Александр Покровский - Бортовой журнал 5
«А в строевом отделе висит стенд с изображением знаков воинских различий, отмененных Указом президента, Верховного главнокомандующего, еще в мае 2005 года, курсанты до сих пор носят атрибутику государства, которое перестало существовать 17 лет тому назад, а лейтенантам на выпуске вручаются кортики с гербом СССР».
А вот еще:
«Назначен новый командующий флотом. Старшина одной из рот говорит командиру роты, увлеченно играющему в компьютер (занимается он только этим и больше ничем):
– Товарищ командир, нужно довести информацию о назначении комфлота.
Ответ:
– А мне по х… кого назначили, тебе надо, ты и доводи…
Вот такие дела».
* * *На Новый год у нас всегда готовили винегрет. Его готовили в большом тазу. Нарезали мелкими кубиками вареную картошку, свеклу, кислую капусту, маринованные огурчики и заправляли все это пестрой фасолью и растительным маслом.
Некоторое время кусочки всех этих продуктов хоть и лежали вперемешку, но были отчуждены друг от друг, а потом свекла все окрашивала в свой изумительный свекольный цвет и сообщала винегрету его настоящий, неповторимый вкус. Это и был вкус праздника.
Потом был еще холодец. Его долго варили, потом остужали, разливали по тарелками и сдабривали чесноком. И еще был салат «оливье». Так его называли сначала, а потом он стал называться «русским салатом». В нем соседствовали брусочки вареного мяса, картофеля, зеленого горошка, лука, яиц и хрустящих соленых огурчиков. И это было в каждом доме.
А еще пекли пироги с повидлом. В небольшое углубление в круглом основании выкладывали повидло. Оно не растекалось, нет, а все из-за бортика, который делался по всему периметру пирога, а потом сверху крест-накрест укладывали длинные кусочки теста – они делили все пространство на клетки, а потом – в печь.
Бабушка пекла, а мы ходили вокруг.
Готовые пироги выкладывались на стол на специальные деревянные доски. Они остужались, дожидаясь своего часа, а мы слонялись кругами, и нам не разрешалось ничего отщипывать, пока бабушка не нарежет пирог на куски.
Пекли еще торт «наполеон», а вернее, коржи для него. Между ними помещали заварной крем, который через сутки пропитывал их насквозь, и тогда по нежности во рту этот торт мог сравниться только с той нежностью, что испытывали к нему перед тем, как его проглотить.
А потом накрывали на стол, садились, гасили свет, зажигали елочные огоньки и свечи и ждали, когда государство поздравит нас из телевизора.
* * *27 января 1961 года в Баренцевом море погибла ракетная дизельная лодка С-80.
Она унесла с собой 68 жизней.
В 23 часа 00 минут 26 января лодка вышла на связь. Ее командир капитан 3-го ранга Ситарчик доложил о выполнении задач боевой подготовки и просил «добро» на возвращение на базу. «Добро» ему дали, но в базу С-80 не вернулась. В 00 часов 47 минут 27 января радиосвязь прервалась.
В этот день штормило, надвигался ураган, был сильный мороз.
Считается, что при выполнении команды «срочное погружение» лодка, находясь под РДП (устройство для подачи воздуха к работающему дизелю под водой на перископной глубине), затонула из-за того, что через шахту РДП в нее хлынула забортная вода. Произошло обмерзание поплавкового клапана, и крышка шахты не закрылась.
Два моряка пытались перекрыть ее вручную. Потом их найдут в пятом отсеке. Они до конца пытались перекрыть магистраль.
Беда в том, что матрос отжимал рычаг захлопки вправо, а надо было – влево. Он жал с такой силой, что согнул шток. Он был уверен, что перекрывает, на самом же деле он ее открывал. Почему? Что случилось с матросом? Он запаниковал? Сошел с ума? Нет.
Все гораздо проще. Если на выход в море на лодке не хватает какого-то специалиста, то его прикомандировывают с другого корабля. Этот матрос был прикомандирован с другой лодки. Там воздушная магистраль перекрывалась поворотом рукоятки вправо. Вот он и действовал так, как если б он был на своей лодке. Сначала человека учат, пусть даже в бреду, крутить рукоятку вправо, а потом хотят, чтоб во время собственной гибели он вращал ее влево. Такое бывает, конечно, но редко.
Лодка легла на глубине в 200 метров.
3 февраля рыбаки с траулера РТ-38 обнаружили в трале аварийный буй. На нержавеющей табличке разобрали тактический номер – «С-80».
Лодку искали до 16 февраля. Правда, даже если б ее и обнаружили, помочь подводникам было нечем.
