Владимир Марченко - Последний пожар
Когда-то Бабушкин ловил мячи. Очень трудные. Его хотели взять в команду, но он оказался заурядным вратарём. Удивлялись друзья. Вчера ты мог взлететь на три метра, а сегодня мяч из рук роняешь. Не знали друзья его секрета. А он был этот секрет – очень симпатичный. Так ему казалось. …Маруся упала на его вытянутые руки. Земное тяготение вновь испортилось по его желанию. Потом он напишет повесть «Месть за обман», в ней расскажет о своём друге, о себе и других товарищах и недругах.
Вадим пролетел навстречу Марусе метров пять, а может и больше, рассчитав место, где она должна упасть на асфальт, удариться, пораниться. Он не мог позволить себе подобное. Это девочка была очень похожа на его детей. Он так прыгнул, что девочка, падая, опустилась на его протянутые руки. Не ушиблась, не поранилась. Они вскочили, глядя друг на друга. Руднева подбежала, и не знала, что делать. Она не кричала, не ругала дочь. Молчала. За экзамены столько наслушалась, наговорилась, что могла месяц отдыхать, ни с кем не разговаривая.
– Я тебя сразу увидела. Узнала, как ты уходил, – говорила счастливая Маруся. Вдруг её глаза наполнились слезами. С содранных о грязный асфальт ладоней Бабушкина капала кровь. Он пытался скрыть боль, улыбался, стряхивая с продранных на коленях поглаженных брюк, пыль.
– Это ерунда. До свадьбы обычно заживаёт.
– Мне дед записал музыку. Это вам, чтобы вы меня всегда слышали, – девочка подала кассету. Вадим, поблагодарил девочку, начал завязывать платком.
– Бабушкин, бросьте паясничать. Садитесь, едем в медпункт, может заражение.
– Что вы, Анна Васильевна. Сейчас продезинфицирую народным способом, как на собаке зарастёт. – Вадим собирал книги. Капля крови упала на обложку «Танкера Дербента». Маруся посмотрела на мать. Анна Васильевна проговорила:
– Значит, вы читали роман? А почему не ответили на экзамене?
– Оказывается, читал, но забыл. После экзамена взял в библиотеке, перечитал. Теперь это неважно. Правда?
– Ты, разве боишься уколов, как я? Тогда я скажу, чтобы и мне поставили три укола, чтобы вам было смелее. Мама, у него кровь бежит из платка. Дядя Вадим, давайте быстрее поедем лечить руки…
– Не хотите в медпункт, поедем ко мне. Нужно брюки отремонтировать. Вид у вас, студент-заочник, ужасный. Аптечка в машине. – Руднева покачала головой. – Я не справлюсь с этими дырками. Не получится ажурной штопки брюк. Я – не умею штопать чужие брюки. Придётся покупать новые. У вас есть деньги? Какие деньги в конце сессии. …Потом перешлёте. – Анна Васильевна достала аптечку. Состригала лохмотья кожи, невольно морщилась: – нужно хорошо обработать раны. Дома у меня есть дедов бальзам на прополисе. Он сам делал, пчёл держал, а сейчас на даче. Завтра от ваших страданий останутся лишь неприятные воспоминания, – Маруся, сжав губки, следила за руками матери. Правая ладонь была ободрана меньше, чем левая. Вадим с трудом собрал книги забинтованными руками.
– Давайте я понесу, – предложила девочка, забирая у Бабушкина три тома Голсуорси. Они пошли по узкой аллейке мимо бронзового Герцена, стоявшего много лет с блокнотом в руке. Санёк Лазунов фотографировал Ренату Деркач, драматургиню из Молдавии и Ольгу Каринову. Вадим не знал, у кого они в семинаре, но знания у Ольги были настолько велики, что на лекциях они нечаянно выскальзывали из неё. Почти на каждой лекции она поправляла и дополняла преподавателей. Завидев Вадима, Александр предложил попозировать рядом с бронзовым классиком.
– Господин Бальзак (так друзья – однокурсники «обзывали» иногда Бабушкина) Александр Иванович ждёт вас сто лет, чтобы я запечатлел вас рядом с ним. – Ольга и Рената приветливо улыбались, приглашая Вадима и Марусю. Заметив свежие бинты на руках, удивились.
– Это я виновата. Дядя Вадим меня спасал и оцарапался об землю, – сказала степенно девочка.
– Что случилось, Машенька? – поправила бант Ольга.
– Музыку ему написала, хотела подарить, а он уходил. Мама сказала, что лучше подождать до осени, когда дядя Вадим приедет опять. До осени четыре месяца. Это очень долго.
– Господин Бальзак пользуется успехом у красивых девочек, мамы которых строго принимают экзамены.
– Саша, как маленький. Шёл, упал, очнулся – бинт. Иду книги сдавать, обходной подписывать. А земля оказалась шершавой. Хоть бы кто соломки подстелил…
Вадим хотел освободиться от опеки преподавательницы, но Анна Васильевна заставила сесть в салон, когда вышел из учебного корпуса.
