Михаил Акимов - Мифы нового времени
Огорчает лишь одно. По сложившейся традиции все жрицы обязаны хранить невинность до самой смерти, поскольку и я, Артемида, избрала своей участью вечное девство. А мне почему-то хотелось, чтобы моя единокровная сестра познала счастье чистой искренней любви.
Может потому, что я сама лишена этого?
***Я стремительно летел, разгоняясь до невероятной скорости. Сегодня был радостный день – мой юный подопечный должен проникнуть в храм Артемиды и добыть мне лук, который я повешу на стену в своих покоях на Олимпе. Зевс посылал меня в дальнюю Схерию, страну феаков. Эти люди мне очень нравились, и я был рад этому визиту.
Но вот впереди показался Олимп, и я залетел в пиршественный чертог, где на троне сидел мой отец. Посейдон о чем-то весело разговаривал с Аполлоном, Афина как всегда жарко спорила с Аресом, а в углу пил нектар Гефест.
Подойдя к престолу Громовержца, я поклонился отцу и рассказал об удачной миссии в стране феаков. Зевс выслушал меня, посмотрел долгим взглядом и спросил:
– Как Пелейон? Артемида уже рассказывала сегодня про свою подопечную, Беренику. Завтра ты должен сообщить ему о его божественном происхождении.
– Конечно, отец, так я и сделаю. После небольшого задания, которое он выполнит сегодня ночью. Завтра я появлюсь перед ним, и он узнает о том, что его настоящий отец – Зевс – громовержец.
Я был доволен моим подопечным, вот только смутил взгляд Афродиты, наполненный затаенной злобой и насмешкой. Неужели богиня любви догадалась, кто ограбил ее храм?..
Перед Пелейоном был храм Артемиды. Кругом было слышно только пение ночных птиц и шорох леса. Здание было не так огромно, как его копия в Эфесе, но тоже из белого мрамора. Два ряда колонн поддерживали массивную крышу, а на входе горели две жаровни, освещая пространство перед храмом.
Юный вор, крадучись, приближался ко входу в храм, низко наклоняясь и прижимаясь к земле, когда раздавался какой-нибудь звук. Сердце Пелейона бешено колотилось, и готово было выпрыгнуть из груди. Он изо всех сил старался держать себя в руках. Все же ограбить храм самой Артемиды, великой охотницы и сестры Аполлона, было тяжелее, чем проникнуть в храм миролюбивой богини Афродиты. Жрицы таких лесных храмов были девами-охотницами и умели обращаться с луком не хуже мужчин. Именно поэтому Пелейон удвоил свою осторожность.
У входа в храм стояли две юные жрицы в просторных белых одеяниях. Обе опирались на луки изогнутой формы. Справа возле каждой из них находилось по пять воткнутых в землю стрел.
Продолжая осторожно пробираться к входу, Пелейон начал обходить их слева. В руке вор сжимал небольшой пузырек, который перед заданием дал ему Энох. По его словам в пузырьке было нечто, что могло усыпить жриц, охраняющих вход.
Проверив перевязь с мечом, Пелейон бросился вперед. Жрицы, увидевшие его, схватились за луки. Но юноша был быстрее: он кинул им под ноги пузырек. Взвилось облачко белого дыма. Через мгновение девушки упали, как подкошенные. Пелейон не ожидал такого результата. Подойдя к ним, он увидел, что обе спят, и зашел в храм.
Внутри было множество статуй и барельефов. Красота убранства поразила видавшего виды вора. Посреди огромной залы стоял алтарь, на котором лежал искусной работы лук. Подойдя к нему, Пелейон задержал дыхание от восхищения: мощный, сделанный из пары рогов дикой серны, соединенных куском морёного дуба, тетива из сухожилий вола – лук завораживал взгляд. По всей длине рогов были нанесены насечки на незнакомом языке, а рядом с ними вилась причудливая резьба, притягивающая взгляд. Юноша начал заворачивать священный лук в материю, которую взял с собой. Внезапно он услышал чьи-то шаги и повернулся ко входу.
***Береника завершила последние приготовления к утреннему служению и уже собиралась ложиться. Но какое-то странное предчувствие волновало её, не давало покоя. Юная жрица решила удостовериться, всё ли в порядке. Сама не зная почему, она взяла в руку кинжал для жертвоприношений и бесшумно выскользнула в основное помещение храма.
То, что Береника увидела, застало её врасплох. У алтаря богини стоял человек. Вор? Не иначе…
Да как он осмелился?! И почему младшие жрицы не остановили его? Неужели он убил их?
И, похоже, его целью была главная ценность храма – лук самой Артемиды. Он не должен попасть в его руки!
В три прыжка преодолев расстояние до алтаря, она, покрепче перехватив рукоять кинжала, крикнула:
– Убирайся вон, несчастный!
