Маша Трауб - Нам выходить на следующей
– Понятия не имею, – сказал Лешка.
Лешка порылся в коробке и достал письмо. Отдал Алле. Алла быстро просмотрела и дошла до абзаца про напальчники. Она начала так хохотать, что не могла читать. Отдала письмо Лешке.
Тот нашел нужный абзац и, давясь от хохота, прочитал вслух:
– «Алуша и Лешенька. Перчатки не нашла. Купила напальчники. Надевайте их, а руки мажьте кремом».
Лешка нырнул в коробку и вытащил три тюбика с детским кремом. Он тут же нацепил на каждый палец по напальчнику, а кисть намазал кремом. Все хохотали до истерики. Хронический недосып, сосущее в желудке чувство голода, нервное напряжение – все забылось. Лешка подходил к девчонкам, растопыривал пальцы и говорил: «У-у-у». Девчонки визжали.
Алла тоже хохотала, а потом вдруг увидела свои руки – красные, опухшие, с обломанными ногтями, в цыпках и царапинах. Как у всех. Алла разрыдалась.
– Алка, ну ты чего. Перестань. Хочешь, я отдам тебе свою левую перчатку? Ту, которая тряпичная, она еще ничего, – предложила Ирка.
Алла хныкала и кивала головой.
Потом кипятильником нагрели в кастрюле воду. Чашки было всего две. Лешка сбегал к вожатым и принес два граненых стакана. Чай пили по очереди. Открыли сгущенку. Ложек тоже было две. Но было уже все равно. Решили есть пальцами. Алла опускала палец в банку и смотрела, как с него стекала белая тягучая жижа.
В тот вечер съели почти все, что было в посылках, – сгущенку закусывали колбасой, заедали печеньем и пряниками.
Утром половина отряда не смогла встать с кроватей. Пришлось вызывать врача. Еще не протрезвевший и потому мрачный физрук привез его из деревни. Врач посмотрела на лежащих вповалку подростков. Увидела на столе коробки и остатки продуктов. Диагноз был понятен без анализов. Врач выписала лекарства. Физрук поехал в аптеку.
Лешка еще ничего держался, а Алле было совсем плохо. Непонятно, от чего хуже – от безостановочного поноса или от рвоты. Рвать было уже нечем, а позывы не прекращались. Туалет был во дворе. Алла переползала от туалета к кранам – умыться – и обратно. Около крана она и заснула, едва чуть-чуть отпустило. Там ее и нашел Лешка. Алла лежала в грязной луже. Там, где заканчивался сток для воды.
– Алка, вставай, пойдем. Там лекарства привезли.
– Леш, мне плохо. Я не могу.
Алла потрогала рукой голову – волосы были грязные и мокрые. В противной слизи.
– Леш, мне помыться надо. Помоги.
– Давай, потихоньку.
Лешка раздел Аллу, поставил на доски в летнем душе. Открыл воду. Алла стояла голая, держась одной рукой за стенку душа, другой – за Лешку.
– Ну ничего, все пройдет. Сейчас. Держись крепче.
Лешка взял обмылок и намылил Алле голову. Потом намылил руки и помыл Аллу полностью – ноги, руки, живот. Алла стояла и вяло шевелила мозгами – она голая, Лешка ее моет, ужас. Еще Алла заметила, что у Лешки штаны спереди странно топорщатся.
Лешка отвел Аллу в палату, напоил лекарствами и уложил. Приносил еду, поил чаем. Через два дня Алла уже улыбалась.
– Ты меня напугала. Мне бы Екатерина Андреевна голову оторвала.
– Ой, а ты ей позвонил?
– Позвонил. Сказал, что ты на концерте органной музыки. Все живы, здоровы.
– Ты молодец.
Когда все оклемались, их снова повезли на работу. Они пололи бесчисленные грядки, в конце недели получали деньги, по воскресеньям ездили в город. Город они исходили пешком вдоль и поперек. Заходили в музеи, церкви, слушали уличных музыкантов.
– Леш, я на море хочу, – попросила как-то Алла.
– А что, давайте съездим, – обрадовался Лешка.
Они взяли купальники и поехали к морю. Только когда нашли место на пляже и разложили полотенца, Алла пожалела, что приехали. Ей было стыдно раздеться. Вокруг лежали красивые девушки с шоколадным загаром, ребята – все как один высокие, стройные, в узких плавках. Лешка скинул брюки, остался в семейных трусах и побежал к воде.
– Ты чего не раздеваешься? – удивилась Ирка. Она уже разделась.
Алла посмотрела на подругу и не удержалась. Рассмеялась.
– Ирка, ну посмотри на нас.
– Да ладно тебе. Наплевать. Все равно загар скоро смоется.
– Мне стыдно.
– Ой, хватит. Ты никого не знаешь, тебя никто не знает. Лучше посмотри, как тебе мой купальник?
– Красивый.
– Пошли купаться.
Они подошли к берегу. Алла потрогала воду ногой – ледяная. На горизонте она увидела фигуру Лешки. Тот упорно шел на глубину. Вода ему едва доставала до пояса.
Они хорошо провели день. Брызгались, дурачились, валили друг друга в воду. Даже подзагорели животами.
Вечером Алла услышала, что Ирка плачет.
– Ты чего, Ир?
– Ну почему у меня вечно все не так? То аллергия, теперь это!
– Что такое?
– Писаюсь все время. Бегала весь вечер. Две прокладки уже положила.
– Застудилась, что ли?
– Наверное. Вода была холодная. А у тебя нормально?
– Да вроде бы.
– Что делать?
– Надо воды нагреть. В бутылку перелить. И между ног положить. Чтобы ты согрелась.
– А ты точно знаешь?
– Не точно. Но мне так кажется. У меня мама так делала.
Алла поставила воду в кастрюле и пошла в палату мальчиков – будить Лешку.
– Что случилось? – испугался тот.
– Ирке плохо. Нужна бутылка. Пустая. С крышкой. Чтобы воду туда налить горячую. А у нас нет. Или грелку Лешка пошел к вожатым. Бутылок было много, но все без крышек. А грелка нашлась – старая, резиновая. Лежала в подсобке.
Алла налила в грелку воды, обернула полотенцем и засунула Ирке между ног.
Всю ночь они с Лешкой меняли воду в грелке. По очереди. К утру у Ирки отпустило.
На следующей неделе мальчиков оставили полоть грядки, а девочек отправили собирать цветную капусту.
Бригадир – эстонец – выдал каждой огромный нож-тесак и ведро. Показал, как отгибать листья и срезать. Ведро нужно было относить к грузовику. После прополки резать капусту казалось проще. И руки не так страдают. Где-то на середине грядки Алла вдруг почувствовала, что ее ноги стали тяжелыми. Посмотрела вниз – от пояса до кроссовок она была мокрая насквозь. На кроссовках налипла грязь. Широкие листья только сверху были сухими.
Рядом закричала Ирка:
– Смотрите, что я нашла. – Ирка держала над головой здоровенную редьку.
Бригадир посмеялся и разрешил забрать трофей. Еще он разрешил взять домой немного цветной капусты. Капусту уносили в футболках.
В палате девочки налили в таз для белья воды и решили капусту сварить. Хотя там, на грядке, они ее ели и сырую. Ничего, вкусно. Только мошки попадаются. Ирка проглотила несколько случайно. Долго отплевывалась. Никто не знал, в какую воду класть капусту – в холодную или кипящую. Решили положить в горячую. Капуста разварилась. Все сидели и жадно ели, посыпая солью. Соль из столовой Лешка догадался прихватить. Все ничего, только капуста отдавала хозяйственным мылом.
