Майк Мак-Кай - Хьюстон, 2030: Нулевой Год
— Чо, – опять? — откликнулся сержант, — ну не было на самке наркоты! И что прикажете делать?
— Я те сто раз говорил, падла! Делай что хочешь. Только мне-то зачем об этом знать? Смотри, сержант, и учись.
Он повернулся к Лиен, — Простите великодушно, леди. Вам всё привиделось. Никакой липкой ленты в полотенце, правда, сержант? А чтобы удостовериться, на Вас абсолютно нет наркотиков, мы сейчас позовём нашего штатного врача. Он Вас проверит… как бы это сказать, изнутри… Понятых пригласим, фотографа, на видео запечатлеем, всё по правилам. Но, конечно, если врач внезапно что-то у Вас найдёт – это железобетонное доказательство. А врач – найдёт, даже не сомневайтесь. У нас в Участке очень хороший, опытный врач… Подумайте: и зачем Вам беспокойство? Давайте так: Вы мне ничего про сержанта не говорили, я ничего не слышал, а пакетик – Ваш. И с Вашими «пальчиками». Ну? Договорились? Вот и умница.
Лиен больше не плакала, а смотрела на Марка расширенными глазами. Клиент созрел.
— Ладно, мисс, — махнул рукой Алекс, как бы отказываясь звать врача и предлагая замять дело. — Крэк или не крэк – какая разница? Доказательная база и так железобетонная. Часы, телефон, отпечатки пальцев на ремне… На Вашем месте, мисс Лиен, я бы пошёл на сотрудничество с Полицией.
— На какое сотрудничество?
— Ну, скажем, Вы берёте на себя убийство по неосторожности. Не хотели клиентов убивать, да крэк-кокаин Вам продали какой-то неправильный. Купили дерьмо задёшево, у неизвестного Вам дилера. Бывает. Шесть трупов по неосторожности – всего пятнашка в лагерях[31].
— Шесть? Почему шесть? — прошептала Лиен.
— А сколько Вы хотели, голубушка? Рассудите сами. У нас пять «висюков». Шериф – плачет. Окружной прокурор – рыдает. А теперь вот и у ФБР счастья в жизни нет. Ещё хорошо, мистер Пендерграсс и начальник участка – давние друзья, оттого не грызутся, как поступили бы некоторые…
— Я не уверен, что следует вешать на неё все шесть дел, — в соответствии со сценарием, у Марка «неожиданно проснулась забота о своей заднице», — На видеокамеру она скажет, а на суде – откажется от пяти трупов?
— Не-е-ет, сэр. Зачем ей отказываться? Если вдруг бросится в несознанку, мы повесим на неё вместо убийств по неосторожности – убийства первой степени. Шесть штук! А это – совсем другой срок. Четвертак! Без права амнистии.
— Алекс повернулся к Лиен. — Я вкратце расскажу Вам разницу между пятнашкой с правом амнистии и четвертаком без. Пятнашка проходит в женском исправительном лагере. Совсем не курорт, однако… Короче: выжить можно. Станете себя примерно вести, – даже позволят откинуться, лет этак через двенадцать. А вот двадцать пять – не просто на десять лет больше, чем пятнадцать. Вы же – зарегистрированный провайдер половых услуг? При наличии лицензии, дорогая леди, четвертак без права амнистии проходит совсем не в женском лагере. Я вот давеча господину следователю рассказывал. Новая система у них. Отправят Вас, голубушка, на мужскую зону. Федеральные Угольные Лагеря! Там даже нары под землёй, в шахтах – охранять проще. Вы готовы обслуживать по пятьдесят мужиков каждую ночь, и делать регулярные аборты – раскалённой алюминиевой ложкой? Я Вам без выкрутасов скажу. Шансов выйти оттуда живой – у Вас почти нет. Если чудом выйдете – то калекой: умственной и физической. Я понятно излагаю?
Лиен тихо кивнула.
— Ну, а раз понятно, — продолжил сержант, — Давайте, мисс, возьмём себя в руки и начнём заучивать наизусть остальные пять дел. Мистер Пендерграсс нас с Вами проверит, – и запишем на видео.
— Подожди, сержант, не гони лошадей, — сказал Марк, — Я подумал, нельзя на неё все шесть трупов вешать.
— Почему нет, сэр?
— Если и в самом деле – не она? Прикинь, самка уже в лагере, а у нас – дело номер семь? С тем же методом совершения?
— Ой, фигня! Ну, соврём что-нибудь Окружному прокурору. Всего и делов-то.
— Не, мне это не нравится. Если дело номер семь – соврать-то соврём. А если – ещё одно дело? Восьмое? Наступит задница!
— Вы правы, сэр. Об этом я и не подумал. Надо чем-то задницу прикрыть.
— Мисс Лиен, — произнёс Марк задумчиво, — Вы работаете на Джо Во, не так ли?
— Так, — кивнула она.
