Виктор Пелевин - Любовь к трем цукербринам
К Кеше со всех сторон уже ехала полиция — наверно, засекли враждебный ход мыслей. Но Кеша был к этому вполне готов.
Полковник Радуев забаррикадировался в углу двора — спрятался за капотом малолитражки, и теперь к нему нельзя было подобраться ни сбоку, ни сзади. Идите, мусора, возьмите меня... Ну?
Сначала РПГ. Потому что из него можно одной гранатой убрать и мусоровоз, и всех мусо-ров. И так до двадцати раз... Ага... Ага...
Так, вертолеты. Их уже гранатой не достанешь. Зато из пулемета самый раз. Сперва стрелок выпадет, потом пилот... И вертолет куда-то за дома...
Теперь второй вертолет...
Третий...
Fuck. Fucking fuck. Завалили. У них там, похоже, алгоритм, нельзя подряд больше пяти вертолетов сбить. Вся игра такое же палево, как и этот их рынок с демократией. Проверено.
Если угнать вертолет, сесть на небоскреб, куда мусора залезть не могут, и гандошить из тяжелого снайпера по машинам, где тогда весь их хваленый реализм? Одного водилу грохнешь, другого грохнешь — вроде две тачки остановились на дороге, все как положено. Потом вертолет подлетит, на пять секунд отвлечешься, глядь вниз — и где эти машины? Растворились в воздухе. Словно не было их. Вот как после такого верить в доллар?
Кстати, за окном уже темно. Можно накатить «Блэк Лейбл».
Кеша прошел на кухню и достал бутылку.
Чтобы не пить одному, он чокнулся с отражением в оконном стекле, и на миг ему показалось, что вместе с ним выпивает синий московский вечер.
Из головы никак не шли исчезающие машины из пятой «GTA». Что-то в этом было экзистенциально тревожное, страшное. Даже дырки от пуль — уж чего, кажется, бывает надежнее — исчезают, если отвернуться.
Но ведь и в жизни все так. Только чуть дольше держится. Где сейчас Вавилон? Где Александрия? Где, я вас спрашиваю, Мемфис? Просто в реальности есть дополнительные подпрограммы, следящие, не раскапываешь ли ты, к примеру, Александрию — и если убеждаются, что да, рисуют тебе какой-нибудь глиняный кирпич с профилем Александра Македонского...
А что, вполне может быть. Может, и мы сами — такая же компьютерная симуляция, которая есть только до тех пор, пока какой-то компьютерный хулиган держит нас в кадре.
А когда кадр передвинут, мы просто исчезнем, как машины из «GTA» или Александр Македонский. Какой следует вывод? А такой, что надо срочно еще выпить, пока бутылка у этих сук в фокусе...
На столе тренькнул айфончик. Кто-то прислал СМС. Интересно, что хочет сказать человечество Кеше в этот непростой час внутренней смуты? Так...
Кулизар, осталось четыре дня суперакции 2X2. Купите две игрушки и 2 других получите в подарок! Мы добавили в акцию...
Понятно. Можно было не сомневаться, Кулизар. Чего ты ждал, Кулизар, забыл, что ли, где живешь? Вот интересно, можно этих сук засудить, что целыми днями в мобилу срут? В Америке, наверно, можно. А у нас только грипп подхватишь в приемных...
Раз уж взялись за айфончик. Накатим-ка еще сто черной и поиграем в «Candy Crush»...
Не, лучше в птичек... Так, что тут у нас? Space. Красота... Планета в кратерах... Синие космические облака... Птички, злые-злые, на черном мертвом астероиде. В летных очках, гомонят.
А на другой планете — храпит зеленая свинья. Злая она или добрая, нам не сообщили. Сказали только, что у нас война. Так... Мимо... Мимо... Есть.
Чего ж это они так крякают, когда в цель попадают. Небось больно помирать, а? Если вдуматься, мы в двадцать первом веке даже римлян обогнали по жестокости. У них Колизей был один на всех, и ходили туда раз в неделю. А у нас колизей в каждом доме, работает двадцать четыре часа, и все чисто, сука. Никакой ответственности, никакой моральной вины. И птички, чик-чирик, уходят в последний бой за наше электронное счастье. Верные тамагочи режима. Как написали бы твитерасты,#мрутнадобряке.
Кеша вдруг почувствовал какой-то мутный спазм в животе. Сперло дыхание. Так бывало, если выпить крепкого алкоголя, не съев ничего существенного. Надо было немного подышать свежим воздухом.
Кеша положил пискнувший очередной смертью айфончик на стол, встал и открыл окно.
На кухню ворвался странно холодный воздух. В нем была свежесть, таинственный аромат непонятной природы — словно бы на стеклах домов в темноте действительно цвели белые ледяные цветы, наполняя своей пыльцой промерзший воздух. Или, может быть, запах прилетал из далекой Гипербореи, откуда по старой привычке дул иногда ветер...
Еле уловимый ледяной аромат напоминал о чем-то древнем, высоком, строгом и простом.
С Кеши на секунду сдуло весь кайф. Почудилось сказочное — и страшное. Будто открылось не окно, а дверь Колесницы Смерти, и в нее ворвался морозный ветер.
Он поглядел вниз.
В свете фонаря на земле лежало что-то круглое и темное, с зеленоватым отливом, плохо различимое с двенадцатого этажа: то ли черный пакет с мусором, то ли свернувшаяся калачиком собака... И еще на этой круглой фигне были два выступа, словно ручки или... Ну да.
Уши.
Как у евина из «Angry Birds».
У Кеши закружилась голова, и он даже ухватился пальцами за подоконник. На миг ему показалось, что далекий фонарь светит не внизу, а впереди, и он сейчас шагнет из Колесницы Смерти, и помчится навстречу этой свиной голове, еле видной в синем сумраке — как летал сквозь черную вечность уже не раз и не два. Полетит, чтобы выполнить свое единственное предназначение. А сзади, за его спиной, останется Крест Безголовых и какие-то очень страшные, очень умные Птицы, безжалостные в своей холодной космической красоте — которые направят его полет...
Но через миг головокружение прошло.
Кеша несколько раз глубоко вздохнул, закрыл окно и сел за стол. Вот так люди из окон и падают... Надо же такое придумать. Колесница Смерти. Крест Безголовых.
Ну и что это было?
От свежего воздуха? От «Блэк Лейбла»? Или от всего вместе?
Или бухло паленое? Может, даже не паленое, а какое-нибудь психотропное, по новой секретной программе... Кто его знает, что они туда мешают. Вон, раздали на майдане спецпе-ченье, до сих пор у людей психоз...
Ну раз вискарь психотропный, значит, надо его полностью уничтожить. Как химоружие в Сирии. Сирия, Сирия, вся залупа синяя. Щас допьем, потусим в фейсбуке и спать. Завтра, слава те господи, опять выходной.
Не забыть только зарядить айфончик.
Часть 3. КИКЛОП
ЯВЛЕНИЕ ГЕРОЯ
Хочу отметить, что за вычетом ряда налепленных на мой образ оскорбительных деталей (их так и тянет назвать военной пропагандой), Птицы воспринимали происходящее довольно точно. Но им, похоже, действительно казалось, что я помогаю создавать мир, работая то ли божественным ретранслятором, то ли одним из армии Создателей. В остальном все было верно: я действительно начитывал колдовские мантры, удерживая мир в равновесии — и Птицы начинали видеть меня, когда я на некоторое время оказывался в одиночестве, которое они (очень уместно) изобразили как окружающую меня красную пустыню.
