Альфред Кох - Ящик водки. Том 4
Короче, запутался я окончательно, но так и не понял: как я в данном случае обидел Россию? Ума не приложу.
— А что может произойти внутри России, могут ли прийти к власти люди, которые исповедуют коммунистические идеи?
— Они уже пришли. По полной программе. Хрестоматийные коммунисты: и Маслюков, и Примаков, и прочие.
— А вы думаете, что Зюганов тот самый коммунист…
— Не надо думать, что Зюганов социал-демократ. Он пытается таким показаться перед Западом. Обычный коммуняка, ничего больше.
Ну умоляю! Ну хоть намекните — где здесь оскорбление? Право слово, теряюсь в догадках. То, что здесь написано, чистейшая правда. Причем абсолютно необидная. Действительно, если многие годы 40 процентов нации голосует за коммунистов, то этот самый коммунизм не есть ли свободный выбор людей? И я убежден, что те, кто выбирает коммунистов или таких «розовых», как Примаков, совершенно не стесняются своего выбора, а напротив, гордятся им. И если я указываю на факт прихода в 1998 году к власти правительства Примакова — Маслюкова и считаю это правительство левым и прокоммунистическим, то укажите мне, Минкин, где здесь непочтительное отношение к России?
— Внутриполитическая ситуация в России — как она, на ваш взгляд, будет развиваться?
— Для того чтобы пришли коммунисты к власти, не надо никакого взрыва-мятежа. Они абсолютно легально придут, как фашисты в тридцать третьем в Германии.
— Если коммунисты придут к власти, чего можно от них ожидать?
— Может быть, будет коммунизм.
— Нет, ну какого коммунизма от них можно ожидать? Коммунистами были и Сталин, и Горбачев…
— Меня любой не устраивает, хоть сталинский, хоть горбачевский.
— Но что может быть в России реально? Могут ли быть тюрьмы, репрессии, что-то похожее на 1937 год?
— Может. Очень много желающих.
Аи! Минкин! По-моему, я что-то не то сказал, а? Я совершил чудовищную мерзость. Я, брызгая слюной от ненависти, злопыхательски предположил совершенно невозможный для России сценарий. Ни в настоящем, ни в будущем. На самом же деле нас ждет, как сказал Его Превосходительство Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин, «дальнейшее углубление демократии и укрепление институтов гражданского общества». Не так ли? А может быть, это обидно, поскольку «в доме повешенного не говорят о веревке»?
Я прошу вас, Минкин, об одолжении. Сделайте мне приятное. Выступите сейчас публично и скажите: «Репрессии образца 1937 года в России невозможны в принципе, поскольку уже существуют механизмы гражданского контроля, которые ни при каких обстоятельствах не позволят реализоваться этому чудовищному сценарию. Я Минкин, так считаю. А те, кто считает иначе, есть злейшие враги России».
Не потеряете ли вы, Александр, после этого всех своих друзей?
— Все же многие считают и приводят массу доказательств, что какой же Зюганов коммунист?
— Он коммунист хотя бы потому, что называет себя коммунистом. Допустим, есть такой лэйбл, на котором написано «говно». Вот я бы на себя такой лэйбл никогда не повесил. А человек берет лэйбл «коммунист» и на себя вешает. Вот для меня это равновеликие понятия.
Утверждаю, что коммунисты являются злейшими врагами не только России, но и всего человечества. Это они продемонстрировали и в России, и в Китае, и в Кампучии. Они продемонстрировали это в десятках других стран. Все без исключения коммунистические режимы были и есть репрессивные. Не предложено ни одной коммунистической модели, которая имела бы устойчивость вне полицейского аппарата подавления. Сотни миллионов замученных людей по всему миру — это есть результат их деятельности по созданию «нового человека». Коммунисты оставили далеко позади в деле истребления человеческого вида не только нацистов, но и даже такие болезни, как чума, туберкулез, холера. Только психически больной человек, патологически жаждущий человеческих страданий и крови, может гордиться тем, что он принадлежит к коммунистам. Настоящий патриот России должен сторониться их как бешеных собак, не подавать руки, а завидев, переходить на другую сторону улицы.
Я лично так считаю.
— Минкин сказал, что после того, как начался весь этот сыр-бор насчет гонораров, которые, как он считал, были скрытой формой взятки, Чубайс заявлял о том, что какая-то значительная часть от этих денег (90 процентов) была перечислена в фонд. Минкин говорил, что до сих пор это не было сделано.
