Воображаемые жизни Джеймса Понеке - Макерети Тина

– Я уже решил, что мы должны стать друзьями. Итак, дорогой Хеми, о каких наклонностях ты говоришь? Мои собственные настолько разнообразны и доступны, что я уверен – твои тоже входят в их число!

Я никогда не слышал, чтобы англичанин так говорил. Да, шутников хватало. Многие любили посмеяться и подразнить невинного человека (или подразнить невинность в нем самом), но Билли Нептун говорил со мной как с равным, с намеком на вызов в голосе. Билли Нептун задавал мне вопрос и делал приглашение еще до того, как соответствующие слова слетели у него с языка. Он держался так, что я бы не удивился, воображай он себя сыном морского бога, в честь которого был назван. Я ничего не мог поделать, чтобы скрыть свой трепет.

– Сейчас почти семь вечера, – продолжил Билли, – а я захаживал в Египетский павильон по субботам достаточно часто, чтобы знать, что двери скоро закроются. Я могу подождать тебя снаружи, пока ты попрощаешься со своим хозяином, а потом покажу тебе достопримечательности своего города. Такого Лондона, какой я тебе покажу, юный Хеми, ты еще не видел.

– Нет. Конечно же. Подозреваю, что нет. – Я снова оглядел его с головы до ног, и он благодушно выдержал мой осмотр. – Почему бы и нет, Билли Нептун, я буду рад принять ваше приглашение.

Билли Нептун отступил назад, щелкнул каблуками, кивнул и ушел прочь. Я поправил плащ на плечах и ощупал перья, уже едва державшиеся в волосах.

Оглядываясь назад, я понимаю, что в то мгновенье началось мое второе образование, настоящее изучение мира.

Глава 9

День окончился, и я снял костюм, чтобы попрощаться с Художником. За последние дни в том, как он держался со мной, что-то изменилось: он смотрел на меня молчаливо и с большей пристальностью, словно я не вполне соответствовал его ожиданиям. Я надеялся, что не разочаровал его и что, напротив, мои усилия повысили успех его выставки. Когда я попытался это озвучить, мне не удалось найти способ высказаться напрямую.

– Все идет хорошо. Ты определенно умеешь находить подход к зрителям, Джеймс. Несомненно. Твоя игра застает врасплох, но, похоже, вызывает у толпы положительный отклик. Возможно, немного пощекотать чувства полезно для дела.

Я кивнул:

– Ведь внимание означает успех?

Художник широко улыбнулся.

– Да, Джеймс, может, и так. После этой недели о нас услышит весь Лондон, и если публика придет, этого должно хватить, чтобы выставка окупилась.

Я улыбнулся Художнику в ответ.

– Если вы не возражаете, меня пригласили осмотреть достопримечательности в компании нового друга, с которым я познакомился сегодня во время выставки, мне бы хотелось пойти. Пожалуйста, передайте мои извинения мистеру Ангусу и мисс Ангус за то, что сегодня вечером я пропущу ужин, который, я совершенно уверен, будет прекрасен.

Отношение Художника снова изменилось.

– Ты не думаешь, что тебе лучше вернуться с нами? Нельзя доверять каждому встречному – ты еще не освоился на улицах, и как же ты найдешь дорогу обратно? Вокруг столько опасностей. Кто этот новый друг?

– Его зовут Уильям Смит. – Я подумал, что лучше не использовать то имя, которое предпочитал сам Билли. – Мистер Смит производит впечатление очень порядочного человека и очень толкового и обязательно поможет мне вернуться домой.

– Я не знаком с этим парнем и еще раз настоятельно прошу тебя вернуться со мной. Мы несем определенную ответственность за твое благополучие.

Правда была в том, что мне даже в голову не приходило, что такого мог бы сказать Художник, что помешало бы мне пойти.

– Мне очень жаль, сэр. Не хочу показаться неблагодарным, но я пробыл в Лондоне уже много недель и совсем не завел друзей, кроме вас и вашей дорогой семьи, и несмотря на то, что мне выпала честь находиться в вашем обществе… Просто иногда юношам нужны товарищи и грубоватый юмор сверстников.

Художник снова посмотрел на меня.

– Что ж, хорошо. С этим я вряд ли могу поспорить. Мы все делали такие вещи. Но будь осторожен, Джеймс. Будь начеку, пока не уверишься, что все в порядке.

Мистер Билли Нептун ждал меня под фонарем перед главным входом в Египетский павильон. Меня снова поразило, что даже в его неподвижности сквозило движение. Он стоял спиной ко мне, лицом к улице, попыхивал матросской трубкой с коротким чубуком и, прислонившись к столбу и уперевшись в него согнутой в колене ногой, выглядел очень непринужденно.

