Юрий Поляков - Бахрома жизни. Афоризмы, мысли, извлечения для раздумий и для развлечения
* * *
Писатели не врут, а сочиняют.
«Козлёнок в молоке»* * *
Не бывает композиторов, лишённых слуха, а писатели, лишённые слова, бывают.
Из записных книжек* * *
У писателей бывают жены — постельные, кухонные и литературные.
Из записных книжек* * *
У писателя должна быть, между прочим, не только жена, но и любовница. Так заведено и очень полезно для творчества.
«Гипсовый трубач»* * *
Полное собрание личной жизни писателя в трех романах, двух браках и восемнадцати изменах.
Из записных книжек* * *
Писательская жена читает сочинения своего мужа исключительно как криптограмму измен.
Из записных книжек* * *
Композитор прожил такую бурную жизнь, что на его могиле установили бронзовый фаллос, изогнутый в форме скрипичного ключа.
Из записных книжек* * *
…Его охватил знакомый каждому сочинителю озноб творческого всемогущества, когда слова становятся податливыми и отзывчивыми, как влюблённые женщины.
«Гипсовый трубач»* * *
Писать настоящую книгу, когда на тебе висит пионерское приветствие съезду профсоюзов, — то же самое, как, не залечив случайный триппер, добиваться благосклонности Прекрасной Дамы, которую искал всю жизнь…
«Козлёнок в молоке»* * *
«Город Женева расположен на берегу одноимённого озера», — прочитал он первую фразу подаренного романа, заскрипел зубами, вскипел профессиональной яростью и подумал, что за такое начало писателя надо расстреливать на месте.
«Гипсовый трубач»* * *
Бездарность страшнее смерти!
«Гипсовый трубач»* * *
Первая фраза долго не давалась, сопротивляясь с мускулистым упорством спортивной девственницы.
«Гипсовый трубач»* * *
Талант — это безумие, посаженное в клетку разума…
«Козлёнок в молоке»* * *
Талант — самый короткий путь к истине.
«Порнократия. Прозрений дивный свет. 1995 г.»* * *
Первая фраза в романе — это как первый поцелуй в любви! Он должен обещать такое, от чего твое немало повидавшее и поимевшее на своем веку тело вдруг начинает мальчишески трепетать в надежде на небывалое. Не важно, что в итоге ты получаешь бывалую женскую плоть, в той или иной степени натренированную в любовных содроганиях, и, обливаясь потом в требовательных объятиях, из последних сил борешься за свою мужскую честь. Первый поцелуй должен быть легким и загадочным, ничем не намекающим на суровую реальность биологического соития, он должен быть сорван, как роза в городском саду, даже если ты и заплатил за это сторожу со свистком. Наконец, он должен быть свеж и ароматен, а если он пахнет мятной жевательной резинкой, это — конец, и читатель закроет твой роман на первой же странице.
«Козлёнок в молоке»* * *
Русские люди безалаберны. Они могут воспользоваться своим талантом лишь в том случае, если талант больше их безалаберности. А такой талант даётся редко. Собирать же крошечные способности в кулак, словно кузнечиков, они не умеют.
«Гипсовый трубач»* * *
— Дорога в ад вымощена не столько благими намерениями, сколько талантами. У человека, обладающего талантом, два пути — он может стать или подмастерьем дьявола, или подмастерьем Бога. Первое проще и доходнее. Второе — почти невозможно. И очень опасно.
— У Бога опасно?
— Да, именно так.
— А третьей дороги нет?
— Есть, конечно… Не писать.
«Козлёнок в молоке»* * *
Вы никогда не задумывались, почему самые красивые женщины уходили в монастырь? Потому что лучше зарыть талант в землю, чем распорядиться им неверно. Каждое неверное слово — пуля, выпущенная в чужое сердце. Когда писатель это осознаёт, он иногда берёт револьвер и стреляет в свое собственное сердце…
«Козлёнок в молоке»* * *
Жизнь всякого честного писателя — тюрьма!