— Это ложь. Мы готовы показать платежные поручения и чеки.
— Что все перечислено?
— Все. Это просто прямая ложь. (Даже в суде соавторы Коха Чубайс и Бойко не смогли показать платежные документы, подтверждающие, что они выполнили свое обещание «перечислить 95 процентов гонорара на благотворительные цели». Процентов 30—40 они передали в свой фонд (то есть себе же), а на благотворительность — ни цента. — А. М.)
По пунктам.
Первое. Благотворительный взнос мы передали не в свой фонд, а в фонд, где мы не были ни учредителями, ни входили в органы управления. Кстати, этот фонд, «Фонд защиты частной собственности», существует, насколько я знаю, и поныне.
Второе. Минкин является умелым манипулятором. Он написал: «процентов 30—40», давая понять, что он не настаивает на точности своих данных, но говорит лишь, что реальная цифра благотворительного взноса скорее ближе к цифре 40, чем к цифре 95. Это действительно так, поскольку реальный благотворительный платеж составил 60 процентов (или тысяч долларов, в данном случае это одно и то же, так как весь гонорар составил, как известно, 100 тысяч долларов на человека).
Третье. Мы никогда не обещали отдать 95 процентов гонорара на благотворительность, оставив себе только 5 процентов. Мы обещали оставить себе 5 процентов, а остальное пожертвовать на благотворительность. Казалось бы, какая разница? Ответ прост: разница — это подоходный налог (в то время — 35 процентов). Последовательность такая: получаешь гонорар, платишь 35 тысяч подоходного налога, оставляешь себе 5 тысяч (реальный гонорар, который мы и собирались получать), остальное — 60 тысяч — на благотворительность.
Четвертое. «Легко догадаться», что Минкин ошибся, потому, что, «скорее всего», всегда получая зарплату в конверте, никогда, «по-видимому», не платил налогов. Поэтому его удивило, что наши расчеты не совпали. Согласитесь, что другого объяснения нет. Любой человек, получающий легальные гонорары, сразу пересчитывает их без налогов. Вот вы и попались, патриот Минкин! Кричите о любви к России, а про налоги — забыли. Сообщается в порядке информации в налоговую инспекцию по месту жительства гражданина Минкина.
— Насколько велик интерес на Западе к тому, что сейчас происходит в России?
— Интерес очень сдержанный. Не больше, чем к Бразилии. Россия наконец должна расстаться с образом великой державы и занять какое-то место в ряду с Бразилией, Китаем, Индией. Вот если она займет это место и осознает свою роль в мировом хозяйстве, тогда от нее будет толк.
— То есть, значит, смиренно надо признать подлинное место в жизни и идти учиться в школу?
— Конечно! Вместо того чтобы с тремя классами образования пытаться изобретать водородную бомбу.
Про обиду, которую вызывает отсутствие интереса, я уже писал. Однако же я по-прежнему не понимаю, что оскорбительного в сравнении с Индией, Китаем и Бразилией? Динамичные, растущие страны с экономиками, входящими в мировую десятку. Или кто-нибудь сейчас, в 2005 году, будет продолжать настаивать на том, что мы ближе к Голландии, Швейцарии или Великобритании?
Пусть никого не введет в заблуждение наше присутствие в G 8. Мы там, что называется, «Христа ради». Нас туда приняли из уважения прежде всего к Ельцину. Ну и, конечно, из-за страха перед нашей бомбой. Велика ли честь сидеть за столом, за который тебя пригласили из страха? Хотя кому как… Некоторым, наверное, нравится…
А Сахаров, я уверен, пожалел, что бомбу изобрел. Почему-то вспомнился «кадавр, неудовлетворенный желудочно» братьев Стругацких. Смешно, Как там Минкин меня цитирует? «Смеется»? Да уж, смеюсь. До слез.
— На ваш взгляд, как все это произошло, к этому вели какие-то предпосылки?
— Это произошло просто по глупости, которая привела к катастрофе и признанию долга Советского Союза. Это была глупость, 90 миллиардов долларов повесили на очень слабую экономику, и дальнейшая катастрофа — это был просто вопрос времени. Запад обманул Россию, Запад обещал реструктурировать этот долг и не реструктурировал его. Запад обещал экономическую помощь — и не оказал ее, и оставил Россию один на один с этим долгом, который, в общем-то, делала не она. Я думаю, что это элемент специальной стратегии — стратегии ослабления России, стратегии Запада.
