Спаркли Хейтер - Танец маленьких разбойниц
Эдди сказал, что у него уже есть ученая степень и диплом факультета прикладного искусства Технологического института Торонто. После окончания института он пробовал себя в разных областях: дизайн, реклама, фотография, даже немного поработал в газете в отделе криминальной хроники. Нет, художника, рисующего картинки в зале судебных заседаний вряд ли можно назвать журналистом. Но ему всегда хотелось путешествовать. Эдди подцепил «дорожный вирус» еще в детстве, от сестричек Херш, они тоже много путешествовали. И только два года назад, после некоторых событий — Эдди не стал вдаваться в детали, каких именно, — он решился покинуть Канаду и отправился посмотреть мир. Он уже говорил Блэки, где успел побывать. Что же касается Камерона, то они познакомились в Индии.
Камерон покинул Новую Зеландию три года назад. Он учился в колледже, ушел со второго курса, вернее, решил годик отдохнуть, а потом вернуться к учебе, но… О да, родители хотят, чтобы он закончил колледж и получил какую-нибудь достойную профессию: «Все что угодно, только не киношник», — собственно, это их заклинание и вдохновило Камерона на создание фильма, ради которого он приехал во Францию. Парень использовал цифровую видеокамеру, а затем с помощью компьютерной программы под названием «Последний штрих» делал монтаж и размещал готовые произведения на своих сайтах «Камерон. Фабрика грез» и «Я — Некто Камерон». В данный момент он работал над двумя проектами: кроме мелодрамы о Ганеше также обдумывал сюжет комедийного псевдодокументального фильма о Митре. Натурные съемки Камерон собирался провести на местах археологических раскопок, которых на юге Франции было предостаточно.
— О Митре?
— Да. В персидской мифологии — это бог Огня, — начал рассказывать Камерон.
Но Хлоя перебила его:
— Интересно, на что ты живешь? Переезды, отели, а ведь еще нужно финансировать твое кинопроизводство, — добавила она все тем же насмешливо-снисходительным тоном «злого полицейского», которым привыкла разговаривать со своими жертвами — неверными мужьями и старыми прохиндеями.
— Я экономлю на еде, не останавливаюсь в дорогих отелях и потихоньку подрабатываю.
— Каким образом?
— Играю на гитаре, пою, иногда приторговываю травкой, а еще я умею делать украшения из ракушек и немножко рисую.
— Обязательно зайди на сайт Камерона, — вставил Эдди. — Посмотри его фильмы, не пожалеешь.
— Кстати, по дороге сюда мы с Блэки придумали сценарий нового фильма, — сказал Камерон. — Что-то вроде диснеевской сказки с элементами неореализма.
— Как если бы Дисней снял «Человека-слона», — уточнила Блэки.
— Или как если бы я сделал римейк диснеевского фильма, — гордо заявил Камерон. Фраза показалась Хлое невероятно наглой.
Камерон и Блэки принялись наперебой пересказывать Эдди сюжет нового фильма. Он тоже подкинул несколько идей.
— Другие ученики школы завидуют таланту Ганеша. Они пытаются напакостить ему, прямо перед экзаменом ведут Ганеша в кабак, напаивают допьяна, потом тащат в бордель и всячески терроризируют, щиплют за нос, чтобы он потерял способность чувствовать запахи…
— … Ганеша выгоняют из школы, — подхватила Блэки, — он становится всеобщим посмешищем, любимая девушка публично оскорбляет его…
— О, настоящая драма, — Камерон трагически закатил глаза, — но мне нравится. С первого взгляда она кажется простой девушкой — милой, умной, доброй, которая способна разглядеть истинную красоту, скрывающуюся за уродством Ганеша, — но на самом деле перед нами холодная красавица, злая, бездушная и жестокая. Поначалу он этого не замечал, потому что никогда не решался подойти к ней поближе…
— … Итак, Ганеша выгоняют из школы, дети бегут за ним по улице, обзывают, швыряют камнями, его нос становится предметом непристойных шуток с фаллическим уклоном…
— … Добропорядочные горожане относятся к нему с подозрением…
— … Он опускается, попадает в нехорошую компанию, спит с проститутками — чур, мы с Хлоей играем проституток…
— …И увлекается «Зеленой феей»[11].
— Какой феей?
— Зеленой. Это такой напиток. Хлещет его с утра до ночи, и у него съезжает крыша.
— Послушайте, — Блэки хлопнула в ладоши, — а ведь у нас тоже есть камера.
— Отлично! Будем снимать сразу с двух камер.