– Мистер Нептун! – окликнул я.

Билли повернулся и расплылся в улыбке.

– Билли, зови меня Билли. – Тогда я услышал в его речи необычный акцент, которого раньше не заметил. – И, Хеми, – ты когда-нибудь бывал в «Джордже»? Тот, который я имею в виду, тут неподалеку. А если он тебе не глянется, дальше есть по крайней мере еще три.

Я понятия не имел, что такое «Джордж» и почему их так много, но мог догадаться.

– Нет, сэр, я там не бывал, но мне бы хотелось ознакомиться с этим местом.

Я обнаружил, что почти бегу вприпрыжку, чтобы не отстать от Билли, пока тот вел меня по улицам.

– Тебе придется оставить формальности, если мы хотим быть друзьями, – сказал Билли. Я отставал от него на полшага и не мог понять, как ему удавалось так быстро идти, говорить и пыхтеть трубкой одновременно. – На самом деле в «Джордже» я не завсегдатай, но по твоему виду, тебе это заведение будет в самый раз. Обычно я возвращаюсь в Саутворк. Там у меня дом, девушка и полно местных заведений хорошего качества. Но день был долгим, и я вижу, что тебе не помешает передохнуть, а когда закончим здесь, обратим наше внимание еще куда-нибудь, если не пора будет трубить отбой.

Мне нравилась фамильярность его речи – его дом, его девушка, его местные заведения. Мы были с разных концов Земли, но он словно говорил на моем языке. Мне стало интересно, почувствовал бы он то же самое, если бы я заговорил с ним о своем доме на своем родном языке, но, конечно, он бы ничего не понял.

– Поговори со мной на своем языке, – сказал Билли пару минут спустя. Я был потрясен тем, что мой новый товарищ, судя по всему, обладал способностью слышать мои мысли.

– Ах, Хеми, не делай таких круглых глаз. Мне нравится слушать звуки дальних стран, а в некоторых я даже бывал.

– Ae, he tangata mohio koe. Pirangi ahau ki te tino mohio ki to ao ki nga mea katoa o tou ao. He orite pea taua? [55]

– Да, звучит прекрасно, друг мой. Напоминает мне о Таити.

Каким странным и интересным был этот Билли.

Мы пошли по направлению к реке, но не перешли ее. В этой части города оживленное уличное движение не утихало даже ночью. Здесь находились зрелища: театры, мюзик-холлы, залы иллюзионистов и фокусников. Заведения, где можно поесть и выпить: пабы, рюмочные, кухни-столовые, пирожковые лавки, устричные и рыбные лотки. Развлечения высокие и низменные. Билли на ходу делился мнением о каждом заведении и о том, что в нем подавали, о том, какие люди там бывают, о ценах и вероятности хорошо провести время. Он предупредил меня беречь мой кошелек от шпаны и карманников, околачивавшихся на каждом углу и в каждом дверном проеме.

– Люди готовы на все, Хеми. В этом городе за одну ночь наживаются и теряются целые состояния, на каждом шагу подстерегает голод, стоит лишь оступиться. – Билли сказал, что сам он всю жизнь испытывал судьбу, пока не приноровился к ее превратностям настолько, чтобы считать себя с ней на равных. Иной раз я с трудом поспевал за речевыми оборотами Билли Нептуна, но он был так благозвучен, что я с удовольствием отдался журчанию его голоса. И он с удовольствием этим пользовался. Для меня язык улиц навсегда останется стремительным и мелодичным словесным потоком, который Билли с готовностью извергал при каждом удобном случае. Это была его песнь.

Оглядываясь назад, я вижу, каким романтичным и глупым мальчишкой был тогда. С самого первого дня Билли рассказывал мне об опасностях, жажде и голоде, царящих на его родных улицах. Я не вполне понимал его, хотя мне и казалось наоборот. Я кивал и улыбался или изумленно хмурился, но я был всецело поглощен благозвучностью его языка, высотой зданий и основательностью дорог, скоплением людей, превышавшим население всех островов Новой Зеландии. Билли не смог бы сорвать шоры с моих глаз, даже покажи он мне труп. Грязь под ногами и ночные тени сулили одни приключения. Глядя мне в глаза и видя в них лишь ответное сияние собственных, Билли наверняка понял, что ему встретился товарищ, готовый ко всяческим забавам и потехам, но мало разумеющий в вопросах более серьезного толка.