— У нас есть достоверная информация, убивает клиентов одна из девочек Во. Предположим на мгновение, это не Вы. Если сейчас всё расскажете и про Во, и про всех девочек, мы на Вас повесим всего одно убийство по неосторожности. Вчерашнее. Потянет на пять лет, максимум. Если Вы сядете, и убийства прекратятся – тем лучше. А если продолжатся – у нас будет великолепная отмазка. Скажем прокурору, Вы узнали от кого-то и решили сами попробовать. Называется: «подражатель».
— Я… я уже говорила. Понятия не имею, почему этот Чарльз, или как его, – откинул копыта. Я только цацки забрала… И я никакого отношения не имею к другим убийствам.
— Давайте так. Если Ваши показания помогут точно определить, кто из девочек Во замочил тех пятерых, я шепну экспертам, чтоб не обращали внимания на некоторые улики. Для начала, «не найдут» Ваши отпечатки пальцев. А бумажник и «цацки» – положим мертвяку в карман. И отпустим Вас, голубушка, на все четыре стороны.
— О-кей, сэр. Я… не хочу быть в лагере. Даже на пять лет.
— Ну, тогда давай на «ты», — предложил Алекс, — Если не хочешь в лагерь, расскажешь нам всё. Про Джо. Про его девочек. Имена, адреса, привычки, сколько просят за ночь, где губную помаду покупают, и так далее.
— Я тебе, сержант, расскажу, а Джо меня – на перо…
— О Джо можешь не волноваться. Всё что расскажешь – останется строго между нами. Откуда Джо-то узнает? Разве, сама проболтаешься. Притом, я не уверен, что двадцать пять в Федеральных Угольных Лагерях – лучше, чем бандитское перо. По крайней мере, от ножа умирают быстро. И – относительно безболезненно.
— Хорошо, я расскажу, но… — начала торговаться Джен. Она выглядела слегка уверенней. В этом и заключался фокус-покус: сначала объяснить «клиенту», надежды нет никакой, а потом показать гипотетический выход из ситуации, не обещая ничего конкретного.
— Никаких «но», беби. Начинай стучать. Всё, включаю камеру, — Алекс нажал на кнопку пульта дистанционного управления.
Проститутка подавленно кивнула и принялась «стучать». Организация работала так: у Джо Во имелось восемь «подкладок», а в целом он рулил более чем сотней проституток. Лиен контролировала одиннадцать «девочек без лицензии» в трёх домах с обеих сторон шоссе К.Э.Кинга. Джен сыпала именами и адресами, а Алекс и Марк делали заметки, задавая время от времени уточняющие вопросы. Видеозапись, конечно, транскрибируют и передадут в настоящий отдел Контроля Секс-услуг в качестве вспомогательных разведданных, но учитывая метод задержания и допроса Лиен, всё это вряд ли годилось для зала суда.
Джен плавно перешла в рассказе на проституток, которых контролировала лично. И вдруг промелькнула фраза: «Была у меня ещё одна, но теперь уже нет…»
— И что с нею стряслось? Сбежала? — хладнокровно спросил Алекс.
— Замочили, на пару с клиентом. Говорят, серийный убийца. Ваши парни из ФБР должны знать.
— Как её звали?
— Мел.
— А фамилия?
— Я те чо – нотариус? Извини, сержант, вырвалось… Я имею в виду: не знаю фамилии ваще. В нашей работе, знание фамилий вредит бизнесу.
— А где Мел жила, не в курсе случайно?
— В долбаных трущобах, где ещё? По шоссе Гаррет, к северу от Шелдон-Рез. Мне пофиг, где мои нелегалки живут, лишь бы на работу выходили каждый вечер, чистенькие и в достойном прикиде.
— А если какая не придёт — как ты её найдёшь?
— Для твоего общего развития, сержант, есть такая штука. Называется телефон! Хотя, если без шуток, я просто звоню Джо, он отправляет своих пацанов разобраться на месте. Пацаны у него – конкретные, им за это бабки платят, вот пусть они и потеют. Я ни при чём.
— А откуда ты узнала, что Мел замочили?
— Джо увидел по телевизору. Сказал: пойдёшь на долбаные похороны и лично проверишь. Конечно, это Мел. Гроб был закрыт, но я поглядела фотку в часовне.
— А что насчёт клиента?
— Инвалид на протезе? Ну – тоже узнала. Я парня привела к Мел вечером, когда их замочили. Он спросил у Джо именно эту девочку, конкретно. Я хочу только с Мел, говорит, других не предлагайте. Торговаться не стал, и заплатил по правильной цене. Мел была свободна в ту ночь, ну, я сказала: никаких проблем, по рукам. Странно, вдруг оказались в этом дурацком лесу. Что – отдельной кровати мало?
— А имя ты у парня спрашивала?
— Назвался Ником. Фамилию я не спросила. Уже на кладбище прочитала: вроде как: Хобсон…
Алекс невзначай сунул руку в карман и нажал кнопку на телефоне. Через тридцать секунд телефон запищал рождественской мелодией из «Щелкунчика», и Алекс метнулся в коридор, вроде бы ответить на срочный вызов. Выждав ещё минуту, он постучал и попросил Марка выйти. Они иногда применяли трюк, чтобы прервать допрос.
