Антонио Табукки - Утверждает Перейра
Перейра простился с главным редактором и повесил трубку. Антониу Ферру, подумал он, это чудовище Антониу Ферру, и самое скверное, что человек этот и Умен и хитер, подумать только, что он был другом Фернанду Песоа, гм, заключил он, однако и Песоа умел себе выбирать друзей. Он попробовал написать статью про Камоэнса и работал до двенадцати тридцати. Потом выбросил все в корзину. К черту Камоэнса, подумал он, тоже мне великий певец героизма португальцев, какого там, к черту, героизма, выругался про себя Перейра. Он надел пиджак и отправился в кафе «Орхидея». Придя в кафе, он сел за свой обычный столик. Мануэль подскочил к нему, и Перейра заказал рыбный салат. Он съел его не торопясь, совершенно не торопясь и потом пошел к телефону. Он держал в руках записку с номерами, которую дал ему Монтейру Росси. По первому телефону он долго слушал гудки, но никто не ответил. Тогда он набрал второй номер. Ответил женский голос. Алло, сказал Перейра, можно попросить сеньорину Делонэ? Я не знаю такой, осторожно ответил женский голос. Здравствуйте, повторил Перейра, мне нужно сеньорину Делонэ. А вы, простите, кто? — спросил женский голос. Послушайте, сеньора, сказал Перейра, у меня срочное сообщение для Лиз Делонэ, позовите ее, пожалуйста. Здесь нет никакой Лиз, ответил женский голос, думаю, вы ошиблись, кто вам дал этот телефон? Не имеет значения, кто мне его дал, ответил Перейра, в общем, если я не могу поговорить с Лиз, то попросите тогда уж Марту. Марту? — удивился женский голос. Какую Марту? Март на свете много. Перейра вспомнил, что не знает фамилии Марты, и тогда он просто сказал: Марта — это такая худенькая девушка, блондинка, которая отзывается также на имя Лиз Делонэ, я ее друг и у меня для нее важное сообщение. К сожалению, сказал женский голос, здесь нет никакой Марты и никакой Лиз Делонэ, всего хорошего. В телефоне раздался щелчок, и Перейра остался с зажатой трубкой в руке. Он повесил трубку и вернулся за свой столик. Что-нибудь еще? — спросил мгновенно подскочивший Мануэль. Перейра попросил лимонаду с сахаром и потом спросил: Что интересного слышно? Узнаю сегодня в восемь вечера, сказал Мануэль, у меня есть друг, который слушает радио «Лондон», если хотите, завтра могу вам пересказать все новости.
Перейра допил лимонад и расплатился. Он вышел и направился в редакцию. Там он застал Селесту, она сидела в своей конуре и опять изучала календарь. Есть что-нибудь? — спросил Перейра. Был один звонок, сказала Селеста, вам звонила какая-то женщина, но отказалась сказать, по какому вопросу. Она назвала свое имя? — спросил Перейра. Фамилия иностранная, ответила Селеста, и я ее не запомнила. Почему же вы ее не записали? — сделал ей замечание Перейра. Вы как главный диспетчер должны все записывать. Я и по-португальски-то плохо пишу, ответила Селеста, так что можете себе представить, как я запишу по-иностранному, фамилия у ней мудреная. У Перейры упало сердце, и он спросил: И что она вам сказала, Селеста? Она вам сказала что-нибудь? Она сказала, что хочет поговорить с вами и что она разыскивает сеньора Росси, странная фамилия, и я ей сказала, что здесь нет никакого Росси, а это отдел культуры «Лисабона», так что я позвонила в главную редакцию, потому что думала застану вас там, и хотела предупредить, но вас там не было, и я попросила передать, что вас спрашивала какая-то иностранная сеньора, какая-то Лизе, вдруг вспомнила, как ее звали. А что спрашивали сеньора Росси, вы им тоже сказали? — спросил Перейра. Нет, доктор Перейра, ответила Селеста с хитрющим видом, а зачем? Этого я им не говорила, сказала только, что вас спрашивала какая-то Лизе, да вы не беспокойтесь, доктор Перейра, кому надо, тот вас найдет. Перейра посмотрел на часы. Было четыре часа дня. Он решил не подниматься в редакцию и простился с Селестой. Послушайте, Селеста, сказал он, я пойду домой, потому что неважно себя чувствую, если мне будут звонить, скажите, чтобы звонили домой, завтра я, скорее всего, тоже не приду, так что заберите мою почту.
