Дзюнъитиро Танидзаки - Дневник безумного старика
— При таком давлении и думать нельзя о поездке, надо подождать три-четыре дня, пока давление не снизится.
Ицуко пришла с извинениями и сказала, что поедет с нами в Токио.
— Я не могу тебя видеть. Если поедешь, садись в другой вагон, — сказал я…
18 ноября.
Вчера выехали в Токио поездом «Эхо» № 2 в 3 часа 2 минуты. Я с Сасаки в первом классе, Ицуко — во втором. В девять часов прибыли в Токио. На перроне нас встречали жена, Кугако, Дзёкити и Сацуко. Они, наверное, подумали, что я не смогу идти, или решили, что мне этого нельзя, — меня ждало кресло на колёсах. Это, конечно, дура Ицуко рассказала им обо всём по телефону.
— Это ещё для чего? Я ещё не господин Хатояма[92]!
Я раздражился, никто не знал, как быть, и вдруг чья-то мягкая ладонь коснулась моей правой руки, — это была Сацуко.
— Папа, пожалуйста, послушайте меня…
Я замолчал, сел в кресло, и мы сразу же двинулись. На лифте спустились в подземный переход, кресло со стуком быстро покатилось по длинному тёмному коридору. Все с трудом за мной поспевали. Жена моя в конце концов потерялась, и Дзёкити пошёл искать её. Я удивился, какой огромный и с какими ответвлениями подземный переход на Токийском вокзале. По особому коридору мы вышли на стоянку машин, недалеко от центрального входа со стороны Маруноути. Нас ждали две машины. В первую сели трое: я, с обеих сторон от меня Сацуко и Сасаки; во вторую четверо: жена, Ицуко, Кугако и Дзёкити.
— Папа, извините меня, я уехала, ничего не сказав.
— У тебя было назначено свидание?
— Нет. Если говорить откровенно, я страшно устала, пробыв с вами вчера весь день. С утра до вечера вы возились с моими подошвами, — это было невыносимо. Я совершенно выбилась из сил и уехала. Извините.
Её голос был странным, в нём чувствовалось что-то нарочитое.
— Вы, наверное, устали. Я вылетела из Итами в 12.20, а в 2 уже приземлилась в Ханэда. Самолётом быстро…
Выдержка из записок сиделки Сасаки
…Возвратившись в Токио вечером 17-го ноября, пациент 18-го и 19-го большей частью спал; наверное, сказалась усталость от пребывания в Киото. Иногда поднимался к себе в кабинет и записывал в дневник то, что произошло за это время. Но 29-го числа в 10 часов 55 минут утра произошёл приступ.
Госпожа Сацуко приехала из Ханэда домой на Мамиана 17 ноября около трёх часов дня. Она сразу же позвонила по телефону господину Дзёкити и сказала, что психическое состояние старого господина становится всё более и более странным, что она не могла выдержать более ни одного дня в его обществе и возвратилась одна. Посоветовавшись между собой, они, ничего не говоря матери, отправились вдвоём к знакомому психиатру, профессору Иноуэ, и спросили, какие можно предпринять меры. По мнению профессора, болезнь старого господина заключается в патологической сексуальности, но в нынешнем состоянии нельзя говорить об отклонении от нормы в ментальном смысле; ему необходимо постоянно чувствовать сексуальные желания, это поддерживает его жизнь, и они должны соответствующим образом обходиться с ним; госпожа Сацуко должна быть особенно осторожна, она не должна ни слишком возбуждать пациента, ни перечить ему, но обращаться с ним как можно мягче, — это единственное средство. Поэтому по возвращении пациента из Киото господин Дзёкити с супругой насколько только возможно следовали советам профессора в обращении с отцом.
20 ноября. Вторник. Ясно.
В 8 часов утра температура у пациента была 35,5, пульс 78, число дыханий 15, давление 132 на 80. В общем состоянии никаких изменений не наблюдалось. Но, судя по словам и поступкам, было видно, что он не в духе.
После завтрака пациент ушёл в кабинет. По-видимому, он вёл дневник.
В 10.55 в необычном возбуждении он прошёл из кабинета в спальню. Он что-то хотел сказать, но я не понимала. Я уложила его в постель и велела полежать спокойно. Пульс был 126, учащённый, но ровный, без перебоев. Число дыханий — 23. Он жаловался на сердцебиение. Давление 158 на 92. Жестами показывал, что сильно болит голова. Лицо было страшно искажено. Я связалась по телефону с доктором Сугита, но он никаких указаний не дал. Он никогда не обращает внимания на то, что говорят сиделки.
В 11.15 пульс 143, число дыханий 38, давление 176 на 100. Я позвонила доктору Сугита ещё раз, но он никаких указаний не дал. Я проверила комнатную температуру, освещение, вентиляцию. В комнате больного была лишь старая госпожа. Подумав, что может понадобиться кислородная подушка, позвонила в больницу Тораномон и, описав состояние больного, попросила приготовить всё необходимое.
В 11.40 приехал доктор Сугита. Я рассказала всё, что произошло. Осмотрев пациента, господин Сугита достал из портфеля лекарство и сам сделал укол, это были витамин К, контомин и неофилин. Господин Сугита ещё не ушёл, как больной громко закричал и потерял сознание. Всё тело свели страшные судороги, на губах и кончиках пальцев показались признаки цианоза. Судороги вскоре прошли, но больной впал в сильное беспокойство, пытался вскочить с кровати.
