Евгений Гришковец - Рубашка
– Вот! – сказал он и положил на стол листочек бумаги, вырванный из блокнота. – Если ты не хочешь знакомить меня с известными людьми, я сам буду знакомиться.
– Что это? – спросил я, указывая на листок.
– Автограф! Я сказал, что я её поклонник. Я просил подарить мне ещё какую-нибудь личную вещь. Вот, она подарила! – он показал дешёвую пластмассовую зажигалку.
Я взял листок и прочёл: «Гоша! Всего Вам самого хорошего! Вам и Вашим друзьям!». Дальше была очень непростая подпись.
– Гоша? Это кто? Это ты, что ли, Гоша? – поинтересовался я.
– Нет! Гоша – это ты! – Макс говорил заговорщицким громким шёпотом. – Мы приехали с тобой издалека, у нас в городе есть её фан-клуб. А ты так любишь её творчество, что сам не решился к ней подойти и даже ушёл от волнения. Поэтому, возьми бумажку. Это тебе.
– Дурак, – спокойно сказал я, взял бумажку, повернулся к тому столику, где сидела актриса, нашёл её взгляд, церемонно поцеловал листок и положил его во внутренний карман пиджака. Она засмеялась.
– Молодец, – похвалил меня Макс, вынул трубочку из своего стакана, взглядом приказал мне сделать то же самое, чокнулся со мной и выпил остатки коктейля, процеживая жидкость через лёд, которого в стакане было ещё много. Я повторил за ним всё в точности.
– Саня, ты пиджачок-то застегни, а то видок у тебя, как у спившегося аристократа, – шёпотом сказал Макс.
Я взглянул на свою рубашку. На ней высыхало пятно от мохито. Коктейль, конечно, был прозрачным… но всё равно неприятно. На груди виднелось тёмное коричневое пятно. Небольшое, но заметное. Наверное, я посадил его, когда сидел, прижимаясь к стойке грудью… там… в том кафе. Я застегнул пиджак. Спрятал коричневое пятно.
– Да-а-а! Обляпался, ваше благородие! – сказал я сам себе.
18
Я рассказал Максу про Мерседес. Он сразу посерьёзнел и внимательно выспросил у меня все детали. Потом мы сходили и посмотрели в окно. Мерседес стоял так же и там же. Макс подумал минуты две. Мы вернулись за столик, и он заказал ещё два мохито.
– Саня, это здорово! Приключение, мать его! Отлично! – Макс действительно был рад. – Эх! Если бы мы были дома, в смысле, на малой родине, я сейчас бы позвонил ребятам, они пробили бы его номер… Мы бы через десять минут знали, чья это машина. Но в Москве, кому звонить?…
– Главное, Макс, а как они могли найти меня на проспекте Вернадского? Я ехал туда на метро. За мной что, сто человек следят, что ли? Пойми! Кто я такой?….
– Это просто! Узнать, где у тебя объекты и сколько их – проще пареной репы. Заехать на один, другой, третий…
– У меня их два…
– Тем более!… И что значит: «Кто я такой?» Конечно, ты не враг государства и не украл деньги мафии. Если бы ты это сделал, тебя искали бы по-другому. Ты бы этого не заметил. А тут ездят на одной и той же машине и сильно не скрываются. На то, что тебя пугают, тоже не похоже. Скорее ревнивый муж.
– Она не замужем…
– Значит мужик… Какой-то мужик. Всё просто! А вот чей мужик, этого я знать не могу.
То, что говорил Макс, было логично, но странно. Мы встречались всего четыре раза. Всегда… в какое-то дневное время… В общем, не поздно и неподолгу. Может быть, Она сказала про меня… Но вряд ли. Она не стала бы сообщать моё имя, мой адрес и место работы. Если бы Она так поступила, то, наверняка, предупредила бы меня. Я поделился с Максом своими сомнениями, но признал, что его гипотеза самая продуктивная. Не зря, как только я увидел этот Мерседес, я сразу встревожился именно за Неё.
– Разберёмся, Саня! Всё хорошо! Мы сидим с тобой в модном месте, среди известных артисток, пьём! А он там курит в машине. Так ему и надо! Ему хуже, чем нам. Не бойся, сегодня всё выясним, ещё и повеселимся. Какой ты молодец! Конечно!! Модный человек, успешный, и ещё так влюбился, что за ним следят! Это супер!
– Макс, а Ей всё это ничем не угрожает?
Макс скривил губы, прищурился и подумал секунд пятнадцать.
– Да вряд ли, – наконец сказал он. – Если бы она знала или чувствовала что-то подобное, она бы предупредила тебя, ты сам сказал. И ты бы что-то уже почувствовал, если бы что-то было не так. – Макс прищурился и заулыбался. – А ты здорово влюбился, Саня! Расскажи про неё. Знаешь, как мне интересно!
