Три Рождества, которые мы провели вдали от дома - Джексон Руби

Флора ничего не сказала. Близнецы обрадованно переглянулись.

– У них есть голова на плечах. Увидят немецкий самолет – сразу спрыгнут в траншею или на худой конец в канаву. Обещаете, девочки?

– Мы так и сделаем, папа.

Флора, провожая их взглядом, вымученно улыбнулась.

– Вас будет ждать чай, но без меда, уж не обессудь, Дейзи Петри.

Близнецы по привычке посмотрели в голубое июньское небо, где не было ничего, кроме легких облачков, подгоняемых ветерком.

– Отлично! – сказала Дейзи и тут же поморщилась от запаха дыма, принесенного ветром. Это был не приятный дымок от семейного костра, а напоминание о том, что их город с устрашающей скоростью превращается в руины.

– Мама называет нас сорванцами – так не будем ее разочаровывать! – крикнула Роуз. – Побежали!

И девушки понеслись сначала по Хай-стрит, потом по Лоуфилд-стрит. Вот и пустошь. Роуз отличалась более длинными ногами, зато Дейзи была сильнее на коротких дистанциях, поэтому они достигли цели вместе, выбившиеся из сил, зато счастливые.

– Я уже забыла, как это здорово!

– Добро пожаловать на «Виккерс», на мои занятия гимнастикой!

Дейзи встретила слова сестры улыбкой:

– Нет, спасибо, мне и так хорошо. Давненько мы не веселились вместе! Я очень скучаю по Грейс и по Салли. Наверное, это и значит повзрослеть. – Она указала на поросший травой холмик. – Гляди-ка, не нам одним пришла мысль прогуляться на свежем воздухе. Видишь, Роуз, мать и маленький сын даже пытаются запускать воздушного змея!

Девушки немного прошлись, не упуская из виду мать с ребенком, чтобы при необходимости оказать им помощь.

– Малышка Роуз тоже хочет поиграть? – стала дразнить сестру Дейзи. – Эта женщина наверняка позволит тебе позапускать змея…

Роуз не ответила: она стояла, напрягшись всем телом, и прислушивалась к зловещему низкому звуку. Мгновение – и голубое летнее небо с грохотом перечеркнул «мессершмитт».

Дейзи увидела, что молодая мать замерла.

– Ложись!!! – крикнула она.

Все случилось еще до того, как она успела крикнуть во второй раз. Прозвучала смертельная очередь, самолет с оглушительным ревом пролетел низко над пустошью и взмыл в синее летнее небо. Наступила кладбищенская тишина.

– Мы мертвые, Дейзи? – спросила Роуз шепотом.

– Не чувствую боли. Вот только ноги – ты их придавила…

Роуз встала с мятой травы и несколько секунд бессильно смотрела на два тела, неподвижно лежавшие в нескольких ярдах от них. Потом она взвыла так, что у Дейзи чуть не разорвалось сердце. Она двинулась по траве ползком и при виде тел скорчилась. Ее вывернуло наизнанку. Все, чему ее учили на курсах первой помощи, было здесь совершенно бесполезно. Над жалкими телами беспечно парил привязанный к детскому кулачку воздушный змей.

Дейзи сделала над собой усилие и выпрямилась.

– Роуз, Роуз… – тихо позвала она, сжимая плечо сестры. – Ступай, приведи людей. Мы миновали на пути сюда пункт первой помощи. Там знают, как поступить. А я останусь с… с…

Роуз вытерла глаза:

– Но, Дейзи…

– Знаю. Поторопись.

Роуз бросилась бежать. Дейзи показалось, что ее спортивная сестра никогда не передвигалась с такой скоростью. Уже через несколько секунд та скрылась из виду. Дейзи сделала глубокий вдох и опустилась на траву рядом с погибшей и мальчуганом. Только сейчас она заметила, что по ее щекам бегут слезы, и затряслась всем телом от бурных рыданий. В голове у нее теснились невыносимые мысли и вопросы. Наверное, где-то в городе ждет возвращения семьи с прогулки молодой отец. Хотя нет, он, скорее всего, служит вдали от дома и не знает, что с его женой и сыном случилось самое худшее…

Полная невиновность с одной стороны, а с другой…

– Это убийство!

Дейзи вздрогнула от собственного выкрика. Именно убийство, что же еще? Летчик не мог не видеть, что внизу ребенок, играющий с самодельным воздушным змеем. Увидел – и хладнокровно, преднамеренно расстрелял. Какими же нелюдями надо быть, чтобы вот так расправляться с малыми детьми?

