Ирина Дудина - Богема с Невского проспекта
В один чудесный весенний день я ехала на своём прекрасном кабриолете по Невскому. Я только что встретила друга, и мы с ним в кафе выпили шампанского и коньяку, погода была отличная, и я выпила довольно много. Я думала, что в такой опьяняюще прекрасный день никто не заметит моего опьянения. Но тут меня остановил милиционер и приказал дыхнуть в трубочку. Я дыхнула — загорелась красная лампочка. Милиционер злорадно заволновался, стал потирать руки и готовился меня наказать. Тогда я подняла глаза к облакам и взмолилась. Мне так не хотелось продолжения этой истории, в кошельке у меня было пусто. Я сказала: «А давайте я ещё раз дыхну!». Милиционер, посмеиваясь, сказал: «Дыхните! Ха-ха-ха! Чудес не бывает!». Я дыхнула, и произошло чудо — то ли во время мольбы весь спирт из меня улетучился, но загорелась зелёная лампочка! Я была спасена!
ШВАРКИН СЕМЁН ИВАНОВИЧ, пенсионерПримерно так в 1977 году, 31 декабря, за несколько часов до Нового года, я шёл по Невскому проспекту, спешил домой, к праздничному столу. У Елисеевского магазина с лотков продавали красную икру! Я обрадовался и встал в быстро нараставшую очередь. Икра была расфасована в пакетики из целлофана, на каждом была приклеен чек с печатью Елисеевского магазина, указаны вес и цена. Когда я пришёл домой, вся семья очень обрадовалась, жена принялась делать бутерброды. В 12 часов пять минут, после того, как мы чокнулись шампанским под бой курантов, нас ждало великое потрясение. Вместо икры на бутербродах оказалось покрашенное в оранжевый цвет саго. Я немедленно позвонил в милицию по «02». В милиции мне сказали, что я не первый звоню, уже было много звонков, и что там, в милиции, с этим вопиющим фактом постараются разобраться.
АРТЁМ МАГАЛАШВИЛИ, редактор бывшего журнала Арт ТаймсРедакция нашего журнала находилась на Невском, особенно был хорошо балкончик на последнем этаже, с которого открывался отличный вид на проспект. Мы там любили покурить, обожали приводить на этот балкончик гостей. Слух о балконе дошёл до кинематографистов, и вот они пришли к нам снимать кадры из фильма «Питер FM».
Сначала они заявили, что хотят разломать стену у нас в редакции, чтобы камерам было удобнее подбираться к балкону. Мы воспротивились. Тогда киношники облюбовали нашу редакционную кухню, и на три дня сделали её своей рабочей площадкой. Снимали там эпизод о том, как героиня варит макароны на кухни для своего друга, а потом он эти макароны съедает. Чтобы снять эпизод, киношникам пришлось отключить плиту от газа и переставить её в другое место. Поставили типа электроплиту. Но как изобразить процесс варки и горячие макароны? В течение дня ассистенты режиссёра многократно бегали на первый этаж в ресторан «Петербургский уголок» и заказывали там кастрюлю горячих макарон. Когда они остывали во время съёмок, в кастрюлю подливали кипяток из электрочайника. Хуже всего было актёру, которому дубль за дублем приходилось есть с аппетитом холодные раскисшие макароны, обданные кипятком не один раз. В кино этот эпизод вошёл и длился он секунд 10.
Ещё одна история про этот балкон. К нам как-то приехали московские телевизионщики с канала НТВ. Прямо напротив нашего балкона находился чудесный старинный дом с засаленным окном в окружении почернелых ангелочков. Мы, петербуржцы, очень любили этих ангелочков и это окно, восхищались и гордились ими, нам хотелось поделиться с москвичами своими эстетическими переживаниями. Москвичи же сказали, что оно им напоминает проход в ад.
ВЛАДИМИР ТРЕТЬЯКОВ, художникУ меня всё детство и юность прошли на Невском проспекте, так как я жил на улице Гоголя, почти на углу с Невским. В 60-е годы мы, мальчуганы Невского проспекта, стали, между прочим, первыми пиар-менеджерами советских универмагов. А дело было так. К каждому празднику Гостиный Двор, Пассаж, ДЛТ выпускали небольшие открытки, с одной стороны на них был логотип универмага, а с другой надпись с поздравлениями — с 1 мая, с Великим Октябрём… И вот перед каждой демонстрацией, когда колонны двигались по Невскому, по улице Дзержинского, мы проводили свою подготовку. Мы бегали по универмагам и выпрашивали у продавщиц открытки. Если они нам не давали, то нашей задачей было их стырить. Во время демонстрации мы забирались на красиво украшенные флагами и транспарантами грузовики, и вот в тот миг, когда диктор торжественным голосом кричал: «Жителям Дзержинского района — урррра!!!!», мы бросали в толпу демонстрантов собранные пачки открыток. То есть мы проводили рекламную акцию универмагов Невского проспекта!