Юноша явно не ожидал появления девушки. Он остановился и посмотрел на неё, недоумевая. Откуда она взялась?
– Ты слышишь? Уходи немедленно, иначе я перережу тебе горло! Богиня будет рада такой жертве!
Острие кинжала застыло рядом с горлом вора, который совсем растерялся, не ожидая такого поворота событий.
Береника встретилась глазами с незнакомцем и внезапно почувствовала, как слабеют колени, и начинает дрожать рука с кинжалом. Она отметила, что вор, покусившийся на святыню, молод и необычайно красив. Его глаза… огромные, почти чёрные… они околдовывали юную, доселе не знавшую любви, девушку. Устыдившись этого неожиданного чувства, она собралась с силами и дрожащим голосом повторила:
– Уходи… Если ты не сделаешь этого, мне придётся убить тебя, а я…
Юноша поднял руку и мягко отстранил кинжал от горла:
– А ты не хочешь делать этого, верно?
Береника кивнула головой, презирая себя за слабость. Вор немного помедлил, положил лук Артемиды обратно на алтарь, снова посмотрел девушке прямо в глаза и пошёл к выходу. У самой двери он обернулся и произнёс:
– Меня зовут Пелейон. Запомни моё имя, жрица, потому что я ещё приду к тебе.
Юноша скрылся, словно растворившись в ночной мгле, а Береника, дрожа, опустилась на пол у алтаря.
***Пелейон шел по ночным улицам Микен, опустив голову. В душе его была пустота. Он не выполнил задание, данное учителем. Впервые юноша ослушался человека, который стал ему ближе отца и матери. Пелейон проклинал себя за то, что смалодушничал в храме. За то, что позволил этой жрице застать себя врасплох.
Войдя в дом к Эноху, юноша очень волновался, не зная, как учитель отнесется к случившемуся.
– Пелейон, сынок, ты уже вернулся. Расскажи мне, как все прошло. Сегодня знаменательная ночь для тебя. У нас гость, – Энох встретил Пелейона словами нежности и заботы. – Он пришел посмотреть на тебя и сообщить важные вести.
В дальнем углу залы, над полом парил красивый юноша-атлет. Идеальная фигура, короткие курчавые волосы, лавровый венок на голове и сандалии с трепещущими крылышками выдавали в нем Гермеса – посланника богов.
– Какое счастье лицезреть прославленного покровителя воров! – Пелейон склонился в почтительном поклоне.
Гермес подлетел к юноше, осмотрел его с ног до головы и, улыбнувшись, произнес:
– Добыл ли ты священный лук Артемиды, мой юный друг?
Пелейону стало нестерпимо стыдно и обидно, что он не смог выполнить даже не задание Эноха, а волю самого бога Гермеса. Он уже собирался пасть на колени и попробовать вымолить прощения у бога, но перед его взором встали прекрасные глаза жрицы, с которой он столкнулся в храме. Впервые Пелейону стало тепло и спокойно на душе. Он гордо выпрямился и посмотрел в глаза Гермесу:
– Нет, великий бог, я не выполнил твою волю и не достал для тебя лук.
На лице Гермеса появились тени, бог нахмурил брови и произнес грозным голосом:
– Как мог ты, смертный, противится воле олимпийца?! Я очень разочарован в тебе. Ты не прошел мое испытание и не достоин той участи, что я готовил для тебя. Я дам тебе последний шанс: у тебя ровно неделя, чтобы принести мне священный лук.
– Сын мой. Послушай же Гермеса. Принеси то, что должен, и твоим воспитанием займется сам бог.
Энох умоляюще протягивал руки к юноше, который заменил ему сына.
– Нет, Гермес, я сказал свое слово! – Пелейон бросился прочь из дома…
Как смел этот дерзновенный юнец ослушаться меня?!
Эти мысли не давали мне покоя на пути к Олимпу. Почему он не выполнил мою волю и просьбу Эноха? Ведь старый вор заменил ему отца. Я не понимал причины такого поведения. Теперь мне нужно было как-то сгладить ситуацию перед Зевсом, вряд ли он будет доволен случившимся. Нужно выяснить причину такого поведения юноши.
Передо мной был Олимп. Ночью эта гора была просто прекрасна, а величественный дворец моего отца освещал тьму своим мерцанием. Это зрелище могло восхитить даже бога, уже не раз видевшего подобное. На входе мне попалась Афродита, и ее хитрый взгляд опять не укрылся от меня и насторожил еще больше. Но богиня скользнула вниз с вершины горы и полетела в земли смертных. Я продолжил путь в покои Громовержца. Мысль о том, какое же чувство может быть у смертных сильнее, чем поклонение богам, не покидала меня…