«Козлёнок в молоке»* * *
Чем отличается великий художник от рядового изготовителя артефактов, пусть даже и талантливого? А вот чем: у рядового воплощение, как бы он ни старался, всегда ниже замысла. У великого, как бы он ни ленился, — всегда выше!
«Гипсовый трубач»* * *
Собственно, для того и существует литература, чтобы женщина, прочтя, плачущая и полуодетая, примчалась к тебе ночью — навсегда.
«Козлёнок в молоке»* * *
Влюблённый соавтор так же бесполезен, как снайпер с конъюнктивитом.
«Гипсовый трубач»* * *
Соавторы бранятся — только тешатся.
«Гипсовый трубач»* * *
Постмодернист играл словами, как дурак соплей.
Из записных книжек* * *
Иногда проще избавиться от избыточного веса, чем от избыточного слова.
«Козлёнок в молоке»* * *
По каждому поводу иметь своё мнение так же невозможно, как отращивать новый член для каждой понравившейся женщины. Куда надёжней пользоваться мнениями умных людей.
«Гипсовый трубач»* * *
Забирать из редакции рукопись через полтора года — такая же нелепость, как потребовать в больнице вернуть отрезанный аппендикс.
«Гипсовый трубач»* * *
В литературном деле жизненные впечатления, как венерические инфекции, имеют скрытый, латентный период и лишь спустя некоторое время остро проявляют себя, заражая восторгом вдохновения весь творческий организм.
«Гипсовый трубач»* * *
С повестью — как с женщиной: если ты, обнимая её, думаешь о другой, разрыв — просто вопрос свободного времени.
«Козлёнок в молоке»* * *
Сюжет невозможно вот так взять и придумать, его надо подхватить среди людей, как вирус, потомить в сердце и лишь после заболеть им так, чтобы бросало в жар и холод замыслов, чтобы бил озноб вдохновенья, чтобы повсюду преследовали длинные тени художественного бреда…
«Гипсовый трубач»* * *
Писатель в газете — явление традиционное для русской литературы. Вспомним Достоевского, Меньшикова, Булгакова… Эта работа учит самому главному — соединять сиюминутную отзывчивость с верностью себе, своим духовным принципам. А это непросто…
«Порнократия. Невольный дневник. 1997–2000 гг.»* * *
Публицистика необходима писателю ещё по одной причине. Статьи, точно предохранительные клапаны, позволяют литератору выпустить излишний социальный гнев, ярость оскорбленной нравственности, мимолетную обиду на подлости эпохи. Это необходимо, ибо настоящий художник не должен валить в свое произведение шелуху сиюминутности, но отбирать осмысленные зерна бытия. Он обязан попытаться понять всех. Ведь у самого последнего негодяя есть своя правота перед Богом, а у самого морального человека — свои помрачения сердца…
«Россия в откате. Невольный дневник. 2008 г.»* * *
Когда я начинал работать в журналистике, один старый газетный волк, видя, как мне хочется всюду успеть, дал совет: «Не дёргайся. По телефону можно сделать всё, кроме детей».
«Работа над ошибками»* * *
Газета — болтовня истории.
Из записных книжек* * *
Журналист ведь вроде смоляного чучелка — потом не отлепишься…
«Небо падших»* * *
Это в торговом бизнесе всегда прав покупающий. В журналистском бизнесе всегда прав продающийся.
«Порнократия. Словоблуждание. 1996 г.»* * *
Литературный коммивояжёр.
Из записных книжек* * *
Увы, нынешние журналисты и литераторы иной раз страдают своеобразной комфортной амнезией: не помнят то, что писали или говорили совсем недавно. И такая забывчивость стала сегодня чуть ли не признаком профессионализма. Очень, кстати, удобно: если забыл сказанное, то вроде уже и за свои слова можно не отвечать. Мели, Емеля, твоя неделя…
«Россия в откате. Три века и пять лет. 2006 г.»* * *
Чубайсу писать книгу о приватизации в России — это примерно то же самое, что народному академику Лысенко писать книгу «Почему я так и не вывел ветвистую пшеницу».
