Михаил Орловский - И пришел доктор...
Открывает дверь муж. Детина ставит тюки на пол и, с трудом ворочая языком, будто тот весил килограмма три, говорит:
— А я по объявлению.
— По какому объявлению? — хлоп-хлоп глазами, не понимает составитель.
— Ну, как же? По тому самому, на доске объявлений, — уточняет, видимо имевший дело с вояками, детина.
— На доске объявлений? — силится понять, его, супруг, но, видно сразу, у него это плохо получается. Происходит заминка.
— Подшиваю, крою, стираю, — начинает, в свою очередь, недоумевать пришедший с кулями «шкафчик».
— Нет, мы такого объявления не давали, — чувствуя неладное, неуверенно упирается неопытный рекламодатель. В это время, из спальни, доносится пронзительный озорной хохот. Супруга, слышавшая разговор сначала, перестала сдерживать эмоции. Участвующие в беседе мужчины её не замечают: каждый всё ещё тужится понять оппонента. Понимание к ним не приходит по причине прямолинейности мозговых извилин у одного и отсутствия опыта общения с флотскими у второго. Живя в одном городке, собеседники существовали в разных мирах.
— Я — портной мастер на все руки, — почти дословно напоминает детина текст написанного, пытаясь всё-таки всучить свои тюки, как будто контейнеры с проказой.
— Я рад, что Вы — портной мастер на все руки. Я-то здесь причём? — совсем запутался виновник данной паутины, машинально отпихивая ногой тяжёлые пакеты.
— Да, не я мастер, а Вы, — тычет пальцем пришедший. — Так было в Вашем объявлении написано! — начинает багроветь детина, помышляя, что жену было бы легче заставить справиться с нестиранными кулями одежды, чем домашнего мастера, шомпол ему в ухо.
— Ах, это, — проясняется псевдопортной. — He-а, я не мастер. Это мы машинку швейную продаём. Понимаете? А делать мы ничего не умеем, — окончательно сознаётся «писатель».
Дикий смех из соседней комнаты прервал этот милый светский разговор. Супруга просто билась в истерике от смеха, обливаясь страусиными слезами, которые по щекам стекали в уши. Такое захочешь, специально не придумаешь. Успокоилась она, когда детина уже дошёл до своего дома, по прежнему негодуя, почему «портной» отказался взять его вещи, отмазавшись продажей швейной машинки. Вот и верь рекламным объявлениям.
А муж всё не понимал, что же такого он неправильно сделал, откуда взялся детина и почему столь громко смеялась благоверная. Вот так, не успев начаться, сорвалась его портновская карьера. Что тут скажешь? А сказать тут и нечего.
ГЛАВА 27 НЕШТАТНАЯ ЖИЗНЬ
Кто задумает сделать наколку — расценю, как попытку суицида.
ЗКВР п/п-к Яшманов С.И.Да что там портновская карьера: максимум в модельеры можно выбиться или дизайнеры, так себе, третий сорт. Вот военно-морская — это да. Это Вам не хухры-мухры! Это сила! Отточенная и закалённая столетиями, она привносит в жизнь какую-то особую изюминку. Пусть и полусгнившую.
У военных по природе всё достаточно хитро. Вот Вы работаете где-то и у Вас есть определённые должностные обязанности. И у нас они тоже есть, никуда не деться. Только начальство постоянно стонет: «А мне всё мало!» и вешает на тебя ещё кучу так называемых нештатных обязанностей. На гражданке они тоже частично присутствуют, но не в таком диком объёме. Нештатный парикмахер, ветеринар, сантехник, кинолог, акушер, эколог и тому подобное. Столько специальностей у тебя сразу появляется, о которых ты даже не догадывался и в институте не слышал. И исполняешь ты их наравне с основными обязанностями. И спрашивают с тебя, как будто у тебя на каждую из них сертификат есть, высшая категория, отдельная зарплата или денежное довольствие. Вот и я не стал исключением: понавешали на меня целую кучу. Получился я как вечный дневальный по роте — всем был обязан по самые навсегда. Ёперный корабль!
Интересно у вояк ещё и то, что нужные должности сокращают, а ненужные оставляют. После того, как нужные должности сократили, их переводят в категорию «нештатных», чтобы свято место пусто не было. Это ещё одна военно-морская хитрость.
