Чак Паланик - Призраки
И Сестра Виджиланте трясет головой: нет, не нашла. Она стучит пальцем по циферблату часов у себя на руке и говорит:
— Гражданские сумерки наступают через 45… 44 минуты.
Мисс Апчхи кашляет — долгим, раскатистым, мокрым, насадным кашлем, — и все, что мы можем сделать, это воздержаться от одобрительных возгласов. Она лезет в карман за таблеткой, за капсулой, но когда вынимает руку, в руке ничего нет.
Сестра Виджиланте встает, извиняется и идет вниз, в фойе. К себе в комнату. Шаг за шагом, она исчезает, уменьшается в росте, пока мы не теряем из виду ее макушку, пока ее черные волосы окончательно не растворяются в темноте.
Наша Мисс Америка где-то ходит, стоит на коленях перед какой-нибудь дверью, ковыряет замок. Или дергает рычажок пожарной сигнализации, которая, как мы знаем, уже не работает.
Стараниями Преподобного Безбожника.
На диктофоне Графа Клеветника горит красная лампочка. Агент Краснобай переносит свою видеокамеру к другому глазу.
А потом снизу доносится крик. Протяжный, жалобный вопль. Голос Сестры Виджиланте. Она кричит, чтобы мы все шли туда, вниз. Она обо что-то споткнулась.
Леди Бомж. Новое пятно. В одной руке — нож. Вокруг нее — озерцо ее собственной крови впитывается в синий ковер.
Тонкая длинная прядка темных волос, как будто скрученных в косичку, вьется с одной стороны лица и исчезает под воротником ее меховой шубки. Но на последней ступеньке, когда мы видим ее в натуральную величину, эта косичка из темных волос превращается в струйку крови. Под безупречной скульптурной прической, с той стороны, где кровь — у нее нет уха. Она лежит на ковре и протягивает нам руку с чем-то красным и розовым, похожим на развороченную устрицу, в центре которой сверкает жемчужная сережка, ловя отблески света искусственного камина. И тут же, рядом с розовым ухом, у нее на ладони поблескивает бриллиант. Ее покойный муж.
Мы застыли на лестнице, смотрим. Леди Бомж улыбается нам. Ее голова перекатывается на бок. Она смотрит на нас снизу вверх и говорит:
— Я истекаю кровью… ее так много… — За ее бледным лицом и руками, струйка крови, кажется, тянется в бесконечность. Пальцы разжимаются, нож выпадает на ковер. Она говорит: — Теперь, мистер Уиттиер, вы должны отпустить меня домой…
Пихая локтем Графа Клеветника, Товарищ Злыдня говорит:
— Что я тебе говорила? Смотри. — Она указывает кивком на верхнюю точку кровавой косички и говорит: — Видишь шрам от подтяжки лица?
И Леди Бомж — мертва. Сестра Виджиланте объявляет об этом. Держа палец у нее на шее. Палец испачкан в крови.
В это мгновение наше будущее обретает определенность. Теперь мы себя обеспечили на всю жизнь: мы будем рассказывать людям, как стали свидетелями смерти невинного существа, доведенного до самоубийства. И плюс к тому можно добавить историю об уличных приключениях Леди Бомж. О трагической гибели ее мужа. О похищенной дочке бразильского нефтяного магната. Вымышленные чудовища идут в жопу. Всего-то и нужно: оглядеться по сторонам. Обратить внимание.
Агент Краснобай перематывает кассету у себя в камере и просматривает кусок, как Леди Бомж рассказывает на сцене свою историю. Снова и снова.
Наша кукла в кукольном театре. Наше сюжетное событие.
Граф Клеветник перематывает кассету у себя в диктофоне, и мы опять слышим крики Сестры Виджиланте. Снова и снова.
Наш говорящий попугай.
И в красных с желтым отблесках стеклянного пламени мистер Уиттиер говорит:
— Ну вот, началось…
— Мистер Уиттиер? — говорит миссис Кларк. Мистер Уиттиер, наш главный злодей, наш хозяин, наш дьявол, которого мы обожаем за то, что он нас истязает, — мистер Уиттиер вздыхает. Смотрит на мертвое тело Леди Бомж. Подносит дрожащую, трепещущую, трясущуюся руку ко рту и зевает.
Глядя на мертвое тело. Директриса Отказ гладит кота у себя на руках. Рыжая с подпалинами кошачья шерсть носится в воз-духе и оседает на все, что можно.
Обмороженная баронесса и Графиня Предвидящая опускаются на колени рядом с бездыханным телом. Они не плачут, но глаза у обеих распахнуты так широко, что белки видны снизу и сверху от радужки. Так смотрят на выигрышный лотерейный билет.
Глядя на тело. Святой Без-Кишок поглощает холодные спагетти из серебряного пакета. Кошачья шерсть — в каждой ложке, сочащейся красным.
Это мы — мы против нас, против самих себя на ближайшие три месяца.
Мистер Уиттиер наблюдает с верхней площадки лестницы, сидя в своем инвалидном кресле. Рядом с ним Граф Клеветник что-то пишет в своем блокноте.
Мистер Уиттиер тычет в него пальцем в старческих пятнах и говорит:
— Ты все это записываешь?
Граф кивает, не отрываясь от своей версии правды: ага.
— Тогда давай расскажи нам историю, — говорит мистер Уиттиер. — Вернемся к камину, — говорит он, подергав дрожащей рукой. — Пожалуйста.
И Граф Клеветник улыбается. Переворачивает страницу, надевает на ручку колпачок. Поднимает глаза, говорит:
— Кто-нибудь помнит старый телесериал, «Дэнни, который живет по соседству»? — Он говорит очень медленно, низким раскатистым голосом. — Как-то раз… — говорит он, — как-то, раз моя собака сожрала какую-то гадость, завернутую в алюминиевую фольгу…
Коммерческая тайна
— Эти люди в очереди за билетами, — говорит граф, — за неделю до премьеры нового фильма…
Им платят за то, что они стоят в очереди.
Граф Клеветник на сцене — держит перед собой лист бумаги в вытянутой руке.
Неисписанный чистый лист закрывает лицо.
Видны только синий костюм, красный галстук. Коричневые ботинки.
На запястье — золотые часы
с гравировкой — «Прими поздравления».
На сцене вместо луча прожектора, вместо лица,
На листочке бумаги — крупным шрифтом проекция газетного заголовка:
«Репортер местной газеты получает Пулитцеровскую премию»
Из-за проекции заголовка граф говорит:
— Эти люди всю жизнь проводят в очередях.
Живут от премьеры к премьере, от одного блокбастера до другого.
Этих якобы рьяных фанатов-подростков возят из города в город на студийных автобусах.
Отсматривоть фильмы: от научной фантастики до фантазий про супергероев.
Каждую неделю: новый город, новый мотель, новый фильм с возрастными ограничениями до 13 лет, от которого они якобы без ума.
Эти наряды из фольги и картона — такая явная, трогательная кустарщина.
Их готовят художники по костюмам и заблаговременно отправляют по намеченному маршруту.
