Катажина Колчевська - Кто, если не я?
– А если я откажусь?
– Тогда мы вынуждены будем отвезти вас на анализ крови.
– Значит, выхода у меня нет.
– Что?
– Какой я там должна штраф заплатить? Четыреста злотых?
– Пятьсот, но мы сейчас не о том…
– Знаю, что не о том. А не могли бы вы попросить вашего напарника ко мне подойти, хочу с ним с глазу на глаз поговорить. Пожалуйста. – Я взмахнула ресницами. С моими морщинами и мешками под глазами выглядело это, наверное, жалко, но подействовало. Пацан пошел за своим «шефом», и через пару минут тот уже стоял передо мной.
– О чем пани хочет поговорить? – поинтересовался он тоном «большой шишки».
– Пан полицейский, сержант, как к вам обращаться? – спросила я, отсчитывая перед ним сотенные купюры. – Я очень спешу. Штраф составляет пятьсот злотых – вот, я готова выплатить его без возражений.
Я отсчитала уже восьмую купюру, немного помедлила и протянула Сташеку солидную пачку соток.
– Можно мне уже ехать?
– Пятьсот – это только за превышение скорости, а у вас еще и правый габарит не работает, и, мне кажется, пани без ремня безопасности ехала, – ответил он со злобной улыбкой, забирая у меня деньги.
– Что… – я прикусила язык. Набрала полную грудь воздуха и отсчитала еще пару соток. – Да, конечно, – шумно выдохнула я и протянула ему стопку денег. – Теперь мне можно ехать?
– Да, счастливого пути, пани доктор! – ответил он с лучезарной улыбкой, вернул мне документы и пошел себе с моей тяжко заработанной тысячей. Деньги, отложенные на черный день, таяли все быстрее.
Глава 15
После дождливого августа пришел теплый и солнечный сентябрь. Как обычно в наших краях. В полдень мы с Олей вышли во двор. Вынесли игрушки, разложили их на одеяле, и малышка радостно с ними играла. Я примостилась на старой лавке под орехом и просматривала какой-то дамский журнал, который мне вручила Бася. Полная идиллия. Краем глаза заметила проезжающий красный автомобиль. На него любой бы внимание обратил: цвет такой, что глаза режет, да еще и белая крыша. Через какое-то время машина притормозила и поехала медленнее. Остановилась в паре метров от наших ворот. Из него вышла кругленькая невысокая женщина и покатилась к калитке.
– Здравствуйте! Вы пани Слабковска? – крикнула она, приветливо махая рукой.
Дамочка была похожа на маленький шарик.
– Да! Вы ко мне? Проходите, калитка открыта, – тоже махнула ей рукой, приглашая во двор.
Я не встала со скамейки, во-первых, потому, что не хотелось, а во-вторых, я ее не звала и не приглашала. В-третьих, у меня спина болела. Скамейка была очень неудобная.
Кругленькая дамочка шустро покатилась в нашу сторону. Вблизи она казалась еще круглее. Выглядела она лет на сорок: круглое тельце, круглые щечки и большие удивленные глаза. Даже пучок рыжих волос на затылке был идеально круглый.
– Я Пиорковска, Мария Пиорковска, куратор службы опеки нашего района, – представилась она сладким, идеально круглым голоском.
– А что с пани Данутой?
– Пани Данута уволилась по личным причинам, и мне передали несколько ее подопечных, в том числе вас и малышку Олю, – защебетала она и с милой улыбкой склонилась над ребенком: – Здравствуй, лапочка. Ты Оля? Какая симпатичная девочка!
Оля покосилась на нее, но не удостоила милую пани ни словом, ни улыбкой. Я быстренько оценила ситуацию. Мы с Олей были прилично одеты и причесаны. Два дня назад Бася с Евой покрасили меня и перебрали мой гардероб, выкинув самые кошмарные тряпки, так что теперь я выглядела намного лучше, чем в прежние месяцы. Сегодня я еще не пила. На скамейке лежал журнал, старый, но качественный, для требовательных читательниц, и еще две книжечки, а рядом стоял сок для Оли в чашечке с крышкой. Я улыбнулась сама себе и расслабилась.
– Чем могу помочь? – спросила любезно.
– Я приехала, чтобы встретиться с вами и посмотреть, как ситуация выглядит на месте.
– Ну вот, смотрите. Вам еще что-то надо?
– Как тут у вас красиво, – щебетал рыжеволосый шарик. – Так тихо, спокойно. Сад у вас такой красивый! – ляпнула и поняла, что перестаралась. – Двор в смысле. Олечке тут есть где побегать, правда? – спросила она, повернув голову и внимательно глядя на меня.
Я молчала, не зная, чего она от меня хочет.
– А калитку вы никогда не закрываете?
Я молчала.
– А машины тут у вас часто ездят?
Круглая дамочка совсем разошлась. Присела рядом с Олей и начала рассматривать ее игрушки, брала каждую в руки и внимательно изучала. Я удивленно косилась на нее.
