Дарья Асламова - Записки сумасшедшей журналистки
Катара. Особенно много саудовцев, поскольку между двумя государствами проложена через море автострада, и дорога занимает всего час. Вечером в четверг движение на улицах города становится опасным, множество пьяных саудовцев лихо разъезжают на автомобилях, пренебрегая правилами и пугая мирных обывателей. Их пьянит не столько алкоголь, сколько ощущение свободы, – они в прямом и переносном смысле похожи на людей, которые долго пили простую воду и вдруг пригубили крепкого вина. С непривычки их заносит. Мне в чем-то симпатично это буйное жизнелюбие, которое кроется в мелких провинностях, я и сама люблю сворачивать с узкой стези добродетели.
В нашей гостинице, поначалу пустовавшей, после заезда русских проституток яблоку негде
Упасть. Толпы саудовцев снуют туда-сюда, пожирая алчными взглядами наших красоток в обтягивающих греховные попки брючках. Мужчины напоминают быков, перед носом которых размахивают красной тряпкой. Кроме того, в гостинице поселились латиноамериканская волейбольная команда и ливийская киногруппа с красавицей кинозвездой. Пестрое общество, огнедышащая смесь. Живется нам куда как весело. Сегодня в номер ко мне попытались ворваться два дюжих негра с лоснящейся кожей и голливудскими улыбками. Я подняла крик, и они удрали, гогоча, как гуси, и самым водевильным образом высоко вскидывая мощные колени. Алекс, оказавшийся моим соседом по этажу, сознался мне, что поселился здесь ради удовольствия: "Я жил в местных пятизвездочных отелях – это гробы, холодные гробы, в которых снуют люди-призраки. Пустота и скука. А здесь жизнь бьет ключом!" Мне по секрету рассказали, что некоторые высокомерные пятизвездочные отели, сверкающие кичливой роскошью, где царит уныло-учтивая прохлада, ведут тайные переговоры с представителями русских фирм о предоставлении им огромных скидок при поселении, рассчитывая, что приезд русских потаскух окажется сладкой приманкой, на которую клюнет множество богатых постояльцев.
Гостиничный ресторан по утрам напоминает женский клуб. Дамы, уставшие после бурной ночи, обсуждают подробности своих приключений и заработки. Первые дуновения враждебности и соперничества уже улеглись, и женщины, повинуясь безошибочному сестринскому инстинкту единения, даже выказывают подобие сотрудничества. Ирина даже жаловалась, что девицы иногда звонят ей в номер и предлагают на пару подзаработать. Вообще случайным туристам живется неспокойно среди всего этого весело) безобразия. Дни и ночи напролет в моей комете надрывается телефон. Даже в пять часов утра можно снять трубку и услышать стандартную фразу: "Я жду тебя в комнате номер такой-то". В предыдущий заезд нелегко пришлось семейной паре. В любое время суток к ним ломились распаленные мужчины, крича через дверь: "Мужик, ты совсем обнаглел. Сколько можно! Как будто ты один на этаже". Девицы, обильно дарящие свою любовь за деньги, сильно разнятся красотой, умом и воспитанием. Есть дамы с интеллектом инфузорий, мозгом величиной с горошину, этакие богини сточных канав и мусорных куч. Самый дешевый человеческий материал.
Некоторых из них на заработки отправили любовники или даже мужья. Одна дама такого сорта по имени Люда шокирует весь отель. С виду – это образец сельской девушки, свежей, как воздух полей, которая пьет исключительно парное молоко и спит на сене. Чудится, что лучи деревенского солнца еще сияют в ее глазах. У нее чувствительная нежная кожа со всеми оттенками розового и молочного и простодушный вид. Но когда она открывает рот, то сразу возникает мысль, что лучше бы она этого Не Делала.
В самолете Люда, выжрав бутылку водки, облилась горячим кофе и получила сильный ожог, Результате которого весь ее живот покрылся страшными язвами, и у нее хватило ума позагорать после этого под палящим солнцем.
На много и охотно показывает всем свои жуткие раны, задирая ситцевое платьишко, и жалуется, 0 ее работа накрылась. Чтобы утешиться, Люда целыми днями пьет водку, виски, джин и прочие напитки из мини-бара, напрочь опустошая его за сутки. В промежутках между двумя рюмками она звонит любимому мужу в Москву и по часу треплется с ним за жизнь, жалуясь на отсутствие клиентов. Отель выставил ей сногсшибательный счет за переговоры и выпивку, а денег у нее нет. Она имела наглость пойти к своим товаркам и с придурковатой улыбкой заявить, что им придется раскошеливаться: "Не оставите же вы меня гнить тут в долговой тюрьме".
Помимо таких дурех есть женщины, ушибленные жизнью, приехавшие из далеких провинциальных городов подзаработать ради детей. Таких матерей-одиночек, иногда даже с двумя детьми, можно понять. Судьба словно нарочно складывается так, чтобы толкнуть их на скользкую дорожку. Многие жаловались мне на проблемы с безопасностью и жадность клиентов. Часть девиц вынуждены собирать чемоданы, поскольку им не удалось даже оплатить путевку, что называется, съездили порожняком. Остаются самые гладкие, сладкие бабы, полногрудые и тугобедрые. Или женщины оригинального сложения.