Именно так у нас поступили с целым начальником кожно-венерологического отделения. Сократили эту должность и сделали её гражданской, чтобы меньше платить. А его назначили начальником поликлиники. Но на покинутую им должность так никто ведь и не пришёл: дураков нет за копейки работать. Пришлось ему, наряду с поликлиникой, продолжать начальствовать у себя на отделении. А тут ещё и начмед госпиталя ушёл в отпуск на положенные три месяца, и новый начальник поликлиники стал работать и в третьей должности, поскольку всех уже сократили, и никого не осталось в свободном, так сказать, наличии. Вот и порхал он, как пчёлка с литиевыми аккумуляторами, без остановок. Это гражданским хорошо такое совмещение. Капустка, как на дрожжах, растёт. А доктор наш получал только за поликлинику, а остальное Министерство Охраны воспринимало в виде чистой благотворительности.
Но всех круче нештатная жизнь сложилась у ещё одного моего старшего коллеги, который, вместе с Юрасом, работал в дивизионной поликлинике хирургом. Он решил посчитать, ради интереса, сколько же у него таких вот нештатных обязанностей в сумме насчитывается. Оказалось двенадцать! Ужаснувшись молча и укусив себя за локоть от такой несправедливости, он решил с этим как-то бороться. Вопреки расхожему мнению, что любая борьба связана с нарушениями и потерями, могу четко сказать, что это абсурд. Иногда достаточно открыто выполнять всё, что от тебя требуется, добавив к этому немного служебного рвения.
Мой старший коллега не стал писать жалобы на плохое отношение к офицеру, не посылал малявы Славнокомандующему и даже не забил на свою службу! Наоборот, он честно и регулярно работал со всеми обязанностями. Но, прежде всего, данный мой товарищ уделил внимание наиважнейшей из них — нештатному врачу батальона обеспечения.
Батальон обеспечения — это ни что иное, как сто двадцать ртов или двести сорок ступней матросов срочной службы. За таким отрядом оглоедов уследить крайне сложно: то упадёт кто-нибудь, а то и об кулак, случайно, с разбегу стукнется. Именно поэтому воспитатели (старшие офицеры, ответственные за порядок, или, на армейский язык, — замы по воспитательной работе) и решили прикрыть свой, так сказать, зад задом молодого доктора. Сразу хочу сказать, продержались они под таким прикрытием недолго — ровно трое суток.
Коллега мой сразу стал честно и согласно инструкциям исполнять повешенную на него нештатную обязанность, а если быть точнее, он, как положено, каждое утро проводил телесный осмотр матросов вверенного батальона. В первый же день в дивизию ушли два его рапорта о наличии петехиальных кровоизлияний на коже несчастных солдат. Разумеется, не своими ногами рапорта ушли, а товарищ их отнёс, как Вы понимаете, лично (вдруг, кто-то понял буквально).
Воспитатели срочно собрали консилиум. «Что это там за доктор такой крутой?»—на повестке собрания стоял главный и единственный вопрос. После долгих и мучительных дебатов, в виде монолога временно исполняющего обязанности старшего зама, воспитатели послали к моему коллеге парламентёра, чтобы хоть как-то утрясти сложившуюся ситуацию.
Как всегда, парламентёр стал сначала пытаться уговорить опытного доктора, что не надо никуда рапорта писать, мол, мы сами разберёмся. Коллега мой, дабы не тратить драгоценное время на дискуссии, ответил по-морскому: «Это моя нештатная обязанность. У меня приказ командира дивизии. Других вводных не поступало». Военные, которые, кроме государственной тайны, привыкли везде всё скрывать, не хотели просто так, без боя, сдаваться. Ясно осознавая очевидную бесполезность уговоров, парламентёр зашёл с другого боку: «А у Вас обувь неуставная одета, да и тринадцатая зарплата близится… Понимаете?» — он выдержал паузу. «Подумайте, хорошенько» — довольно прозрачно делались намёки: «Подумайте».
Ну, коллега мой и подумал, хорошенько: следующим утром на стол к командиру дивизии незамедлительно легли три рапорта о неуставных взаимоотношениях, а через день таких рапортов уже появилось пять.
Парламентёра сняли с занимаемой должности
Старшего воспитателя вернули из очередного отпуска…
Моего коллегу освободили от всех нештатных обязанностей..
Жизнь в военной базе продолжалась.
Таким образом, мораль одна: служите честно, товарищи!
ГЛАВА 28 САМОВЗАИМОПОМОЩЬ
Если судейство несправедливое, то надо выигрывать с явным преимуществом.
Из футбольных заповедейДа, ладно, Бог с ними с этими совмещениями и доплатами за сверхурочные часы. Хоть бы законные, честно заслуженные лавусики выплачивали вовремя, как положено. А то ведь нет. По разным непонятным причинам положенные Вам деньги на море приходится выбивать посредством закононесущих органов, то есть через суд. Будь то материальная помощь или ссуда, отпускные или просто рядовая зарплата. Увидите Вы её, в любом случае, только с решением правосудия. А то и того позже. Как ни крути.