Недержание мочи и кала. Весь приступ продолжался около 20–30 минут. Потом больной заснул глубоким сном.
В 12.15 старая госпожа неожиданно пожаловалась на головокружение, её отвели в другую комнату и положили в постель. Минут через десять ей стало лучше. Около неё осталась госпожа Ицуко.
12.50. Больной спокойно спит. Пульс 80, число дыханий 16. В комнату вошла госпожа Сацуко.
В 13.15 доктор Сугита ушёл, велев никого к больному не пускать. В 13.15 температура была 37,0, пульс 98, число дыханий 16. Обильный холодный пот, меняю бельё.
В 14.10 пришёл родственник, доктор Коидзуми. Я рассказала ему всё, что произошло.
В 14.40 больной проснулся. В полном сознании. В речи затруднений нет. Жалуется на острую боль в лицевой части, голове и шее. По совету доктора Коидзуми дала таблетку саридона и две адалина. Увидев госпожу Сацуко, больной остался спокойным и закрыл глаза. В 55 минут помочился нормально, 100 см3, мутности нет.
В 20.45 пожаловался на сильную жажду. Госпожа Сацуко дала ему 150 см3 молока и 250 см3 овощного супа.
В 23.05 больной задремал. Он уже совершенно опомнился. По-видимому, опасность миновала, но нельзя сказать, что рецидив исключён. Поэтому решили вызвать профессора Токийского университета. Было уже поздно, но господин Дзёкити привёз его. Профессор сказал, что это не кровоизлияние в мозг, а спазмы мозговых сосудов, и что сейчас можно не волноваться. Прописал два раза в день, утром и вечером, уколы 20 см3 20-процентной глюкозы, 100 мг витамина В1, 500 мг витамина С, за полчаса перед тем как ложиться, две таблетки адалина и четверть солвена. В течение двух недель абсолютный покой, никого не принимать; ванны отложить и возобновить их только тогда, когда больной полностью оправится; когда начнёт вставать, ходить немного по комнате; если самочувствие будет хорошее, в ясную погоду можно немного гулять в саду, но из дома никуда не выходить; не напрягаться, нам нужно отвлекать его от сосредоточенных мыслей; дневника ни в коем случае не вести…
Выписки из истории болезни, которую вёл доктор Кацуми
15 декабря. Ясно, потом густой туман, потом опять ясно.
Основной диагноз: стенокардия. В анамнезе повышение артериального давления в течение тридцати лет, верхнее 150–200, нижнее 70–95. Иногда верхнее доходит до 240. Шесть лет назад больной перенёс геморрагический инсульт, после чего испытывает некоторые трудности в ходьбе. В последние несколько лет острая боль невралгического характера в левой руке, особенно от запястья до пальцев, которая усиливается при холоде. В молодости болел венерической болезнью, выпивал до сё (1,8 л) сакэ, но в последнее время при случае пьёт одну-две чашечки. Не курит с 11 г. эпохи Сева (1936 г.).
Теперешняя история болезни. Вот уже с год электрокардиограмма показывает депрессию ST — сегмента и сглаживание зубца Т, что может указывать на нарушение кровоснабжения, но до настоящего времени пациент не жаловался на боли в сердце. 20 ноября имел место приступ: сильная боль в голове, спазмы и потеря сознания; профессор Кадзиура определил спазмы мозговых сосудов. Лечение было правильным, и болезнь развивалась нормально, но 30 ноября пациент поссорился с дочерью, с которой не ладит, после чего почувствовал в течение 10минут лёгкую боль елевой стороне груди, и с тех пор такие приступы повторяются часто. Электрокардиограммы, снятые, тогда, не показывали значительных изменений по сравнению с предшествующим годом. 2 декабря вечером, когда он силился иметь стул, он почувствовал в области сердца острую боль, сопровождающуюся удушьем, которая продолжалась около 50 минут. Вызвали врача. Электрокардиограмма, сделанная на следующий день, показала возможный инфаркт миокарда передней стенки левого желудочка. Вечером 5 числа у него был такой же сильный приступ, который продолжался минут 10, а в следующие дни несколько слабых приступов. Пациент страдает запорами, и приступы всегда имели место после стула. Врач прописал принимать таблетки PuQ кислородную подушку, болеутоляющее и инъекции папаверина. 15 декабря пациент поступил в больницу, был положен в палату первого класса. Выслушав лечащего врача С. и невестку пациента, которые рассказали, как развивалась болезнь, я сделал общий осмотр. Пациент полный, признаков анемии и желтухи нет, голени несколько отёкшие. Давление 150 на 75, пульс 90, частый, но ровный. На шее вздутых вен не заметно. В нижних отделах лёгких с двух сторон слабые влажные хрипы, сердце не увеличено, лёгкие шумы в проекции аортального клапана. Печень и селезёнка не прощупываются. Пациент жалуется на ограниченную свободу движений правой руки и ноги, но ни ослабления мышечной силы, ни патологических рефлексов не наблюдается. Коленный рефлекс ослаблен на обеих ногах в одинаковой степени.