Она опять посмотрела на обезображенные тела, в этот раз уже без спазмов в животе.

– Мы с ними поквитаемся, – сказала она убитым. – Даю вам слово.

Подоспевшие санитары застали ее на коленях, за безмолвной молитвой.

Утром в понедельник почтальон Берни принес два письма. Одно, на бумаге высокого качества, предназначалось Дейзи, другое, в тонком коричневом конверте, – ее родителям.

– Не могу задерживаться, Дейзи, видишь, сколько их? – Почтальон показал пачку писем в таких же коричневых конвертах. – Слыхал, что приключилось с тобой и с Рози. Вы молодцы!

Дейзи покачала головой, опять борясь со слезами.

– Мы ничего не сделали, Берни, ни-че-го!

Медленно, нехотя поднимаясь по лестнице к матери, по локоть погрузившей руки в стиральный таз, она понюхала письмо. Оно наверняка было от Эдейра. Запаха оно не имело. Не дойдя одной ступеньки, она остановилась с ухающим сердцем. Что за причуды? Письмо не может пахнуть смертью. Но запах смерти преследовал ее вторые сутки, и она боялась, что это навсегда. Он сопровождал ее, пока она составляла свои планы на будущее. Она пообещала отомстить за семью с воздушным змеем. «Даю вам слово», – сказала она им.

Она оцепенела, в голове было пусто, иначе она вспомнила бы про письмо в коричневом конверте. Увидев ее, Флора заулыбалась, вынула руки из мыльной воды и вытерла жестким полотенцем. Но при виде письма в руках у Дейзи она побледнела.

– Сэм?

Дейзи протянула ей письмо:

– Не знаю, мама. Сбегать за папой?

Флора, ничего не говоря, взяла письмо, зажмурилась, словно произнося молитву, потом открыла глаза и вскрыла конверт. Медленно прочитав письмо, она опять закрыла глаза и, прижимая письмо к сердцу, тихо произнесла:

– Твой отец в гараже.

Дейзи бросилась вниз. Когда она вернулась спустя несколько минут с вымазанным машинным маслом отцом, Флора по-прежнему молча стояла посреди кухни с бегущими по лицу слезами. Она протянула Фреду руки.

– Наш мальчик, Фред, наш Рон… Снайпер. Все произошло быстро, Фред, он ничего не почувствовал. Пишет майор, это большой командир, да? «Рон Петри был одним из самых умелых молодых солдат, какими мне доводилось командовать, всем нам будет очень его не хватать».

Запас ее самообладания иссяк, и она, рыдая, упала к мужу в объятия.

Прошло несколько часов, прежде чем Дейзи вспомнила про свое письмо. Родители наконец улеглись, она и Роуз так наревелись, что совершенно охрипли. О еде никто не вспоминал. Викарий – к нему уже заглянул с горестной вестью почтальон Берни – провел с ними некоторое время и уговорил близнецов напоить родителей чем-нибудь горячим. Их чай он от души сдобрил бренди. Молиться с ними он не стал.

– Я помолюсь, и они тоже помолятся, когда будут готовы. Молитва несравненно важнее слов. Laborare est orare. Знаете, что это значит? – Не дожидаясь ответа, он объяснил: – Работать значит молиться. Вы обе славно трудитесь. Я приду в любой момент. Не стесняйтесь меня позвать.

– Давай выпьем какао, – предложила сестре Роуз, когда они проводили преподобного Тайвертона в ночь – лунную и звездную, в самый раз для бомбежки.

Дейзи кивнула. Какао ее не интересовало. Она засунула руку в карман, где лежал мокрый носовой платок, – и наткнулась на письмо. Быстро пробежав его глазами, она поспешно убрала конверт обратно в карман. Это были слова, всего лишь слова. Она ничего не чувствовала.

Завтра она прочтет письмо снова.

Дорогая Дейзи,

Дартфорду изрядно достается. Но ваша улица, как я погляжу, цела. Я не шпионю, высовываясь из кабины, просто мы получаем подробные донесения.

«Дейзи» ужасно скучает, но мне редко выпадает больше, чем только пара-тройка свободных часов, и я употребляю их на сон. Сколько времени я потратил зря! Если бы я проглотил свою глупую мужскую гордыню и еще в прошлом году запросил вашей помощи, то вы бы уже летали сами.