Григорий Котилетов - Хроника Беловодья
— В трибунал пойдешь, — пригрозил часовому Циммерман и повел свой отряд в город. В центре шел Португалов, а в спину неслись жалобы строптивого часового. Спустились к реке и пошли вдоль берега по еле заметной тропинке. Циммерман шагал рядом с Португаловыс, подняв воротник пальто и сунув в руки в карманы. Шли молча, наконец Циммерман не выдержал и произнес, — Трудновато вам будет это все объяснить.
— Да я, собственно, и сам не до конца представляю, — ответил Португалов, — с чем мы имеем дело. Налицо какое-то искревление пространственно-временных полей. Но это область настолько малоизученная, что, сомневаюсь, что кто-либо сможет предоставить более менее приемлемые объяснения происходящему.
— А придется, — с уловимой угрозой в голосе произнес Циммерман.
— Ну, я относительно своей судьбы иллюзий не питаю, — сухо ответил Португалов, — Однако, должен заметить, что и вам, очевидно, придется держать ответ перед вашим начальством. Ведь я вас предупреждал о том, что разрушение стены в лаборатории чревато непредсказуемыми последствиями. И, кстати, боюсь, всю величину содеянной вами глупости нам еще предстоит узнать на собственной шкуре.
— А при чем тут стена? Я был обязан обыскать все помещение лаборатории, и я выполнил свой долг. Стена же исчезла.
— Вот-вот, это вы и расскажете вашему начальству.
— Да вы меня, никак, пугаете? — удивился Циммерман, — Право, не стоит. Со своим начальством я уж как-нибудь договорюсь. Но о величине содеянной нами нами глупости… Вы предполагаете, что эти господа, так ловко стреляющие из луков, могут выйти, так сказать, на поверхность, в город?
— Не думаю, что ваша печать их остановит, если вы, конечно, не царь Соломон. Да и понятие — выйти на поверхность, между нами, довольно относительное. Если вы обратили внимание, в лесу довольно ярко светили звезды.
— Нет, я не царь Соломон, — с некоторым сожалением признался Циммерман, и тут впереди раздались шаги.
— Стой. Кто идет? — крикнул кто-то из бойцов.
— Свои. Злотников, начальник ЧК и командир разведки Железнопролетарского.
— Ага, Мечислав Янович, приветствую. И как вижу, снова арестован. — весело сказал Злотников, приблизившись и обменявшись рукопожатием с Циммерманом, — За что на этот раз?
— Ты не очень веселись, — Циммерман постарался встать так, что бы оказаться между Злотниковым и профессором, — У господина Португалова найдено оружие.
— Надеюсь, не пулемет? — успел вставить Злотников.
— Нет, браунинг. А в последовавшей за тем перестрелке мы потеряли двух бойцов.
Валька Деркачев, до того молча стоящий рядом со Злотниковым, узнал солдат из третьего батальона и спросил, кто убит. Ему сказали.
— Ого, — сказал Злотников, — То есть, профессор отстреливался?
— Не он сам. — Циммерман достал из-за отворота пальто стрелу, — Вот, полюбуйся, застрелили из луков. Вот этим самым. Чюден град Щигров! Не удивлюсь, если у тебя под носом кто-нибудь держит боевого слона!
— Злотников принюхался. — Пили, что ли?
— Да нет, не пили, — ответил Циммерман, — Спустились в подвал, сломали стену, а там оказался лес.
— В подвале?
— В подвале, в подвале. Не в самом подвале, там еще пристройка была из бревен. А за ней, действительно, лес.
— Да где ж тут лес? — развел Злотников руками.
— Вот этого я тоже не пойму. Здесь нет, а там есть. Очень рассчитываю на то, что профессор предоставит исчерпывающие объяснения, — с несколько излишней горячностью, словно репетируя грядущий разговор с начальством, воскликнул Циммерман.
— Э, товарищ, — протянул Злотников, — да ведь тебя первого спросят.
