Анна Бергстрем - Сломанные цветы (сборник)
А как иначе?!
Например, у Маленького принца был сказочный лис и волшебная роза, которыми он дорожил больше всего. А у играющего на нервах неба были только проблемы с сердцем. Всё потому, что оно было одно и на всех. И как-то раз Глупындра спросила:
– Скажи-ка, милый. А у тебя есть самое любимое на свете существо?
Вселентий улыбнулся, а в его глазах отразился открытый космос.
– Конечно!
– А кто это?
– Его зовут Вумный Грач.
– Кто-кто?
Глупындра согнулась пополам от смеха.
– Вумный Грач, – повторил Вселентий.
– Может, всё-таки УМНЫЙ?
Он вежливо поправил её:
– Вумный, именно Вумный! Ведь это существо уверено, будто знает больше всех на свете.
– А ну покажи мне этого грача!
Танцующий в темноте подвёл девушку к зеркалу:
– Смотри! Вот же тот, кто мнит себя центром Вселенной.
Кристина съёжилась. Эта безобидная шутка её задела.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что этот самый грач тупой?
– Он очень Вумный, – улыбнулся играющий на нервах неба. – И есть шанс, что со временем ты по-настоящему поумнеешь. Моё самое любимое на свете существо.
– Ты говоришь со мной как с малолеткой, – обиделась Глупындра.
– А разве это плохо?
– Ну сам подумай… – фыркнула Кристина.
Выросший Маленький принц снова о чём-то задумался, а на его лице появился тот самый болезненный взгляд. В такие минуты он выглядел так, будто не живёт, а мучается:
– Эх, взрослые… Взвалившие на себя кучу обязанностей дети. У них нет времени радоваться жизни за этой бездумной привычкой выживать, – опечалился он.
Поэты цифрового Века сочиняют стихи из пробелов и точек размером в одну строчку. А разве нужно что-то ещё?
Мы смотрим на мир сквозь стёкла повседневности… Сквозь широко закрытые глаза.
Новые тенденции. Эволюция трендов. Мы все спешим куда-то. А времени всё меньше… И так каждый день.
Люди думают, что время течёт. А время думает, что люди проходят.
Сколько ещё будет это длиться? Мы смотрим на мир сквозь окошки уютных стекол…
Ненадолго покидаем клетку из четырёх стен. Чтобы… Снова забиться в другую.
Галактика одиночества в светящемся окошке монитора заменяет нам мир.
Каждый думает, что он не каждый.
Мы ищем спокойствие между свинцовых строчек. Вдыхая аромат «другой жизни», о которой не смеем мечтать.
Сквозь стёкла повседневности на нас смотрит город…
Вглядываясь сквозь оболочку невидящих окон, мы видим таких же, как мы.
Кажется, что так будет длиться вечно… Но механический голос на том конце телефона сообщает, что завтрашний день временно не доступен.
Хочешь, что-то изменить? Ещё не поздно. Действуй.
Выбросив сожаления под колёса проезжающих иномарок, начни жить сначала.
Формула счастья проста:
Спи. Мечтай. Проснись. Действуй. Придумывай. Сражайся. Побеждай. Спи. Мечтай.
ЖИВИ СЕЙЧАС!
Он говорил так спокойно-правдиво, что хотелось вывернуться наизнанку. И становилось всё более понятно, что Вселенная может быть только внутри. А за её пределами только потусторонний мир или Зазеркалье… Имя которому – Пустота.
Глупындра вздыхала:
– Мне грустно…
– Мне тоже.
– И что делать?
– Ну значит, когда двоим грустно, это уже не так страшно. Потому что они не одни! – обнимал её неизменный друг и защитник.
– Зачем тебе он сдался? Уходи от него, – говорили жаждущие лёгких решений.
– Цени того, кто любит твою душу, – говорили люди умнее.
Тем временем её быстрая жизнь в медленном космосе вышла из-под контроля…
– Тебе сахар в чай сыпать?
– Нет, спасибо. Я и так сладенькая! – ответила она и снова завязла в тягучих раздумьях.
Вселентий окинул её нежным взглядом и спросил:
– Трудно быть маленькой вкусной конфеткой?
– Если ты маленькая вкусная конфетка, то единственная проблема, которая может быть у тебя, – это потеряться в кармане. А вот быть взрослой девочкой, потерянной в себе, – вот это уже жопа…
Она была потеряна в океане людей. Как розовая космическая жвачка, прилепленная к грязным подошвам миллионов прохожих. И порой её совсем разбивал на запчасти вчерашний чай со вкусом коммунальной квартиры.
– Благословенны трудности, ибо ими растём… – успокаивал он.
