«Сглотнула рыба их…» Беседы о счастье - Кучерская Майя Александровна
Нам всем свойственно приукрашивать прошлое – и свое, и чужое, особенно в исторической ретроспективе. Но если попытаться посмотреть на него без прикрас, то окажется, что наше время во многом лучше. Да и что можно сказать о раннем начале половой жизни нынешних девушек, если удержаться от морали? Только одно – оно сместилось к тому возрасту, в котором на протяжении веков и даже тысячелетий девушки вступали во взрослую сексуальную жизнь. Отличие только в одном – они делали это преимущественно в браке.
Сегодня разрыв между половым и личностным созреванием сильно увеличился. Чем это вызвано? Необратимыми процессами в социальном устройстве. Раньше девушкам не надо было думать о том, как строить карьеру, содержать себя и детей, получать необходимое для этого образование. Их юная свежесть – как скоропортящийся товар – должна была быть поскорее кому-нибудь «продана». И присказка, с которой сваты приходили в дом невесты: «У вас товар, у нас – купец», отражает, я бы даже сказала, обнажает, суть этого процесса.
Сегодня, когда учеба может занимать пятнадцать и более лет, если добавить сюда ординатуру, аспирантуру и т. п., что делать девушкам? Откладывать любовь? «Перекрыть кран» своим сексуальным чувствам? Вряд ли это возможно без ущерба для какой-нибудь из сторон личности. Вот так любовь и сексуальные отношения и отделяются от брака.
М. К. Изменилось и отношение к сексу. Вот уж откуда напрочь исчезла тайна. Но здесь она мне кажется уместной. Помню это выражение еще со времен своей юности, когда о ком-то говорили – ну, для него это как попить водички. Хотя в XIX веке в мужском восприятии любовное свидание мало отличалось от спорта. Конного, скажем. Но как-то жаль, когда эти отношения лишены тайны.
Т. Б. Тайна… Что-то волнующее, влекущее и немножко страшное? Возможно, здесь более подходит слово «таинство» – некое возвышенное отношение к тому, что происходит между мужчиной и женщиной в телесной близости. Во всех древних религиях сексуальный контакт рассматривался как аналог космического акта творения. Это и есть творческий по своей сути акт, не случайно же в результате такой встречи мужского и женского начал появляются дети.
Но я отвлеклась. Вернемся к разрыву между физиологическим взрослением и социальной, личностной зрелостью. К сожалению, ранняя половая жизнь не делает людей взрослыми, и к браку и созданию семьи юные женщины, конечно, не готовы. И потому даже не помышляют «ни о чем таком». Часто они не готовы не только к браку, но и к настоящим отношениям – узнаванию друг друга, душевному сближению, дружбе. Теперь отношения между людьми могут заменяться телесным контактом. Людям проще истолковать возбуждение, возникающее там, где начинается подлинное соприкосновение душ, как сексуальное, и перейти к сексу, который позволит напряжение снять, чем находиться в высоковольтном напряжении близости. Секс безопаснее, потому что близость невозможна без взаимной уязвимости, а секс – вполне.
М. К. Подлинное соприкосновение душ. Но возможно, само это соприкосновение вызывает желание быть еще ближе, люди обнимают друг друга именно для того, чтобы продолжить, усилить эту близость, нет? И еще непонятно, как это секс возможен без взаимной уязвимости? По-моему, эта область как раз такой уязвимости. Один обнажен перед другим, и эта обнаженность и есть невероятная степень уязвимости. Но предлагаю свернуть с этой скользкой тропинки. Мы же говорили о молодых женщинах, не собирающихся выходить замуж…
Т. Б. На чем вы боитесь поскользнуться? Обнаженность души страшнее, чем обнаженность тела. Раздеться боятся девушки, стыдящиеся своего тела, недовольные им. И боятся они не наготы, а того, что их осудят за физическое несовершенство. А больно будет душе.