Когда он пришел домой, было уже почти семь. Он долго просидел на лавочке у Террейру ду Пасу, глядел, как идет переправа на другой берег Тахо. Тот вечер на исходе августа был чудесным, и Перейра хотел насладиться им сполна. Он закурил сигару и жадно вдыхал дым. Он сидел на скамейке, обращенной к морю, глядя на реку, и к нему подсел нищий с гармоникой и сыграл несколько старинных коимбрских песен.
Когда Перейра вернулся домой, он не сразу увидел Монтейру Росси и, разумеется, переполошился, утверждает он. Но оказалось, что Монтейру Росси был в ванной и приводил себя в порядок. Я бреюсь, доктор Перейра, крикнул ему Монтейру Росси, выйду через пять минут. Перейра снял пиджак и накрыл на стол. Он поставил тарелки Caldas da Rainha, те же, что и накануне вечером. Поставил две свечи, которые купил утром. Потом пошел на кухню и задумался, что бы приготовить на ужин. Кто знает почему, но ему пришла идея приготовить итальянское блюдо, хотя итальянской кухни он не знал. Он решил сочинить блюдо сам. Отрезал толстый кусок ветчины, нарезал ее маленькими кубиками, взбил два яйца, засыпал их тертым сыром и залил этим нарезанную ветчину, затем посыпал душицей и майораном, все тщательно перемешал и тогда поставил на огонь кастрюлю с водой для пасты. Когда вода начала закипать, он бросил туда спагетти, которые пролежали бог знает сколько у него в шкафу. Монтейру Росси вышел свежий, как роза, на нем была рубашка Перейры цвета хаки, просторная, как простыня. Вот, решил приготовить итальянское блюдо, сказал Перейра, не знаю, правда, насколько оно итальянское, возможно, чистая фантазия, но, по крайней мере, паста. Какая роскошь, воскликнул Монтейру Росси, сто лет не ел пасты. Перейра зажег свечи и разложил спагетти. Я пытался позвонить Марте, но по первому номеру никто не отвечает, а по второму подходит сеньорина, которая разыгрывает из себя дурочку, в конце концов я сказал, что мне нужно Марту, но все безрезультатно, а когда пришел в редакцию, консьержка сказала, что меня спрашивали, вероятно это была Марта, но искала она вас, думаю, с ее стороны это было не очень благоразумно, возможно, что кто-то знает теперь, что я в контакте с ней, боюсь, как бы не возникло осложнений. И что мне теперь делать? — спросил Монтейру Росси. Если у вас есть более надежное место, то лучше вам уйти, а если нет, то оставайтесь здесь и посмотрим, ответил Перейра. Он поставил на стол вишню в вине и взял себе одну. Монтейру Росси наполнил свой бокал. В этот момент они услышали, что в дверь стучат. Это были решительные удары, как будто собирались вышибить дверь. Перейра спросил себя, как они смогли проникнуть в подъезд, и несколько секунд сидел не двигаясь. Стук в дверь не прекращался, становясь все более яростным. Кто там? — спросил Перейра, встав из-за стола. Что вам нужно? Открывайте, полиция, откройте дверь, или мы ее изрешетим пулями, ответил голос за дверью. Монтейру Росси стремительно бросился в спальню, успев только сказать: Документы, доктор Перейра, спрячьте документы. Они запрятаны надежно, успокоил его Перейра и вышел в прихожую открывать дверь. Проходя мимо портрета жены, он ответил на ее далекую улыбку взглядом сообщника. Потом открыл дверь, утверждает он.
