Наталья Лайдинен - Индия глазами русского Шивы. Роман-путеводитель
Английский Дины был правильный, с мягким, милым акцентом. Она вся была какая-то непосредственная, солнечная и жизнерадостная. Мне с Диной стало сразу очень легко. На привале мы ели бутерброды и болтали.
– Ты идешь в Малану новые наркотики попробовать? – спросила она меня.
– Да нет. Я за годы в Индии уже многое видел. Наркотики меня не интересуют.
– Странно… – Дина тряхнула рыжими кудряшками. – Я думала, только они тут всех и интересуют. А что еще в Малане тогда делать?
– Вообще-то, мне просто интересно. Я никогда не ходил по этим местам. Люблю новые маршруты. Кстати, Малана не только первоклассной травой знаменита.
– А чем же еще? – скептически уставилась на меня она.
– Во-первых, мы переходим через перевал Чандракани. Это очень известное в оккультном отношении место. Большинство туристов стараются здесь побывать: по легенде, отсюда спустились на землю боги. Экстрасенсы ищут тут места силы. А в Малане когда-то решили поселиться воины армии Александра Великого. Поэтому нынешние жители Маланы могут по праву считаться их прямыми потомками!
Про себя я подумал, что давно не разливался таким соловьем. С чего бы это?
– Вот здорово! – обрадовалась Дина. – А то я немного боялась. Но ребята вроде нормальные… А ты так интересно обо всем рассказываешь! Просто потрясающе! Ты такой умный… А что, мы тоже каких-то духов увидеть можем?
– Боюсь, для этого надо здорово накуриться. Но ты внимательнее смотри по сторонам на всякий случай. Новичкам в Индии везет. А ты сама разве не за наркотиками идешь? – удивился в свою очередь я.
– Нет, в общем… – Дина немного замялась. – Хотя наркотики – это тоже интересно! Я не против.
– А кто эти ребята? Ты давно их знаешь? – Я жестом показал на веселую компанию, которая уже покуривала, болтая о чем-то своем.
– Вчера утром в Манали познакомились! – снова засмеялась Дина.
– Это неожиданность. А ты что, разве одна по Индии путешествуешь? – изумился я.
– Ну да. Что в этом такого? Я большая девочка.
– Ничего, просто необычно: страна такая специфическая, – пожал плечами я. – Но почему все-таки одна?
– Просто так захотелось! – Дина явно не была расположена говорить на эту тему. – Давай я тебе лучше про наших ребят расскажу. Вот эти двое – Улоф и Раймо – шведы, музыканты, играют в разных городах Европы по ресторанам этническую музыку. Видишь, они даже в Малану с собой гитары прихватили. Будут играть. А вот этот, с полосатым флагом на майке, Джузеп, из какой-то каталонской деревушки. Работает в нормальной жизни официантом в барселонском гей-баре, но в душе считает себя поэтом. Приехал искать вдохновения. Он что-то мне из своего читал, но я ничего не поняла, даже ритмики не уловила. Хотя было прикольно. Он задвинут на теме независимости. Когда накурится, все время повторяет: Каталония – не Испания! Смешно.
– Похоже, они в Индии не в первый раз…
– Не в первый. Я так поняла, они в Европе зарабатывают, а потом приезжают сюда и припеваючи живут по полгода, а то и дольше – сколько денег хватит. И так уже было много раз…
– А все-таки как ты в Индии оказалась? – не унимался я.
– Просто приехала немного отдохнуть. У меня тут многие друзья бывали. Я должна была ехать с подружкой, мы раньше с ней вместе в армии служили, но она в последний момент не смогла.
– Ты служила в армии? – Я с изумлением и недоверием уставился на ее хрупкую фигурку.
– А что тут такого? У нас все служат.
– Дина, на самом деле в Манали и окрестностях полно израильтян, девчонок твоего возраста. Есть рестораны израильские, дискотеки, отели. Почему же ты с ни с кем не познакомилась, а двинула с этими парнями?
– Просто надоели израильтяне, разнообразия захотелось, ясно? Кажется, нам пора идти. А то наши спутники обкурятся. Еще далеко?
Я понял, что разговор закончен, и поплелся растрясать дремлющую творческую интеллигенцию для продолжения перехода. Дина меня определенно заинтриговала.
* * *Переход через Чандракани, конечно, очень романтичный, красивый, но трудности пути порой перекрывают любую романтику. В реальности имеет место довольно крутой горный склон, по которому надо почти отвесно карабкаться более часа. То и дело навстречу попадаются груженые ишаки и местные, которые подозрительно косятся на нашу группу, хотя иностранцы тут бывают часто.
Вообще-то, тропа на Малану довольно криминальная: в последние годы несколько иностранцев пропали здесь при невыясненных обстоятельствах. Но истинных искателей это, как известно, не останавливает. За крутым подъемом следует довольно крутой спуск – и в ночи мы, обессиленные переходом, оказываемся в деревне.