В некоторых культурах обнаженность вообще была нормой. В Спарте, например. Разные общества табуируют разные человеческие проявления. В некоторых африканских племенах считается неприличным, бесстыдным есть на людях. В Испании поцеловать на людях руку женщине – если только она не жена или мать того, кто целует, – значит, показать, что у него есть сексуальные права на эту женщину. А в фильме «Белое солнце пустыни» освобожденные женщины Востока закрывают подолом платьев лица, чтобы их не увидел чужой мужчина, обнажая при этом весьма эротичные животики.
Сегодня обнаженность – повсюду. Откровенные эротические шоу – по телевидению, журналы для мужчин типа «Плейбоя» – сегодня почти норма. Но вот что интересно – все эти «смелые» девушки с силиконовыми грудями имеют странное, пустое выражение лица, как будто бы они экспонаты музея восковых фигур мадам Тюссо. Современное общество, фактически культивирующее нарциссизм, переносит фиговый листок с гениталий на лицо, а точнее, на чувства – проявления души. Не случайно некоторые американские психологи считают «Плейбой» в принципе антисексуальным журналом, который представляет собой «самую последнюю и самую хитрую изо всех неустанных попыток человека расстаться со своей человечностью» [6].
Но вернемся к теме. И подытожим. Совсем юные девушки, не стремящиеся к браку, конечно, не избавлены от психологических проблем, связанных с отношениями с противоположным полом, но жить ли вместе с возлюбленным до брака – вопрос для них не очень актуальный.
М. К. Теперь у нас на очереди «молодые женщины, подумывающие о браке».
Т. Б. Им действительно есть о чем подумать. И прежде всего понять, является ли их стратегия «пробовать» отношения, чтобы выяснить, тот ли человек партнер, за которого стоит выходить замуж, – эффективной.
Сегодня, когда половая свобода стала практически нормой, появилась новая крайность в отношениях. Если под влиянием Эроса человек стремился к полному единению с объектом свой любви, и никто другой ему не был нужен, то сегодня, когда править миром стремится секс, мы сталкиваемся с тем, что «романтических» объектов может быть одновременно несколько. Женщина может иметь параллельные отношения, переходя от одного партнера к другому по кругу, «собирая по частям» необходимую ей гамму переживаний или ощущений. С одним ей интересно, но он плохой любовник. Другой – прекрасный любовник, но скучен. Третий – средненький любовник, но щедр.
М. К. Что-то это мне напоминает. «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича – я бы тогда тотчас же решилась» (Гоголь. «Женитьба»).
Т. Б. Да, похоже… Не находя ни в ком всех качеств, которые должны быть в ее будущем избраннике, женщина всё время меняет партнеров, надеясь, что уж в этот раз ей повезет. Возможно, она и приобретает ценный опыт познания мужчин, но легко вступая в отношения, она тем самым транслирует мужчине – со мной серьезных отношений можно не иметь. А при первом же неудобстве такие отношения прекращаются – любой из сторон – так же легко, как и начались. И цикл: знакомство – секс – узнавание – разочарование – расставание повторяется раз за разом. Женщина может вступать в отношения до второго пришествия, так никогда и не ощутив подлинной связи с другим человеком, разве что и вправду второе пришествие случится.
М. К. Да уж, это получается не столько избранник, сколько какой-то временный партнер, пассажир того же трамвая, в котором ты едешь, присел рядом – через три остановки вышел.
Т. Б. Похоже, сегодня термин избранник кажется устаревшим. Он еще уместен, когда речь идет о человеке, которого женщина избирает себе в мужья. Но во всех остальных вариантах сексуальных отношений как-то мало употребим. Раньше на вопрос, почему они вместе, люди отвечали – потому что мы любим друг друга. Теперь они говорят: «Он/она мне подходит». Как обувь. Но если подумать, что хорошего – жить с человеком, который тебе «не подходит»? Жизнь с которым – как в тесных ботинках, которые жмут и натирают мозоли? Даже если они модные, красивые и дорогие. Чувствуешь себя Русалочкой, обменявшей свой рыбий хвост на пару прекрасных женских ножек, чтобы быть рядом с любимым. А на лице маска «У меня все прекрасно!», которая должна скрыть от окружающих нестерпимую боль. Печальная, в общем-то, история – добровольная мука Русалочки все равно не помогла ей выйти замуж за принца.