СОЛОВЬЁВА ТАТЬЯНА, куратор выставок Центра книжной графикиУ меня был друг Саша Никитин, утончённый юноша, из Академии Художеств, в которой он так и не доучился. Однажды, дело было в годы перестройки, мы решили встретиться на Невском, кофе попить. Он повёл меня в кафе над магазином «Очки», который находился на углу Невского проспекта и канала Грибоедова. Мы поднялись на второй этаж и я обомлела. Небольшое помещение было украшено гигантским панно, изображавшим ни много ни мало панораму Куликовской битвы!
Было часов 5–6 вечера, за столиками почти никого не было, и вдруг на маленькую сцену вышли абсолютно голые девушки в кокошниках и стали танцевать русский стрип-танец. Наш столик был прямо возле сцены, и никогда не забуду того ощущения, когда голые красавицы прямо у моих плеч извивались в плясках! Саша Никитин самодовольно улыбался, мол, я знал, куда тебя пригласить! Тут я оглянулась и увидела, что в зале уже полно народу, какие то иностранцы появились. Когда мы вышли на Невский проспект, было ещё светло и до ночи далеко, и люди куда — спешили по делам, а я же была вся изумлённая и потрясённая теми странными и чудесными видениями, которые проходили тут, в двух шагах, на втором этаже…
НИКИТА РЫБИН, пиар-менеджерЯ несколько раз видел голых людей на Невском проспекте. Однажды у Катькиного садика летним вечером по проспекту шёл мужчина в тонких плавках телесного цвета, с ремнём. Правда, его тут же затащили в милицейскую машину проезжавшие мимо менты. Потом, поздней осенью, я опять увидел на Невском серо-розового от холода голого мужчину в телесных плавках. Когда он подошёл ближе, я увидел, что он без плавок. Прохожие и я, мы все делали вид, что ничего такого не замечаем, мало ли, человека ограбили, или он поспорил с кем то на деньги… Потом я как то совсем уже в сильный мороз увидел на Невском чудесную девушку в розовом прозрачном пеньюаре, розовом нижнем белье, голенькую, с подарочной коробкой, перевязанной золотой ленточкой! Она куда-то спешила по снегу и льду! Я увидел, как она исчезла в дверях клуба «Голден Долс»…
ДАША ЧЕРДАКОВА, журналистНедавно я спешила на Невский проспект по делам, по пути ко мне прицепились религиозные сектанты, стали совать мне в руки свои брошюрки и призывать покаяться перед концом света, который вот-вот произойдёт, и желательно перед этим распродать своё имущество и передать его на процветания секты, заботящейся о нашем типа спасении. В-общем, все с этой мурой встречались. Я вырвалась из их цепких объятий, но тут у метро я увидела бомжа лет сорока, благообразного, сильно истощённого, в заплюзганной одежде. Он с интеллигентным видом робко попрошайничал.
Я решила перенять методы работы сектантов, подошла к бомжу и предложила ему тоже кое-какую книжку, которая болталась у меня в сумке. Это была «Сексуальная жизнь Катрин М.» — замечательная книжка французской интеллектуалки Катрин Милле, в которой она подробно, остроумно и очень живенько описывает свои занятия групповым сексом. Увидев симпатичного бомжа, я вдруг подумала, что именно этой книги этому человеку и не хватает. Прочитав о том, как по 100 французов, забравшись в кусты Булонского леса, занимались любовью, может быть у него глаза заблестят, тонус повысится и полоса неудач сменится полосой радости. Всё же Бог это любовь, а не меркантильные призывы помереть при жизни в пользу хитрых властителей душ. Бомж очень обрадовался и воскликнул: «Спасибо! Я с радостью книжку почитаю! Давно ничего не читал!».
ОКСАНА КУРЕНБИНА, хозяйка галереи «Рахманинов дворик»Я одна из первых стала кататься по Невскому на роликовых коньках. У меня были финские цельные с роликами ботинки, и я любила в 80-х промчаться на них под сводами Гостиного двора.
Однажды я стала жертвой ментовского беспредела. Мне было 18 лет, и я, во всём белом, пошла погулять по Невскому со своим белым пуделем. Ко мне подошёл советский дядя Стёпа лет 40, стал ко мне клеиться. Я ему нахамила. Тогда он стал приставать к моей собачке — что, мол, нельзя гулять с пуделем по Невскому. Я сказала, что где хотим, там и гуляем. Тогда мент сверкнул зловеще красными глазами, зашёл в ближайшую телефонную будку, позвонил куда-то, и через пару минут вдруг к нам подъехала милицейская машина, меня с пуделем в неё затолкали и отвезли в 5 отделение милиции. Там меня посадили в камеру с двумя пожилыми проститутками с Московского вокзала, они там лежали на деревянном помосте и сушили свои трико на батарее. Я плакала, а они меня утешали, они решили, что я новичок в их профессии. В это время меня отчаянно разыскивали мои родители, а меня вдруг перевели вместе с собачкой в отдельную камеру. Мы с моим молоденьким пуделем готовились к самому худшему. Но в 7 утра пришла прокурор, мои родители всё же меня разыскали, и отец поднял все свои связи с советской номенклатурой, и меня выпустили.
