Елена Кочешкова - Андри из города на Неве
Как выбраться из приюта, ему уже давно было известно. И это было вовсе не трудно.
Из "имущества" у Андри была только серая казенная курточка, пара больших сухарей под матрасом да его любимый змей. Свой мешок с серебряной посудой и небольшим запасом денег он предусмотрительно спрятал в парке и попался тогда без него. Так что кроме куртки и хлеба брать с собой было нечего. Андри набросил суконную одежку на плечи, сунул сухари в карман и с обычным для Молчуна отсутствующим видом направился в сторону хоздвора. Змея тоже захватил - для отвода глаз. Забравшись на крышу сарая, он какое-то время на самом деле позволил своему летучему другу потанцевать на ветру, но потом примотал нитку к выступу крыши, а сам без всяких сомнений спустился за сарай. Оказавшись в узкой щели между его деревянной стеной и забором, Андри, кряхтя, пробрался по тесному коридору, пока не нащупал в заборе шаткую доску. Очевидно, уже не один мальчишка удрал из приюта этим путем. И тайна лазейки, наверняка, передавалась из уст в уста... Но Андри нашел ее сам, когда искал уединения от всех и вся.
Отодвинув доску, он выбрался в тихий уютный переулок, где росли старые липы и стояли низкие двухэтажные дома. Оглядевшись по сторонам, Андри быстро зашагал прочь от лазейки. До конца переулка он шел с независимым отрешенным видом, но, едва повернув за поворот, со всех ног побежал по направлению к невысокой церквушке, чьи купола голубели на фоне серого Александбургского неба.
Возле ажурных ворот церкви Андри немного отдышался, уперевшись ладонями в колени. Сердце его стучало часто-часто. Теперь предстояло понять, куда вообще нужно идти. Андри очень плохо помнил дорогу к приюту, он тогда шел следом за своими конвоирами в состоянии полнейшей прострации.
Лучше всех город знают старушки, Андри это уже давно понял. Он сразу оживился, как только из дверей церкви вышла худенькая бабуся в надвинутом на самые глаза темном платке.
- Бабушка! - Андри подскочил к ней, едва не сбив с ног. - Бабушка, а скажите в какой стороне Невский?
Испуганно отпрянувшая старушка сердито зыркнула на Андри.
- Ишь, какой оглашенный! - проворчала она и кивнула, указывая на улицу, ведущую налево от крыльца. - Вон туда пойдешь до остановки трамвайной. Это прямо и прямо, не сворачивая. И ехать в ту же сторону.
Андри кивнул. Денег на трамвай у него, конечно, не было, но разве это повод для огорчений?
До деревни Александр добрался без труда. Так удачно сложились все обстоятельства. Сначала его на телеге довез до большой дороги старший брат Игора, а там Альк очень быстро сел в проезжавший мимо пассажирский дилижанс. Был этот дилижанс битком набит людьми и чемоданами, так что наследнику велели сидеть на крыше, где оказалось неожиданно интересно и весело. Там уже разместились с удобством двое смешливых молодых парней, которые щедро отсыпали Альку полные карманы жареных семечек. Всю дорогу парни рассказывали презабавнейшие истории, и Александр даже не заметил, как они доехали до небольшого уездного городка, где и распрощались друг с другом. Заодно Альк подробно узнал, как ему добраться до деревни Валентина. Оказалось, что она вовсе недалеко. В тот же день он нанял извозчика с легкой быстрой бричкой и к вечеру уже стоял возле ворот дворца.
...Они были закрыты.
Альк растерянно провел рукой по витым узорам чугунных створок и попытался сдвинуть одну из них.
Бесполезно.
А небо, между тем, утратило дневную голубизну, медленно набухая серыми сумерками. До вечера было еще далеко, просто откуда-то наползли тяжелые тучи.
За решеткой Александр не видел ни единого движения. Не слышал ни звука. Обычно тут щелкал ножницами садовник, ржали лошади на конюшне, шумел фонтан, переговаривались гвардейцы на карауле, звучала музыка...
Усадьба была покинута. Альк приехал сюда совершенно напрасно.
Разом обессилевший, он сел на постамент для высокой мраморной чаши сбоку от ворот и уронил голову на ладони. Александр вдруг почувствовал, что ужасно устал. Не только от дороги, недоедания, худой одежды и бедняцкой обуви... Он устал где-то глубоко внутри. От одиночества и ожидания, от непонимания и незнания, от поселившегося в сердце страха... И вдруг так глубоко резанула тоска по умершему отцу и еще пока живому брату. А потом Альк отчетливо понял, что может быть уже никогда - никогда больше! - не увидит ни Валентина, ни дворцов, ни короны.
