Илона Вандич - Туда, где живет счастье
– Это ты прости меня, моя хорошая. Я не имел права срывать на тебе свою тоску. Орал, как последняя истеричка, а как дела, не спросил.
– Все в порядке, – ответила Магда и после короткой паузы добавила: – Кроме одного. Он сделал мне предложение.
Неверов молчал. Магда с опаской взглянула на экран телефона, но увидела, что там равномерно сменяются цифры, отсчитывая секунды разговора.
– Алло... Ты слышишь меня?
– Конечно, слышу, – осторожно ответил Неверов. – Предложение, говоришь, сделал? Ну что ж, хорошо, хорошо... А что ты ответила?
– Сказала, что мне надо подумать.
– Хороший ответ, – похвалил Неверов. – А ска-жи мне, девочка моя, с какого перепугу он сделал тебе предложение? Такие вещи обычно говорят по пьяни, но он ведь за рулем и не должен пить.
– Детские воспоминания накатили...
– Вот как? – усмехнулся Неверов. – А ты с ним не спишь?
– Как ты мог такое подумать? – возмутилась Магда.
– Значит, не спишь?
– Конечно нет!
– А вдруг все-таки спишь? – продолжал настаивать Неверов.
– Ты что, шутишь? – рассмеялась Магда. – Не сплю я с ним!
– А ты спи, – тихо ответил Неверов.
Магда не поверила своим ушам. Ей очень хотелось верить, что она ослышалась. Что проклятый мозг отверг частицу «не». Но Неверов развеял сомнения, повторив более внятно:
– Спи с ним, говорю.
– Не поняла, – растерялась Магда. – Что ты имеешь в виду?
– То, что сказал. Переспи с ним. Если он сделал тебе предложение, дай ему понять, что ты склоняешься к тому, чтобы согласиться.
– Ты с ума сошел, – прошептала Магда. На глаза навернулись слезы, но она изо всех сил старалась не разрыдаться.
– Нет. Ты просто не знаешь мужчин, девочка моя. Хочешь узнать, что у него на уме? Я сейчас объясню. Он боится. Боится того, что после выполнения задания он станет ненужным, превратится в балласт. И тогда после выполненного задания мы просто прикончим его, чтобы не платить. Поэтому он ищет близости с тобой. Он хочет более доверительных отношений. И более длительных. Пойми, он просто боится, что мы его кинем.
– Нет, – яростно мотнула головой Магда, забыв, что Неверов ее не видит. – Ты ошибаешься. Он не думает ничего подобного, я тебя уверяю.
– Мне твои уверения не нужны. Они не имеют ровным счетом никакого значения. Значение имеет только то, что есть в реальности. А в реальности у него одна мысль – подстраховаться, чтобы не кинули. Поверь, я знаю его гораздо лучше тебя, хотя я далеко, а ты рядом.
После долгой паузы Магда решилась заговорить:
– Послушай, можно я не буду этого делать?
– Нельзя! Делай, что я тебе сказал!
– Скажи, – тихо начала Магда, – ты дорожишь мной?
– Ты знаешь.
– Нет, ты скажи, – настаивала Магда.
– Да, ты мне дорога, – повторил Неверов.
– Тогда как ты можешь предлагать мне спать с другим мужчиной?
– Магда, перестань! – шепотом выкрикнул Неверов. – Мое сердце и так рвется на части. Но мне надо выбраться отсюда любой ценой. Понимаешь? Я не могу рисковать из-за какого-то Андрея Курова.
Магда всхлипнула и постаралась унять слезы. Но бесполезно. Крупные соленые градины катились из-под закрытых век, будто где-то в душе Магды прорвалась наконец огромная грозовая туча. На этот раз Неверов услышал плач.
– Ну что случилось, девочка моя?
– Прости, милый, – прошептала сквозь слезы Магда. – Я сама должна была это предложить. Не догадалась.
Неверов рассмеялся в трубку.
– Ну, знаешь, если бы ты сама это предложила, я бы не так понял. Поэтому хорошо, что ты не догадалась. – Неверов попытался обратить все в шутку, но Магда напряженно молчала. Неверов посерьезнел: – Что с тобой?
– Мне страшно, родной.
– Почему, радость моя?
– Давно тебя не видела. Хочется к тебе прижаться.
– Уже скоро, – тихо пообещал Неверов. – Осталось совсем немного – и мы будем вместе.
– Мне кажется, что весь мир падает в пропасть, – обессилев, прошептала Магда, – и совсем скоро он упадет на дно и разобьется...
– А ты открой журнальчик и пошепчи молитву над нашим домиком, чтобы ничего не случилось...
После разговора Магда сходила в палатку за журналом, разворошила потухшие угли и долго сидела, рассматривая цветную фотографию домика. Слезы катились из ее глаз, капали на страницу, но Магда словно не замечала этого. Ей казалось, что она различает запахи розмарина и лилий, что за ее спиной светятся окна домика, а рядом с ней на крыльце сидят и болтают о всякой милой чепухе ее дети. Дети, которые родились и выросли в Испании...
