Вот я и вскипятился, наговорил резкостей насчет нечеткого планирования сельского хозяйства. Все же, сами знаете, Андрей Михайлович, Госплан тут не безгрешен, факты у меня были, вот и высказал их Шаталову.
— А с фондами на мясо-то чем кончилось? — затревожился Павлов.
— Наши фонды не убавили, но кулундинцам подкинули сверх положенного! А надо бы их покритиковать как следует: животноводство запустили.
— Ну, а как расстались с Шаталовым?
— Прохладно… И теперь сам себя браню. Надо же было этим кулундинцам подвернуться!
— Да ты присаживайся, Михаил Андреевич, — спохватился Павлов. — С дороги же…
Усевшись в кресло, Несгибаемый закурил.
— Вот бывает так… Но и в самом деле, Андрей Михайлович, есть ошибки и у Шаталова. Теперь-то я хорошо знаю, кто у него планирует сельское хозяйство. Почти все женщины, милые, хорошие, неглупые, но сами не работали в сельском хозяйстве, а сибирскую специфику и вовсе мало знают. Укажешь на ошибку — разводят руками: «А мы и не предполагали, что у вас не так, как на Кубани…» Вот и все! Был там большой знаток Сибири, но и тот недавно ушел на пенсию. Между прочим, в нашем крае работал, был директором совхоза.
— Это кто же?
— Богданов. Только вы его не знаете. Он давно еще был директором Ситниковского совхоза, мне многие говорили про него — хороший директор, оттуда в Госплан взяли. Он и по сей день поддерживает связь с совхозом. Человек влюблен в дело — такой не ошибается и в планировании. Вы с кем надо поговорили бы на эту тему. — Несгибаемый посмотрел на Павлова, сунул в пепельницу недокуренную папиросу. — С Богдановым, бывало, встретишься — умнее делаешься. С полуслова все понимает, а если какие запросы твои урежет, и то не обижаешься: докажет, что ты тут чрезмерно требуешь…
— Ну, и сейчас не одни же эти «милые женщины» все вопросы решают, — перебил Несгибаемого Павлов.
— Верно. Но Госплану Богдановы нужны…
— С этим вряд ли кто будет спорить, — сказал Павлов. И спросил: — А где еще базарные цены на мясо высокие?
— Да почти везде подскочили. Думаете, и у нас не поднимутся? Этот процесс — как в сообщающихся сосудах.
Павлов понимал: если на рынке мясо вздорожало, это не могло не отразиться на материальном благополучии людей, на их настроении. Правда, в краевом центре в магазинах есть выбор колбасных изделий, есть окорока, буженина. Это он в последние месяцы сам видел, так как по давней привычке часто «прогуливается» по магазинам и столовым. А вот свежее мясо — не всегда. Значит, надо идти на рынок. И тут вдруг вспомнилась поездка в Уковский район.