– Вы тут без меня больше не падайте. – усмехнулась Руднева, бросая взгляд на Вадима – Сидите и ждите. Маша, усаживай в машину своего принца из провинции. Следи, чтобы не сбежал. …А куда он убежит в разорванных портках, с израненными руками. Его милиция задержит, чтобы выяснить, почему он не читал известный роман. Вадим, подождите. Зайду в бухгалтерию, и поедем в магазин за обновками. – Сказала, разворачивая автомобиль у спортивной площадки.
– Зачем я так бежала, – вздохнула Маруся. – Вы не уходите. Мама сказала, чтобы мы поехали к нам. Пожалуйста. Побудьте со мной. Что вам стоит.
– Хорошо. Давайте послушаем запись, предложил Вадим.
– Не говорите мне «вы», а «ты». Ладно? Мы теперь знакомые, потому что вы меня спасали. Будете?
Нужно уйти, думал Вадим, – возьму рублей пятьдесят, куплю брюки, а завтра поболтаюсь по магазинам, куплю апельсинов. Зачем ехать к ней домой, что я забыл у этой надменной тётки? Сейчас придёт, спрошу денег и пойду штанцы покупать. А может быть, она тебе понравилась? Не в этом дело, кажется, я видел её где-то. На кого она походит. Надо выяснить. Где мы встречались? Странно всё это. Сколько студентов пытались развлекать на переменах девочку, а она оделила меня вниманием.
Анна Васильевна на просьбу Вадима отреагировала резко и насмешливо:
– Никаких займов. Помогу выбрать костюм. Потом обед. Всё решено. Какое кафе? Мы тут живём почти рядом. Самолёт у вас завтра. А сегодня лечиться, кормиться и одеваться. Я виновата – незаслуженно поставила низкий бал. Буду заглаживать вину. – Кокетливо проговорила Руднева
– Это я виновата, – сказала Маруся. – Я вам сыграю новую пьеску. Мне сочиняется хорошо.
Руднева выбирала костюм. Вадим и Маруся стояли у примерочной кабины. Они устали. Бабушкину не хотелось проститься с преподавательницей, которая оказалась не таким уж и сухарём. После пятой примерки Анна Васильевна вздохнула и приказала ехать в другой магазин. Бабушкину понравился тёмно-синий пиджак и коричневые брюки, но Руднева отвергла его предложение покупать одежду «вразнобой». В магазине готовой одежды на Арбате Руднева нашла то, что искала. Это был очень дорогой костюм. Вадим пытался протестовать, но его возражения повисли на грустных плечиках. Анна Васильевна без стеснения вошла в кабинку, потребовала, чтобы он снял старые продранные брюки.
– Выгружай карманы. В урну гипюровые брюки. Ремень принесу. Галстук… У вас животик, сэр. От связи с печатной машинкой и не такое у мужчин бывает
– Послушайте, я не похожу на бедного студента. Мне костюмчик сей не по карману, Анна Васильевна.
– На кого мы походим? – Они смотрели в зеркало и были нестерпимо чему-то рады, – походите… Вы не заметили, что мы походим друг на друга? Странно. Только сейчас заметила.
– Мама, дядя Вадим походит на моего жениха. Ты не возражаешь, когда я вырасту, мы поженимся? …А ты его оставь на второй год, чтобы он всю жизнь приезжал и учился, учился…
– Какой он жених, если у него трое детей? Не смогу его оставить на второй год. Он хотя и учится так себе, но хвостов за ним не замечено. К тому же он пьющий. Пьёт после зачётов пиво. Я видела, как он с приятелями стоял в очереди у пивного бара «Жигули».
Было такое. Саша, Валера, Миша заняли очередь. Через час Лазунов прибежал институт и сорвал Вадима, Ольгу и Ренату с лекции. …Пиво было великолепно. Вадим с недоверием рассматривал варёных креветок, просил Валеру показать, как с ними обращаться. «Наша астраханская вобла – вот что должно идти к этому пиву, – сказал Сашин, – Жаль, что я мало привёз».
Вадим вспоминает вкус того пива и вспоминает друзей – сокурсников, которых не видел пятнадцать лет.
– Мама, когда я вырасту, то и дети вырастут. Они не будут нам мешать. …А я у тебя одна! Хоть разорвись.
– Вы, хороший отец. Дети вас понимают, и вы их понимаете, а я мало внимания уделяю Машеньке, – говорила Руднева, когда выходили из магазина. – Она больше с бабушкой и дедом. Сёстры помогали, когда училась. Тянется к мужчинам, в каждом хочет видеть отца. Разошлись, когда ей было три месяца. Бинт у тебя свалится сейчас, нужно перевязать.
5.
В трёхкомнатной квартире на пятом этаже уютно и светло. Вадиму показалось, что приехал домой. Стеснительность покинула его. Несмотря на возраст, остался большим ребёнком. В незнакомой обстановке скукоживался, вёл себя заморожено и натянуто.
