Невил Шют - На берегу
Осборн представил ему моряка.
— В общем, неплохо, — сказал он. — Не так уж много достижений, и один матрос заболел корью. Но это в порядке вещей.
— Корь, вот как? Что ж, все лучше, чем эта паршивая холера. Надеюсь, никто из вас ее не подхватил. Идемте, выпьем, я угощаю.
Они прошли к столику сэра Дугласа.
— Спасибо, дядя, — сказал Джон Осборн. — Я не думал застать вас сегодня. Мне казалось, вы здесь бываете по пятницам.
Стали пить херес.
— Нет, нет! Это раньше мой день был пятница. Три года назад мой доктор сказал — если не брошу пить клубный портвейн, он не ручается, что я протяну больше года. Но теперь, конечно, дело другое. — Он поднял бокал. — Итак, с благополучным возвращением. Наверно, полагалось бы возблагодарить богов и оросить этим хересом землю, но для этого положение слишком серьезно. Известно ли вам, что в погребах нашего клуба еще хранится больше трех тысяч бутылок марочного портвейна, а времени остается, если верить вашему брату ученому, всего лишь каких-то полгода?
Джон Осборн всем своим видом показал, что вполне оценил винные запасы клуба.
— И хорош портвейн? — спросил он.
— О, высший класс, поистине высший класс! Часть «фонсека», пожалуй, чуточку молода, было бы лучше выдержать еще годик-другой, но «гулд кемпбел» превосходен. Я недоволен клубной комиссией по винам, я просто возмущен. Они должны были предвидеть нынешнее положение.
Питер Холмс еле удержался от улыбки.
— Тут трудновато возмущаться и кого-то осуждать, — кротко заметил он. — Я не уверен, что хоть кто-нибудь мог это предвидеть.
— Вздор и чепуха. Вот я еще двадцать лет назад это предвидел. Но теперь какой смысл кого-либо осуждать. Остается только одно — держаться достойно.
— А как вы поступите с портвейном?
— Есть один-единственный способ, — сказал старик.
— А именно?
— Выпить его, мой мальчик, выпить до последней капли. Полураспад кобальта длится больше пяти лет, так что не стоит оставлять доброе вино до следующих посетителей. Теперь я бываю в клубе три раза в неделю и домой прихватываю бутылку. — Он отпил еще хересу. — Если уж я должен помереть, а этого не миновать, предпочитаю помереть от портвейна, чем от этой паршивой холеры. Так вы говорите, во время рейса никто из вас ее не подцепил?
Питер Холмс покачал головой.
— Мы были осторожны. Почти все время шли с погружением.
— Превосходная защита. — Сэр Дуглас оглядел обоих. — В Северном Квинсленде ни один человек не выжил, так?
— В Кэрнсе никого нет, сэр. Как в Таунсвиле, не знаю.
Старик покачал головой.
— Из Таунсвила с четверга нет никаких вестей, а Теперь уже и до Боуэна дошло. Кто-то говорил, уже отмечены случаи в Маккее.
— Надо вам поторапливаться с портвейном, дядя, — усмехнулся Осборн.
— Знаю, знаю. Тяжелое положение. — С безоблачного неба им сияло теплое, ласковое солнце; от исполинского каштана в саду падали на лужайку узорчатые тени. — А все-таки мы делаем, что можем. Секретарь говорил мне, за прошлый месяц мы распили больше трехсот бутылок. — И он обратился к Питеру: — Как вам служится на американском судне?
— Мне у них очень нравится, сэр. Конечно, есть разница с нашим флотом, а на подводной лодке я вовсе никогда не служил. Но народ там славный.
— Не слишком они мрачные? Очень многие, верно, овдовели?
Питер покачал головой.
— Они там совсем молодые, кроме капитана. Наверно, и жениться-то мало кто успел. Капитан, конечно, был женат, и кое-кто из младших офицеров тоже. Но большинству офицеров и рядовых только-только за двадцать. Похоже, многие завели себе подружек у нас в Австралии. — И, чуть помолчав, Питер прибавил: — На этой лодке совсем не мрачно, сэр.
Старик кивнул:
— Ну конечно, ведь уже прошло какое-то время. — Выпил еще и прибавил: — А командир там — капитан Тауэрс, так?
— Совершенно верно, сэр. Вы его знаете?
— Он раза два был в клубе, и нас познакомили. Кажется, он у нас почетный член. Билл Дэвидсон мне говорил, что его знает Мойра.
— Это верно, сэр. Они познакомились у меня дома.
— Ну, надеюсь, она не совлекла его с пути истинного.
Как раз в ту самую минуту Мойра звонила капитану Тауэрсу на авианосец, стремясь именно к этой непохвальной цеди.
— Что я слышу, Дуайт! — сказала она. — У вас на лодке все заболели корью?
От одного звука ее голоса Дуайту стало весело.
— Совершенно верно, — заявил он, — но эти сведения строго секретны.
— То есть как?
— Государственная тайна. Когда какой-нибудь корабль Соединенных Штатов временно выходит из строя, мы не сообщаем об этом всему свету.
— Такая хитроумная техника вышла из строя из-за сущего пустяка, из-за кори? По-моему, просто ею плохо управляют. А вам не кажется, что у «Скорпиона» неважный капитан?
— Безусловно, вы правы, — невозмутимо подтвердил Дуайт. — Давайте где-нибудь встретимся и обсудим, кем его заменить. Я и сам им недоволен.
— Приедете в эту субботу к Питеру Холмсу?
— Он меня не приглашал.
— А если пригласит, приедете? Или с тех пор, как мы с вами виделись, вы его пропесочили за неповиновение?
— Он не изловил ни одной чайки, — сказал Тауэрс. — Кажется, только это я и могу поставить ему в вину. Но я его даже не отругал.
— А ему полагается ловить чаек?
— Разумеется. Я его назначил главным чайколовом, но он не справился со своими обязанностями. Ваш премьер-министр, мистер Ритчи, очень сердится, что я не доставил ему ни одной чайки. Но никакой капитан не может быть хорош, если плохи подчиненные.
— Вы много выпили, Дуайт?
— Не скрою, пил. Кока-колу.
— Вот это неправильно. Вам необходима двойная порция коньяка… нет, лучше виски. Можно мне поговорить с Питером Холмсом?
— Его здесь нет. По-моему, он обедает где-то с Джоном Осборном. Кажется, в клубе «На природе».
— Час от часу не легче. Но если он вас пригласит, вы приедете? Хочу посмотреть, может, на этот раз вы лучше сумеете править яхтой. У меня теперь лифчик на проволоке.
Тауэрс засмеялся.
— С удовольствием приеду. Даже на таких условиях.
— А может, Питер вас еще и не пригласит. Мне совсем не нравится эта история с чайками. По-моему, плохи дела на вашем корабле.
— Вот мы с вами это и обсудим.
— Безусловно. Послушаю я, что вы скажете в свое оправдание.
Мойра повесила трубку и успела дозвониться Питеру, когда он уже уходил из клуба. Она начала без околичностей:
— Питер, вы позовете Дуайта Тауэрса на субботу и воскресенье? Я сама ему передам.
Питер помялся:
— Если Дженнифер от него заразится корью, Мэри меня заест.