Навсегда останется маленьким бродяжкой.
И сгинет где-нибудь в канаве или в подворотне.
От того, чтобы расплакаться Александра удержала только гордость. Гордость наследника престола, которому не к лицу были слезы и жалость к самому себе.
Впрочем, пару раз он все-таки шмыгнул носом и провел тыльной стороной ладони по намокшим глазам. Но это не в счет.
А небо все темнело... И дело было не только в вечерних сумерках - над деревней и дворцом медленно разрасталась тяжелая грозовая туча. Откуда-то издалека до ушей Александра донесся глухой рокот грома.
Если уж не везет, то по полной...
Альк с тоской посмотрел на небо. Он совершенно не представлял, что делать дальше. Теперь затея с попыткой найти брата в усадьбе казалась ужасно глупой. Ведь если опасность угрожала младшему сыну погибшего Императора, значит и старшего она могла коснуться в любой момент. И конечно Валентин давно покинул свои владения, дабы не искушать судьбу и не рисковать понапрасну. А для Александра приходить сюда было верхом глупости. Ведь враги вполне могли поджидать его тут!
Когда Альк подумал об этом, то даже похолодел от страха. Ему сразу показалось, что за зеленью живой изгороди в парке мелькнул чей-то силуэт, и что вокруг слишком тихо...
С трудом сглотнув, не отрывая глаз от парка, Альк медленно поднялся и попятился прочь от ворот. Потом он, конечно, развернулся и зашагал глядя перед собой... Усилием воли заставил себя не оборачиваться, пока не дошел до того места, где широкая удобная дорога ныряла в густой лес. Только тогда Альк позволил себе оглянуться и с облегчением понял, что боялся напрасно. Никто за ним не гнался. Усадьба стояла такой же безмолвной и опустевшей.
И как только страх угас, снова навалилась усталость. Других идей, где искать брата, у Александра не было. Он не знал, что делать и куда идти.
У него ничего не осталось.
Только странная серьга с синей жемчужиной.
Альк так и не решился спрятать ее, как советовал Андри. Просто опять снял, когда покинул лесной дом, и спрятал под повязку, которой обмотал запястье. Ему казалось, едва ли кто-нибудь догадается, что под грязной тряпицей укрыто одно из великих сокровищ династии Рованов.
Александр сел под дерево, вытащил серьгу из-под повязки и, сам не зная зачем, защелкнул на мочке уха. А потом привычно уже вставил прохладный синий шарик в слуховой проход.
Мир сразу же стал немного зыбким, странным. И в то же время Альк видел все очень отчетливо - каждую травинку, камешек, листик. И всевозможные воспоминания, будто бы тоже выстроились перед ним ясным узором. Описать это удивительное ощущение было невозможно, и Альк даже не пытался. Его просто забавляла возможность видеть и чувствовать то, что обычно людям не дано. Однако на сей раз бесконечная вереница воспоминаний не вызывала никакой радости - Александр не хотел думать о прошлом. Его волновало только настоящее.
Только СЕЙЧАС.
Даже с серьгой в ухе он продолжал думать не о копилке чужих мыслей, а о своих собственных проблемах. Скользя между обрывков чьих-то жизней, Александр ни на миг не мог отделаться от вопроса, что же теперь делать ему самому. И чем больше он думал, тем непонятней становился узор воспоминаний синей жемчужины. И тем горячей - она сама.
Все горячей и горячей...
Пока Альк с воплем не выдернул гладкий шарик из уха.
Ничего не понимая, он расстегнул серьгу, положил ее на левую ладонь и покатал мизинцем правой. Жемчужина больше не обжигала, но все еще оставалась теплой. Так необычно и непривычно.
- Ты чего это, а? - спросил ее Александр. Жемчужина, конечно же, молчала. Альк вздохнул и спрятал ее обратно под повязку.
Странное дело, но настроение у него внезапно улучшилось. Будто изматывающая тоска отошла в сторону. Нет, усталость никуда не делась, но она осталась только в теле, а разум словно бы очистился. Стал таким же ясным, как в моменты, когда Жемчужная нить кристаллизует весь мир вокруг.
Александр посмотрел на небо, ставшее совсем темным, и решил, что умней всего будет пойти в деревню. Едва ли там его узнают местные или даже какие-нибудь соглядатаи. Альк был слишком грязен и плохо одет. А в сумерках никто на станет разглядывать, насколько светла его кожа и походит ли он на наследника Императора.
Альк знал, что не очень-то походит. Он здорово похудел за минувшие недели и научился скрывать свою царственную осанку. Осталось только привыкнуть говорить так же смешно, как Игор, и тогда в нем точно никто не заподозрит Александра Рована.