– Люди творили бы меньше глупостей, если бы не относились к ним столь серьёзно, – говорила подруга.
– Иногда случаются удивительные вещи. И невозможное становится возможно, – отвечало сердце, тикая всё сильней.
И Глупындра снова понимала, что есть тот, ради кого звёзды складываются каждую ночь на синем бархате неба.
– Надо мной, кроме его взгляда, не властно лезвие ни одного ножа, – сознавалась она.
Он спрашивал: «Милая, а что сегодня на ужин?»
Она отвечала: «А на ужин сегодня фьюжн…
Это когда заря сшивает небо с землёй,
Прорываясь сквозь чёрный бархат ночи тонкой багряной нитью.
Отведать чудес не хотите ли?
А лучше скушай меня.
Пусть на столе остывает стряпня.
И её доест кисовня».
Всё было прекрасно. И на этом их счастливая история могла бы увенчаться счастьем под шелест крыльев белых голубей…
Но, как известно, у человека всегда есть затаённое желание – отомстить за доставленное ему удовольствие. Дьявол и Бог всегда рядом и тащат наши души в свои сети. Мы всегда на грани, в этом и прелесть.
– Ты имеешь право спасать свою душу как угодно, лишь бы не сойти с ума, – соблазняли тёмные силы.
Вспомнив о прошлом, которое лучше было не ворошить, Глупындра засуетилась:
– Эх, где мои сумасшедшие ночи с пятницы на субботу?! Коктейли из мартини и ночных ароматов? И эти танцы в мерцающей темноте?
– Зачем тебе этот придурок?
– Не называй его так. Он понимает, о чём тикает моё сердце.
– Что за бред?
– Это не бред. Он помог поверить, что у всех нас есть Вселенная внутри.
– Он гонит. Нет никакой Вселенной!
– Но что же тогда заставляет всех нас верить в чудо?
– На свете всё решают деньги! – сказал подозрительный незнакомец, с которым она познакомилась в клубе.
При этих словах Глупындра насторожилась.
– В этом есть доля правды, – согласилась она, заметно сдаваясь.
Изучая её глаза насквозь, самоуверенный тип ответил:
– Бросай своего психбольного. Со мной ты не будешь знать ни в чём отказа. Пусть он вешает лапшу на уши другим лохушкам. А я покажу тебе море, которое ты никогда не видела, но так о нём мечтала. А если будешь со мной ласковой и милой, то я куплю тебе весь мир.
Как сказал Ковбой Мальборо: «Хорошая баба сама ноги не раздвигает. Для этого её нужно правильно укротить…» И потом Глупындре врубило под тыщу вольт в самую черепную коробку. И выросший Маленький принц забылся где-то там, в объятьях того, чьё имя «уродливая красота…»
Он мерзко засмеялся, застёгивая ширинку поношенных джинсов:
– Чтобы быть Дьяволом, не обязательно носить Прадо. Все бабы покупаются на элементарное враньё.
Вселентий не поверил тому, что однажды стало явным:
– И ты смогла?
Глупындра огрызнулась:
– Заткнись. Мои каблуки длиннее, чем твой член.
Танцующие в темноте, играющие на нервах неба… На то мы и люди, которые кричат «Ненавижу» только для того, чтобы самим поверить в этот бред. Но мы всё так же «Надеемся», когда нет никаких шансов. И «Мечтаем», зная, что это никогда не случится…
Но выросший Маленький принц чувствовал, что на сей раз нет смысла выстилать лепестками мёртвых роз дорогу в собственный ад.
– Какими мы были… Какими мы стали. До встречи в прошлом.
– Постой, я пошутила! – спохватилась Кристина.
– Вернее сказать, ты дошутилась.
Он уходил не оглядываясь. Как поверженный боец покидает поле боя. Она бежала за ним, спотыкаясь о собственные сожаленья:
– Но ведь оно тикает… И только ТЫ это понимаешь!
– Давай будем честными друг с другом и посмотрим на правду. Оно тикает не для меня.
– Меня будто бес попутал! Прости меня за эту глупость!
Он посмотрел на неё взглядом смертельно больного:
– Вбивая гвоздь в душу человека, помни, что, даже вытаскивая его своими извинениями, ты всё равно оставляешь там дыру.
Он ушёл. А потом она ещё долго лежала на чердаке с пробитым сердцем и смотрела в небо. Там ворковали друг с другом прекрасные белые птицы. Их крылья то и дело трепетали в воздухе, осыпая всё вокруг невесомым белоснежным пухом, похожим на снег. И от этого зрелища душа наполнялась спокойствием. Будто это не птицы, а молчаливые ангелы, которые дотрагиваются до кровоточащих ран кончиками белоснежных крыльев. И становится легче…