К тому времени судоподъемная фирма «ЭП-РОН» усилиями Н. С. Хрущева была ликвидирована, и поднять лодку с такой глубины аварийно-спасательная служба флота не могла.
Потом спроектировали и построили «Карпаты» – специальное судно для подъема затонувших лодок.
Подлодку нашли 23 июля 1968 года. С-80 лежала на твердом грунте, на ровном киле, накренившись на правый борт.
Как потом вспоминал командир экспедиции особого назначения (ЭОН) капитан 1-го ранга Сергей Минченко: «Положение вертикального руля С-80 – 20 градусов на левый борт – говорит о том, что подводная лодка вынуждена была резко отвернуть, чтобы избежать столкновения. Никаких скал и рифов в районе плавания не было. Скорее всего, лодка пыталась разойтись с неизвестным судном…»
Какое судно находилось ночью, во время шторма, в полигоне боевой подготовки? Оно так опасно маневрировало рядом с С-80, что последней пришлось, находясь под РДП, выполнять срочное погружение с перекладыванием руля, чтоб избежать столкновения.
В районе не было судов советского торгового или рыболовецкого флота.
Что это за судно и было ли оно вообще? Остается только гадать.
А еще мы никогда не узнаем: почему во время шторма С-80 шла под РДП.
Через семь с половиной лет после гибели лодки экспедиция особого назначения выполнила свою задачу: С-80 была поднята 27 июля 1969 года.
Ее завели в бухту Завалишина, что под Териберкой, и поставили на понтоны. Специалисты из минно-торпедного управления уверяли, что при осушении отсеков торпеды, пролежавшие столько лет под водой, при перепаде давления могут взорваться. Они почти убедили председателя госкомиссии не рисковать и подорвать лодку, не осушая ее и не извлекая тел погибших.
И тут явился герой. В таких случаях всегда появляется герой. Минер, капитан 2 ранга, подошел вечером к Минченко и сказал:
– Я проникну в первый отсек и приведу торпеды в безопасное состояние!
Риск? Да, но Минченко разрешил. Через много лет Минченко скажет, что он потом никак не мог вспомнить фамилию того минера. Той ночью он отправился с ним на С-80. Минченко страховал его на надстройке. Тот надел снаряжение и ушел под воду. Наконец он вынырнул и сказал:
– Все. Не взорвутся.
Утром Минченко доложил о ночной вылазке. Председателем госкомиссии был вице-адмирал Щедрин – отчаянной смелости моряк. Сначала за такое самоуправство попало всем, но потом. победителей ведь не судят.
Отсеки осушили, и. началась самая ужасная для подводников работа: извлечение тел.
В седьмом отсеке тела подводников лежали лицом вниз. Все они были в соляре, который выдавило из топливных цистерн.
В первом, втором, третьем и седьмом отсеках были воздушные подушки.
Большинство тел извлекли из носовых отсеков. Через 7,5 лет после гибели тела сохранились полностью. Потом медики будут говорить о бальзамирующих свойствах морской воды на двухсотметровой глубине Баренцева моря.
То, что открылось взорам, не могло не поразить. Хлынувшая в отсеки вода рвала переборки, как бумагу. Вал воды шел из пятого отсека, сметая все на своем пути. Механизмы срывало с фундамента и скручивало, скручивало, перемолачивая людей. В четвертом и третьем тела искорежены, у всех размозжены головы.
Тех, кто укрылся в носовых отсеках, ждала медленная смерть от удушья.
Не все это смогли выдержать.
В аккумуляторной яме второго отсека нашли мичмана, который замкнул руками шину с многоамперным током. Один матрос затянул петлю на шее, лежа на койке. Он так и пролежал в этой петле все семь лет.
Но были и те, кто держался до последнего.
В боевой рубке на задраенной крышке нижнего люка обнаружили старпома капитана 3-го ранга Осипова и командира ракетной части (БЧ-2) капитан-лейтенанта Черничко. Первый нес командирскую вахту, второй стоял на перископе как вахтенный офицер. Кто из них первым заметил опасность – теперь не скажет никто, но приказ на срочное погружение из-под РДП отдал капитан 3-го ранга Осипов.
В бухту Завалишина, где стояла на понтонах С-80, подогнали средний десантный корабль. В десантном трюме поставили столы патологоанатомов. Врачи оттирали замасленные лица погибших и не верили своим глазам: щеки мертвецов розовели. В их жилах еще не успела свернуться кровь. Врачи уверяли, что на запасе отсечного воздуха подводники могли вполне протянуть неделю.
Скорее всего, так оно и было.
Они погибали от удушья целую неделю.
* * *Все существо мое мгновенно замерло в блаженном трепете, когда я услышал о дарованных нам свободах: свободе стоять и свободе сидеть.