Утром Магда почти забыла о своих грезах наяву, но настроение все равно оставалось тихим, спокойным и немного отстраненным, будто в самом деле в далекой Испании ее ждали дети в домике с большими полукруглыми окнами.
А Куров, наоборот, все время хмурился, бросал раздраженные взгляды, но ничего не говорил. Через пару часов молчаливой езды Магда не выдержала и спросила:
– Ты чем-то расстроен?
Куров бросил быстрый взгляд в зеркальце заднего вида. Ваня спал, улегшись на заднем сиденье. Андрей вздохнул и признался.
– Ты видела, как мы играли? Я ему говорю – мир, а он не ломается. Я луплю его, а он на своем стоит. Больно, между прочим, луплю. А он опять не ломается. Это плохо?
– Что же тут плохого? – равнодушно спросила Магда. – Это стойкость.
– Он ведь понимал, – горячо продолжал Андрей, – что если он примет мир, то я перестану его бить. Почему он не сдался?
– Мужчина и не должен сдаваться.
– Это очень плохо, – вздохнул Куров.
– Это почему же?
– Это опасно... – Куров ненадолго задумался, а потом неожиданно перевел разговор на другую тему. – Бегать он нормально не умеет, вот что плохо. Как будто на шарнирах ходит...
– А тебе зачем, чтобы он бегал хорошо? Для нас главное, чтобы он ползал хорошо.
– Ползает-то он хорошо, – кивнул Куров, вновь погружаясь в свои мысли. – Но почему он так бегает, а? Почему?
– Не научили его бегать, – подавив зевок, ответила Магда, отворачиваясь к окну.
Куров повернул голову и внимательно посмотрел на женщину. На ее лице застыло скучающее выражение. Здоровье мальчика ее не волновало. Понятно, конечно, он ведь ей – никто. Но зачем тогда было говорить, что она любит «этого обаятельного звереныша»?
Куров прокашлялся и тихо спросил:
– Когда мы скажем ему, что он должен делать?
– Потом, – сухо ответила Магда. – Позже. Пусть у вас сначала отношения наладятся.
– Да, – кивнул Куров и снова задумался.
Они ехали молча, но время от времени Андрей бросал на женщину беспокойные взгляды. Через четверть часа Магда не выдержала.
– Ну, что еще? – с раздражением спросила она.
– Магда... – начал Андрей и вновь запнулся.
– Что?
– А он точно не погибнет?
– Кто? – резко спросила Магда, не глядя на Андрея.
У Курова все похолодело. Что значит – кто? Можно подумать, у них здесь полно тем для разговора. Значит, она избегает говорить об этом... Но почему?
Куров снова глянул на Магду. Она сидела, глядя прямо перед собой невидящим взглядом и закусив губу. Она больше не была похожа на ту девочку, которую он знал много-много лет назад. Та была доброй. А эта – жестокой.
Куров отвернулся.
Глава восьмая
Молчание сгущалось, как грозовые тучи. Куров смотрел на дорогу не отрываясь. Ваня тихо сопел на заднем сиденье. Магда ждала, что Куров вот-вот заговорит, но каждая секунда тянулась как час. И Магда со вздохом спросила:
– Ты кого имеешь в виду? Ваню?
Куров кивнул, по-прежнему глядя на дорогу.
– Конечно нет, – уверенно произнесла Магда. – Отчего он может погибнуть? План продуман до мелочей.
– А пули охранников? Они тоже летят по заранее заданной траектории?
– Какие еще пули? – усмехнулась Магда. – Охранники его не заметят.
– А вдруг заметят?
Магда раздраженно фыркнула, ударила кулаком себя по коленке, но внезапно остыла. Тряхнула головой, будто прогоняла дурные мысли, и принялась рассуждать вслух:
– Куров, подумай головой, почему они вдруг его заметят? А даже если заметят – ничего страшного. Ведь дело будет происходить в лесу, около забора с колючей проволокой. А мало ли кто в лесу ходит? Небо, воздух и леса общие. Там все имеют право ходить. Поэтому нужен мальчик, чтобы лишних вопросов не было. Это взрослый может вызвать подозрение, а к ребенку никто претензий предъявлять не будет. Может, мальчик грибы собирает?
– Ага, в конце апреля, – ехидно бросил Куров.
– Ну в войну играет, – пожала плечами Магда. – Мальчишки любят совать свой нос куда не следует. Если вдруг поймают, скажет, играл в разведчика, ему все поверят. Только я надеюсь, что до этого не дойдет.
– А потом? После того, как он проползет под колючей проволокой? Пока он будет ползти к забору? – продолжал расспросы Куров.
– У тебя крыша совсем поехала, да? – возмутилась Магда. – Он же будет в дождевом стоке ползти. В бетонной трубе, под землей. Кто его увидит в бетонной трубе, а? Ты думай, что говоришь.