Тычемся в первый попавшийся гестхаус. Нам везет: есть две свободные крошечные комнаты. Что делать? Мы замялись в нерешительности, таращась друг на друга.
– Ребята втроем в одну, мы с тобой – в другую! – приняла решение Дина. – Надеюсь, ты не маньяк?
– А надо им быть? – смеюсь я и смущаюсь от неожиданности.
Разбредаемся по номерам. Пока я подвешиваю на дверь комнаты здоровый накладной замок, который всегда вожу с собой в целях охраны тела и имущества, сзади раздается истошный вопль Дины. Оборачиваюсь и вижу: по облупившейся стене комнатушки медленно ползет здоровенная сколопендра – омерзительная тварь, густо утыканная крючковатыми ножкками. Довольно опасная к тому же. С третьего удара мне удалось прикончить ее Дининым махровым полотенцем. Если честно, сам до смерти боялся, но виду не подал. Зато Дина после такого мужественного поступка начала смотреть на меня с еще большей заинтересованностью.
Утром началось наше знакомство с деревушкой Маланой. От разных бывалых людей мне доводилось слышать, что здесь сохранились полуиндийские-полугреческие обычаи. Дина тоже об этом от меня слышала и ожидала увидеть благородных светлокожих индусов с греческими носами. Оказалось: полная туфта! В замурзанной донельзя кафешке мы пообщались с несколькими местными, из тех, кто говорил по-английски. Выглядели они как вполне обычные индусы. Смеясь, они рассказали нам о том, что об Александре Великом и его воинах узнали от туристов. И теперь стараются всячески поддерживать этот миф. На нескольких домах даже существуют барельефы воинов, одетых в кольчуги. Больше туристов – больше прибыли!
А вот некоторые кастовые обычаи в Малане сохранились превосходно: хозяин гестхауса предупредил нас, чтобы мы не трогали вообще ничего в деревне без разрешения местных жителей. Самыми сакральными объектами являются камни, которым поклоняются жители Маланы. Они разбросаны повсюду. Тронешь – и минимальный штраф в двести рупий обеспечен. А уж криков точно не оберешься.
– Здесь до сих пор говорят на языке ракшасов! – таинственно сказал хозяин и многозначительно подмигнул.
– Что это означает?
– Другие жители долины нас понимают с трудом! Язык необычный, редкий.
– А еще я слышал, жители вашей деревни никогда не моются! – сказал Раймо.
– А еще могут жениться столько раз, сколько денег хватит! – жизнерадостно улыбаясь, подхватил наш новый индийский знакомый.
Мы так и не узнали, подшучивает он над нами или нет. Вообще о хозяине нашего маланского приюта стоит сказать особо. Он гордо назвался Рафаэлем, хотя был определенно чистокровный индус. В отличие от многих других хозяев гестхаусов, где мне приходилось останавливаться, он был весьма вежлив, прилично говорил по-английски и не производил безнадежно тупого впечатления. В крошечном лобби у него стояло пианино, занимавшее три четверти свободного пространства. Я просто обалдел от такой инсталляции: захолустная горная Малана и пианино – вещи несовместимые по определению! Я в гораздо более приличных местах Индии музыкального инструмента не видывал.
Рафаэль с нескрываемой гордостью рассказал нам, как тащил пианино на ишаках по горным дорогам несколько дней. Раймо тут же сел за инструмент и лихо выдал какую-то импровизацию.
– Фатально расстроено! – с грустью сказал он и залез под раму инструмента. – К тому же две струны порваны.
Зато Рафаэль не заметил ничего, был в восторге, смотрел на нашу компанию квадратными глазами и долго пожимал Раймо руку. Оказалось, на пианино здесь играли впервые. До этого момента оно считалось сакральной, неприкосновенной для всех, кроме Рафаэля, частью интерьера.
– Музыканты! – голосом импресарио сказал Раймо и широким жестом показал на нас.
– О! Музыканты! – с благоговением повторил Рафаэль и почтительно сложил руки.
За такое дело он даже скостил нам цену за комнаты, с условием что мы будем для него вечерами играть. Мы, естественно, радостно согласились.
Несмотря на кастовые строгости, наркотики в Малане действительно можно было купить любые и везде. Мои новые знакомые успешно затарились разнообразной дурью, и уже днем начались недетские эксперименты. Мы сидели рядом с гестхаусом на подушках, заботливо подкинутых нам Рафаэлем. После первых косяков шведы начали петь, аккомпанируя друг другу на невесть откуда взявшемся барабанчике. Пели в целом нестройно, но довольно живенько. Мне особенно понравилось, когда они хором заголосили известную мне песню Боба Марли «No woman? No cry». В сторонке стоял Джузеп и, картинно заламывая руки, нараспев читал стихи на каталонском. Я попросил его перевести что-нибудь из виршей на английский, чтобы я хоть примерно понял, о чем речь.