– Ма-а-кс! Я ещё выпью и расскажу, а сейчас…
– Да перестань ты! Мне она сама не сильно-то интересна. Мне она заочно не очень-то нравится. Я с ней знакомиться, ну-у, фактически знакомиться, вообще не хочу. Я её твоими глазами увидеть-то не смогу. Ну что?! Увижу женщину, от которой моего друга трясёт, из-за которой он мучается. Зачем мне её видеть? Лучше ты мне про неё расскажи. Это интереснее. Мне ты интереснее! А та, которая тебя мучает, совершенно…
– Ты что? Мучает?! – не выдержал я. – Да ко мне никто и никогда с таким вниманием не относился. Она настоящая! Она такая настоящая…
– Саня, ты не понял меня! Настоящая, настоящая! Заладил! Мне настоящего не надо. – Макс говорил более чем серьёзно. – Я знаю, что такое «настоящее». И я про это слушать не хочу. Вот смотри… сижу я три дня назад на кухне. Ночью. Выпили за ужином немного. С мужиками выпили… Немного! Приехал домой, сижу на кухне один, пью чай, трезвею. И вдруг чувствую, неожиданно и очень сильно чувствую, что жизнь-то реальна, понимаешь! Жизнь – реальная штука! – Я редко видел Макса таким серьёзным. – То есть я сижу на кухне, пью чай. Вот кухонная мебель, плита, холодильник, окно, за окном темно, там ночь. Мне уже больше тридцати лет. Я реальный!!! Мне нужно утром, к десяти, поехать на встречу, обсудить цены на бетонные блоки. Мне их надо много, буду просить отдать мне их дешевле. Бетонные блоки, блядь! Понимаешь?! Они реальные. Не плохие, не хорошие, а реальные. А я сижу на кухне, пью чай. Пью кипячёную воду с сухими листьями… Саня, жизнь реальна! Я это понял и так… обломился!.. Потому что… Ну не ради ЭТОГО же всё?! Ты только не упрощай то, что я тебе сейчас сказал. Я сказал тебе, что жизнь реальна! Это не значит, что жизнь бессмысленна, что всё ерунда и мы занимаемся всякой фигнёй. Нет, Саня! Это слишком просто! А вот то, что жизнь реальна… РЕАЛЬНА! Это страшнее… Вот я и приехал… А у тебя тут слежка, любовь, Москва!!! Саня, ты даже не знаешь, какой ты счастливый.
– Я счастливый?! А жизнь реальна?! – Я сказал это вполне спокойным голосом. – Макс, почему это звучит у тебя, как упрёк мне? Я почему-то даже захотел тебе сначала возразить, что, дескать, я не счастливый. Почему-то если кто-то говорит, что, мол, ты счастливый, нужно обязательно оправдываться. Что нет, я не счастливый, или счастливый, но у меня на самом деле то и сё, и ещё чего-нибудь болит. А если мне ответят, что у них тоже болит, то я скажу, что у меня болит всё равно сильнее…
В этот момент нам принесли мохито. Мы чокнулись, кивнули друг другу и выпили по несколько глотков.
– Ну, продолжай… давай… – поторопил меня Макс.
– Так вот! Я не знаю, счастлив я или нет. Даже когда мне бывает очень хорошо, я же не знаю, счастье это или нет. Может быть, это оно самое и есть. Но я-то этого не знаю! Мне-то кажется, что, может быть, бывает ещё намного лучше. А так мне хорошо, но как-то конкретно.
Разве это счастье? Я не помню вообще, чтобы я был счастлив. Мне бывало очень хорошо, и даже очень, очень, очень хорошо. Но счастлив?.. Я помню, как я поступил в институт. Я сдавал экзамены, волновался, а до этого ходил в институт, смотрел, потом подавал документы и думал: «Неужели я буду студентом, таким же, как вот эти чудесные люди, которые сидят в аудиториях и курят в коридорах!» Мне не верилось! И вот я читаю свою фамилию в списке поступивших. Наступило такое облегчение! Я позвонил, обрадовал родителей, вышел из института на улицу и пошёл. Было лето, я купил мороженое. Я шёл, в моей жизни кончился большой этап. А впереди!… Свобода, интересные дела и люди, прекрасная жизнь! Я шёл, и мне было очень-очень-очень хорошо! Но если бы я тогда мог знать, что лучше мне в жизни уже не будет, то, может быть, я тогда мог бы быть счастлив? И теперь мог бы сказать, что я знаю как это и что это такое.
Макс слушал очень серьёзно и внимательно. Если бы не дурацкая бородка, можно было бы сказать, что он прекрасен, такое внимательное и острое было у него лицо… в этот момент… Наши сигары погасли и мы, не сговариваясь, стали их раскуривать снова.
– Макс, вот ты говоришь, что жизнь реальна? Конечно!!! Жизнь гиперреальна! Вот я влюбился, но когда я смотрю на Неё, я же вижу Её реально. Мой взгляд не замутнён, я не как в тумане. Я вижу Её реальнее, чем кто-либо. Она очень красивая! Она такая красивая, что я даже не знаю, чего я хочу. Я Её так люблю, что ничего не могу хотеть. Но я шёл на встречу с Ней в прошлый раз и думал: «Если бы можно было держать Её за руку и разговаривать с Ней – всё! Мне больше ничего не надо. Я больше ничего не хочу. Потому что, а что может быть больше, чем сидеть рядом с Ней и держать Её за руку?» И вот мы встречаемся, сидим друг напротив друга. От моих глаз до Её глаз сантиметров пятьдесят-шестьдесят, не больше. Вот Её руки на столе… Мои тоже на столе. И, вдруг, Она касается моей руки, а потом я кладу свою руку на её руку… И мы так сидим!!! Но как только это произошло, как только моя рука легла на её руку… Прямо в эту секунду мне ЭТОГО стало недостаточно. Сразу! Видишь, ни одной секунды счастья! И стало только ещё труднее и больнее…