24
Их было трое, утверждает Перейра, в штатском и с пистолетами. Первый, кто вошел, был низенький и щуплый, с усиками и рыжеватой бородкой. Служба политической безопасности, сказал низенький и щуплый начальственным тоном, мы должны обыскать квартиру, ищем одного человека. Предъявите ваше удостоверение, потребовал в ответ Перейра. Низенький и щуплый повернулся к своим товарищам и сказал: Слыхали, ребята, как вам это нравится? Один из двоих приставил ко рту Перейры пистолет и сказал: А это сойдет тебе за удостоверение, пузан? Бросьте ребята, разве можно так обращаться с доктором Перейрой, он у нас классный журналист, работает в уважаемой газете, правда, немного слишком католик, не буду отрицать, но в целом держится правильной линии. И продолжал: Послушайте, доктор Перейра, не заставляйте нас зря терять время, мы тут не разговоры разговаривать пришли, к тому же, нам известно, что вы здесь ни при чем, вы-то человек порядочный, только не поняли, с кем имеете дело, доверились подозрительному типу, но я не хочу вам доставлять неприятности, главное, не мешайте нам делать нашу работу. Я возглавляю отдел культуры в газете «Лисабон», сказал Перейра, и я хочу переговорить с кем-нибудь, хочу позвонить своему главному редактору, он знает, что вы здесь? Бросьте, доктор Перейра, ответил низенький и щуплый медоточивым голосом, вы что же, думаете, если полиции надо произвести свои действия, то мы станем предупреждать об этом вашего редактора, да что вы такое говорите? Но вы не полиция, упорствовал Перейра, вы не предъявили документов, вы в штатском, и у вас нет разрешения на то, чтобы войти в мой дом. Низенький и щуплый снова повернулся к двум громилам и с улыбочкой сказал: Хозяин дома упорствует, уж и не знаю, как переубедить его. Человек, который держал направленный на Перейру пистолет, резко ударил его наотмашь по лицу, и Перейра пошатнулся. Ну что ты, Фонсека, так нельзя, сказал низенький и щуплый, нельзя так грубо с доктором Перейрой, а то ты мне его вконец запугаешь, он человек хрупкий, несмотря на свою массу, интересуется культурой, интеллигент, его надо убеждать по-хорошему, а то еще обоссытся, Амбал, которого звали Фонсека, снова ударил Перейру по лицу, и Перейра снова пошатнулся, утверждает он. Фонсека, рассмеялся низенький и щуплый, ты уж больно драчливый, за тобой глаз да глаз, а не то испортишь мне всю работу. Потом он обратился к Перейре и сказал: Доктор Перейра, как я уже сказал, против вас мы ничего не имеем, мы пришли преподать небольшой урок одному молодому человеку, который находится у вас в доме, этому человеку совершенно необходимо получить маленький урок, потому что он не знает, что такое идеалы Родины, он их растерял, бедняга, и мы пришли, чтобы помочь ему найти их. Перейра потер щеку и тихо сказал: Здесь никого нет. Низенький и щуплый огляделся по сторонам и сказал: Послушайте, доктор Перейра, облегчите нашу задачу, нам надо задать вашему молодому гостю несколько вопросов, мы проведем лишь небольшой допрос и постараемся помочь ему восстановить утраченные идеалы, большего нам не надо, только за этим мы и пришли. Тогда позвольте мне позвонить в полицию, настаивал Перейра, пусть приедут и заберут его в квестуру, там учиняют допросы, а не на квартире. Бросьте, доктор Перейра, сказал низенький и щуплый с ухмылочкой, вы не очень понятливы, ваша квартира идеальное место для приватного допроса вроде нашего, вашей консьержки нет, соседи уехали в Опорту, тихий вечер, да этот особняк просто роскошь, гораздо более подходящее место, чем полицейский участок.