Хлоя молча наблюдала за происходящим. Она не могла предложить ни одной идеи или, возможно, просто не хотела включаться в игру. У девушки возникло странное чувство, как будто между ней и этой троицей выросла какая-то невидимая стена. Они так увлеклись своими фантазиями, что совершенно забыли о Хлое.
Камерон вскочил из-за стола, посадил на свое место Ганеша и включил камеру.
— Внимание! Мотор! Сцена первая: Ганеш приезжает в город и знакомится с учениками школы. Изображайте учеников. Нюхайте что-нибудь. Легко, непринужденно, как настоящие эксперты-нюхачи.
Эдди и Блэки принялись усиленно нюхать кофейные чашки, солонку, сахарницу и друг друга. Хлоя отвернулась и уставилась на площадь. Дождавшись, когда Камерон закончит съемку, она мрачно спросила:
— Мы обедать сегодня будем? Между прочим, уже почти шесть.
— Только не здесь, — сказал Эдди. — Слишком дорого. Недалеко от отеля есть бистро — вкусно и дешево.
— Да брось ты, считай, что мы угощаем, — сказала Блэки.
— Согласны. Но если мы пойдем туда, где подешевле, вы сможете угостить нас вином.
Эдди повел всю компанию в бистро. Камерон еще плохо знал город. Он приехал в Грас только накануне вечером.
— Представляете, угораздило же меня ввязаться в спор с Бешеным Бритом. Мы ехали автостопом, и в Праге Брит предложил устроить соревнование: кто быстрее доберется до Ниццы.
— А это не опасно?
— Нет, в Европе не опасно. Но вдвоем труднее останавливать машину. Некоторые думают, что мы можем оказаться грабителями или сексуальными маньяками.
— И сколько времени у тебя заняла дорога?
— Две недели. А Брит добрался за пять дней. Но ему надоело ждать меня в Ницце, и он уехал в Марсель.
За обедом Эдди и Камерон рассказывали девушкам свои дорожные истории. У них было много общих знакомых — люди, с которыми они встречались в сквотах, в лагерях антиглобалистов и в палаточных городках участников антивоенных маршей протеста. В историях Эдди и Камерона часто всплывало имя какого-то Миллмана по прозвищу Безумный Калифорнией. Ребята познакомились с ним в Индии и некоторое время путешествовали вместе. Безумный Калифорнией уговорил их попробовать популярный в Гималаях способ переправы через реку — на плоту, сделанном из надутых козлиных желудков.
Блэки находила эти истории очень забавными. Хлоя же считала их отвратительными. Попытки Камерона и Эдди втянуть ее в общий разговор казались девушке неискренними, она отделывалась короткими односложными ответами: «Да, мне нравится Франция. Грас? Нет, не очень. Предпочитаю пляж и море».
Эдди также не отличался болтливостью, но внимательно слушал собеседников, иногда вставлял комментарии или высказывал собственное мнение; если он начинал говорить, то почти всегда произносил что-нибудь серьезное и значительное. Хлоя никак не могла понять: что это, естественная манера вести разговор или примитивное позерство чокнутого философа-самоучки? Некоторые из историй, которые рассказывали ребята, наводили на мысль о тихом помешательстве. Что касается Камерона, то он со своими взлохмаченными волосами и бешеной жестикуляцией производил впечатление законченного психа.
Камерон, несомненно, был умным парнем с буйной фантазией и массой творческих идей, но ему не хватало уверенности в себе, этим и объяснялась его говорливость. «Он идеально подходит Хлое. — подумала Блэки, — она точно такая же, ну, за исключением излишней болтливости: разница, которая в данной ситуации лишь поспособствует гармоничным отношениям. Трудно найти более удачное сочетание: он умеет говорить, она — слушать, или, по крайней мере, умеет делать вид, что слушает». Блэки знала: Хлоя часто погружалась в свои фантазии, не имевшие никакого отношения к разговору.
Однако Хлоя даже не смотрела в его сторону, похоже, мысль о духовной близости с Камероном не приходила ей в голову. Камерон, со своей стороны, тоже не проявлял особого интереса к подруге Блэки. Когда Хлоя вдруг поднялась и заявила, что устала и хочет вернуться в отель, парень равнодушно бросил:
— Пока. Спокойной ночи. — И остался сидеть за столом.
Эдди заехал ему локтем в бок и мотнул головой в сторону удаляющейся Хлои.
— Уже поздно, — сказал он. — Не стоит отпускать девушку одну.
— О, да-да, конечно. — Камерон вскочил и бросился вслед за Хлоей. — Подожди! — крикнул он. — Я провожу тебя.
— Хлоя все еще сохнет по своему неверному возлюбленному? — спросил Эдди, доставая альбом и карандаш.