По сути это было повторение португаловских слов, но прозвучав из уст Злотникова, они подействовали на Циммермана по-другому. Вдруг стало видно, что ему страшно. Хотя, чего ему было бояться. Но, видимо, какой-то большой, невысказанный страх владел им, находя выход в небольшом служебном страхе. Отчего тот выглядел смешным и преувеличенным.
— Да кто же меня спросит?
— Найдется кому.
— Спросят! Спросят! — глумливо заголосило над рекой, медленно катящей свои черные воды.
— Что за черт? — Злотников завертел головой, пытаясь определить откуда доносится голос.
— Тимоха Злотников, это я, Василий Залепухин! — завыло с новой силой.
— Мечислав Янович, — спросил Злотников, — а Васька, что, не с вами?
— Как видишь.
— Убежал мальчонка, — без всякого сожаления подтвердил Тимчук. — Из под самого, можно сказать, карающего меча революции смылся.
— Непорядок. — вздохнул Злотников.
— А то, — согласился Тимчук.
— Что за глупости? — возмутился Циммерман, — О каком карающем мече вы говорите? Мальчик важный свидетель, а может быть и соучастник. Скорее всего, конечно, невольный. Но в любом случае, ему, по малолетству, ничего не грозило.
— Нынче дети, как грибы растут, — заметил кто-то, — Не успеешь отвернуться, а он уже, вона, на голову за ночь вымахал.
— И что? — спросил Циммерман.
— Тимоха, — снова заорал Вася, — этот, в черном пальто, во всем он один виноват. Он приказал стенку ломать. У него мандат ли-по-вый!
— Васька, — крикнул Злотников, — ты где там? Вылазь, не бойся.
— Не вылезу! Я тебя потом найду! — крикнул Вася и больше, сколько его ни звали, не отзывался.
Тогда заговорил Циммерман, теперь по его голосу чувствовалось, что он разозлен, — Как парень появится, сразу ко мне. Он многое должен знать, Злотников. Это очень серьезно. Погибли люди. Кто их убил, неизвестно. Но что я тебе объясняю, сам должен понимать.
— Посмотрим, — туманно ответил Злотников и стал рассказывать, что в Стрелецком углу чисто. Ни оружия, ни подозрительных людей, обнаружить не удалось, если не считать братьев Васильчиковых, с которыми покончено, и вдруг замер, задрав голову, — Что за чертовщина!
Небо, только что сиявшее ясными огнями звезд, словно подернулось рябью и накренилось, отчего огни звезд на его южной стороне увеличились в несколько раз и светили с трудновыносимой для глаза силой, а северная сторона на глазах подергивалась полупрозрачной пеленой, и звезды там, напротив тускнели и гасли.
В наступившей тишине стал слышен истошный собачий вой. Тимчук, не стесняясь присутствием комиссаров, осенил себя крестным знамением, еще двое бойцов последовали его примеру.
— Светопреставление? — спросил кто-то.
— Это очень, очень далеко от нашей планеты, — произнес Португалов, и в это время все почувствовали как земля под ногами мягко колыхнулась, словно телега на ухабе, затем еще и еще раз.
— Не очень-то, знать, далеко, — сказал Валька, как зачарованный глядя на небо, которое между тем вновь приняло привычные очертания. Пелена, истончившись, в считанные секунды исчезла и звезды засияли прежним порядком.
— Мне необходим атлас звездного неба, — требовательно сказал Португалов, — он остался в подвале. Надо за ним послать.
— Не сейчас, — покачал головой Циммерман, — сейчас надо идти.
Тут на Португалова нашло помрачение, — Вы мне надоели, — начал он высоким, ломким голосом, — Вы идиот. Пожалуйста, ваше право, будьте идиотом. Но при чем тут я? Почему я должен заботиться вашими идиотскими заботами? Вам нужно идти в ваш идиотский штаб, где вас ждут такие же идиоты, которым без еще одного идиота не по себе. Так, вперед, ступайте туда, где вас ждут. А мне нужен атлас звездного неба. Прощайте, придурок.