Меня совершенно очаровала одна пышнотелая дама с хорошо отточенным язычком по имени Гуля, бывшая учительница русского языка. Несмотря на свои невероятные размеры, а может, благодаря им, она пользуется бешеным Успехом. По вечерам Гуля, не смущаясь, надевает трещащее по швам, обтягивающее бархатно* платье. Пуговицы едва сходятся на ее могучей бюсте, между ними проглядывает белая кожа Она начесывает свои вытравленные перекисью "ледяной белизны волосы и спускается в гостиничный бар, садится за центральный столик и заказывает себе несколько порций виски. Она пьет стакан за стаканом и с царственным видом рассматривает арабов, у которых разве что слюна не течет. Наконец она намечает жертву, особо потрясенную ее прелестями, подзывает официанта, хлопая в пухлые, как оладьи, ладоши, и говорит нечто вроде:
"Голубчик, отнесите все мои счета вон за тот столик". Польщенная жертва вскакивает и благодарит ее низким поклоном, дрожа от возбуждения. В таких случаях сердобольная Гуля замечает: "Чего не сделаешь ради хорошего человека".У Гули есть постоянный обожатель, живущий в соседнем Катаре. Каждый раз, когда Гуля совершает вояж в Бахрейн, он садится в самолет, чтобы провести несколько дней со своей экстравагантной возлюбленной. Вся его многочисленная родня хором уговаривает его не делать из себя посмешище, отец рвет на себе волосы, проклиная тот день, когда таинственная белокожая ведьма положила глаз на его мальчика. Гуля столько рассказывала мне о своем поклоннике, что мне не терпелось посмотреть, что за чудо она подцепила. Вчера я увидела ее утром в ресторане За завтраком, всю томную и размягченную. Ее пышные формы рвали тонкую ткань летнего платья С нежной улыбкой счастья она сказала: – Сейчас придут мои кисточки. ~~ Почему кисточки, Гуля? ~~ У него, как у всех катарцев, на шапочке длинный шнурок с кисточкой. Сейчас увидишь.
А вот и он, – добавила она, делая театральный жест.
В этот момент в зал ресторана медленно вплыл "он", изумительно похожий на гигантского колобка, весь колыхаясь как желе при каждом шаге и тряся кисточками. В нем по меньшей мере могли уместиться две Гули. Его колоссальные размеры потрясли мое воображение. Несмотря на непомерную толщину, у катарца оказалось приятное, даже красивое лицо и обаятельная улыбка. Они с Гулей могли смело претендовать на титул идеальной пары. "Ну как, хорош?" – спросила Гуля, налегая на стол всей тяжестью своей чувственной груди. "Не то слово", – совершенно искренне ответила я.
Сегодня утром вся наша компания, состоящая из женщин порядочных и не очень, загорала на пляже одного частного клуба. Одетые в разной степени откровенности купальники блестящие от масла женские тела грелись на солнце, точно ящерицы. Смежив веки, я рассеянно слушала неумолчную болтовню соседок на фоне ленивого шуршания гальки. Их язычки, звонившие целыми часами, неустанно перемывали косточки окружающим. "Смотри-ка", – услышала я вдруг сквозь смех. Я приподнялась на локте и увидела Гулю, несущуюся по волнам на водных лыжах, пышнозадую нимфу, раскрасневшуюся от зноя. Солнце высвечивало многочисленные складки ее лоснящейся кожи, и, казалось, еще чуть-чуть -и из них вытопится жир. "Вот женщина, начисто лишенная комплексов", – с завистью подумала я.
Днем нашу веселую компанию – Иру, Галю,
Вику и меня пригласили через переводчика Али покататься на моторной лодке. Мы на скорую руку пообедали в отеле и, даже не переодевшись, помчались в яхт-клуб. Я еще чувствовала щекотку песка на позолоченной солнцем коже, когда ступила на борт нашей лодки. "Познакомьтесь с гостеприимным хозяином, – сказал Али, указывая на высокого молодого мужчину, стоящего на носу. – Его зовут Мухамед". "Дура, ты просто дура, – ругалась я про себя, пока ко мне приближался мужчина моей мечты. – Неужели трудно было хотя бы расчесать волосы и чуть подкраситься? А теперь стой тут, растрепанная, как мегера, с обгоревшим носом да еще в длинной юбке, которая ластится к телу от ветра и не дает показать ноги". Внешне я спокойно улыбалась, а внутри у меня все дрожало и пело. Я во все глаза рассматривала красавца Мухамеда, его волосы цвета маслины, могучие плиты грудных мускулов, великолепный торс, зубы, которые явно не нуждаются в услугах дантиста, щедро показанные в ослепительной улыбке. Он не был похож на араба, скорее на европейца, к крови которого примешалось южное солнце. Я безошибочно определила его возраст – 34 года, мой любимый возраст у мужчин, пора их полного физического и Духовного расцвета.