– Ой, какие у нас тут красивые игрушечки! А сертификаты у них есть? – спросила она сладким голоском.
– Вы, наверное, из торговой инспекции? Извините, не расслышала, – прощебетала, передразнивая ее.
– Ой, извините, – чирикнула она. – Я Пиорковска, куратор службы опеки.
– Ах да, конечно, вспомнила! – Я искривила губы в улыбке.
– Олечка, а сколько тебе лет? – пристала она к малышке.
Уселась рядом с ней на одеяльце, вытянув перед собой коротенькие толстые ножки. Из большой сумки вытащила красный блокнот. У ее предшественницы тоже был красный. Им что, других не выдают?
– Тли!
– Прекрасно. А когда у Оли день рождения?
Я понятия не имела, когда он.
– В июне. В прошлом году у Оли был такой красивый торт! Правда, Оля? – ответила я, глазом не моргнув.
– А какого числа? – милым голосом спросила кураторша, записывая что-то в свой блокнот.
– А двенадцатого! – выпалила я.
– Ага! В том году как раз на Тело Христово[8] выпали, – прощебетала кураторша. – Олечка, а вы были в костеле?
– Мы не ходим в костел.
– Ага, – ее глаза округлились. Перевернула страничку в блокноте. – А как долго Оля уже у вас живет?
– Пару месяцев. Приехала ко мне вроде как на каникулы.
– Ага. Странно, а у меня записано, что она здесь проживает с декабря.
– Нет, извините, – твердо ответила я. – Я привезла ее сюда первого января, но уж никак не в декабре.
– А где твои мама и папа, Оля? – спросила кураторша.
Оля зыркнула на нее из-под челки.
– Ото!
– Лето? – спросила с милой улыбкой. – Они приедут летом?
– Извините, но зачем вы задаете такие вопросы? Разве у вас в блокноте это не написано? – вмешалась я.
– Да, у меня все записано, но я должна знать, понимает ли ребенок, в какой жизненной ситуации оказался.
– Ой, как интересно, – сказала я, растягивая слова. – Знаете, мне за пятьдесят, а я не знаю, в какой я жизненной ситуации. А вы знаете?
– Оля, а тебе нравится жить тут с… – она засомневалась, не зная, как меня назвать.
– Тетей, – помогла я ей.
– Оля юби тетю! – завопила малышка радостно и залезла ко мне на колени. У нее появилось новое слово «юби», которое означало «любит». Оля теперь «юби» Зузу, Еву, Басю, Гав-гава, кота, каждую собаку и помидорный суп.
Кругленькая дамочка посмотрела на меня недовольно и начала лихорадочно листать блокнотик.
– Пани Анечко, а не могли бы мы пойти в дом и посмотреть, в каких условиях живет ребенок? – с милой улыбкой защебетала она.
– Конечно, – прочирикала я, передразнивая ее. – Вот только скажите, а разве у вас там не написано, – я кивнула на красный блокнотик и широко улыбнулась, – что меня зовут пани Анна?
Кругленькая дамочка поморщилась, но бодро покатилась дальше с высоко задранным круглым носиком. Мы зашли в дом.
– Вы пока осмотритесь, а я Оле обед приготовлю, – предложила я. Знала, что ни спиртного, ни таблеток она не найдет – они были хорошо спрятаны, дома было чисто, и в целом придраться не к чему.
– Можно? Правда? Спасибо! – обрадовалась она, как ребенок.
Мы с Олей пошли на кухню, а кураторша присоединилась к нам через несколько минут.
– А можно мне посмотреть Олину медицинскую книжечку?
– Медицинскую книжечку? – Я задумалась, что это вообще такое. – Где же она может быть? Не помню, куда ее положила…
– Скажите, а у Оли все прививки сделаны, в соответствии с ее возрастом?
– Да, конечно.
– Она болела какими-нибудь заразными болезнями?
– Нет, не болела. Здорова как слон.
«Да откуда мне знать, чем там она болела?» – думала я.
– Да? А вот у меня есть информация, что недавно она попала в больницу с высокой температурой! – заявила круглая дамочка, просматривая свои записи.
– Да разве ж то болезнь.
– У нее есть аллергия на что-то?
– Нет.
– Как выглядели роды?
– Нормально, своевременные, тридцать восьмая неделя, физиологические, новорожденная здорова, десять пунктов по шкале Апгар, – отрапортовала я.
Кураторша недовольно смотрела на меня.
– Как ребенок развивался в младенчестве?
– Очень хорошо.
– Какой у нее запас слов?
– Нормальный.
– Физиологические потребности?
– Обычные.
– Эмоциональное развитие?
– Нормальное.
Я все гадала, кто из нас первый прекратит этот цирк.
– Где Оля постоянно проживает?
– У деда с бабой в Варшаве. Улица Пустулечки, дом сто пять.
