Стивен Гросс - Искусство жить. Реальные истории расставания с прошлым и счастливых перемен
Ребекка страстно желала невозможного: вернуться в те времена, когда ее обнимал, использовал в качестве шведской стенки, целовал и любил трехлетний сын. Она хотела, чтобы он снова настойчиво требовал от нее внимания, прикасался к ней со словами «мамочка, мамочка, мамочка». Она хотела почувствовать, что снова ему нужна.
О ненависти
В понедельник утром Джессика Б. начала наш очередной сеанс рассказом о том, как у нее прошли выходные. Они с мужем Полом оставили свою четырехлетнюю дочь у родителей Джессики и отправились в Кембридж подавать заявку на финансирование архитектурного проекта. Пол предложил остаться там на ночь, и представители клиента (колледжа местного университета) поселили их в одном из исторических зданий.
– Это был средневековой постройки деревянный дом с фантастической красоты камином, – сказала мне Джессика. – Чрезвычайно уютное место.
Презентация проекта прошла хорошо, и Полу захотелось это отпраздновать. Он приготовил романтический ужин на двоих и разжег в камине огонь. Джессика принимала ванну, а, выйдя, увидела, что Пол дожидается ее в кашемировом свитере, который она подарила ему на Рождество.
– Он был такой милый, прямо как плюшевый медвежонок, которого хочется потискать.
Они поужинали и сели пообниматься перед камином.
– Получился замечательный вечер. Я знала, что Полу хочется секса, но у меня для этого просто не было настроения. Мне бы и самой хотелось, чтобы все было не так, но у меня бы просто не получилось. Но он не расстроился… Он у меня такой лапочка.
Что-то покоробило меня в том, как она произнесла это слово – лапочка.
– Вы слышите, какими словами пользуетесь? – спросил я. – «Медвежонок», «потискать», «пообниматься», «лапочка»… Обычно такими словами описывают ребенка, а не мужчину, который хочет секса.
– Я всегда зову Пола лапочкой… А вы хотите, чтобы я использовала какие-нибудь другие слова?
– Нет, – сказал я ей, – я хочу, чтобы вы продолжали пользоваться своими собственными словами. Но, по моему мнению, ваш выбор слов свидетельствовал о том, что вы десексуализируете Пола.
– Возможно, – согласилась Джессика.
На прошлой неделе она увидела на автостоянке у супермаркета мужчину, в которого была безумно влюблена в университетские годы. Они никогда не были любовниками, не ходили на свидания, да и знакомы-то были плохо.
И вот она встретила его вновь, когда он помогал двум своим маленьким детишкам выбраться из машины. Он был по-прежнему высок и атлетичен, и, увидев его теперь уже взрослым человеком, отцом двоих детей, Джессика нашла его еще более привлекательным, чем раньше. С этого момента на автостоянке она начала фантазировать о том, каково было бы завести с ним роман. Рассказав это, она замолчала.
Раньше она уже говорила мне, что Пол регулярно ходил в спортзал и держал себя в хорошей форме. Она до сих пор считала его вполне привлекательным мужчиной, да только ее он почему-то больше не привлекал.
– Что я пытаюсь понять, – заметил я, – так это почему Пол теперь «медвежонок и лапочка», а тот мужчина со стоянки – «высок и атлетичен»?
Объяснения у Джессики не нашлось. Она вспомнила, как несколько недель назад встречала Пола в Хитроу. Он на два дня уезжал на объект, и она по нему очень соскучилась. В такси по пути домой она обняла его и начала целовать, но когда он стал отвечать на ее поцелуи, Джессика неожиданно для себя самой приказала ему застегнуть ремень безопасности.
– Дело во мне, – сказала она. – Я просто стараюсь отгородиться от него.
Она вспомнила их первые свидания. Поездку в такси из ресторана в Уэст-Энде до квартиры Пола – «нас друг от друга оторвать было невозможно». Тем не менее она очень нервничала во время свиданий. В определенном смысле этот период оказался для нее одним из самых нервных в жизни. В иные дни она была уверена, что Пол ищет себе кого-нибудь посексуальнее и поуспешнее. Может быть, он ждет, что подвернется кто-то получше? Джессика ненавидела эту неопределенность.
Слушая ее, я вспомнил нашу первую встречу. Несколько месяцев назад она пришла ко мне по направлению своего врача.
Тот сказал, что Джессика выбивается из сил, пытаясь найти равновесие между работой, семьей и уходом за своими стареющими родителями. Во время той первой беседы она сказала мне, что не понимает, почему они с Полом так охладели друг к другу и почти не занимались сексом.
* * *Проблема эта достаточно распространенная, психоаналитики занимаются ею уже сотню лет. Фрейд говорил, что больше страданий его пациентам приносят только тревожные состояния.
Когда люди любят, у них отсутствует желание, а когда есть желание, они не могут любить, писал он. Эта дилемма может возникать у человека по великому множеству причин, и столь же много существует методов ее решения.
Джессика вела себя так же, как описанные Фрейдом пациенты, но по прошествии трех месяцев психоанализа я так и не смог понять, почему. Попытки поговорить с ней обо всем этом не давали никаких результатов. Я видел, что мы топчемся на месте.
Не желая повторять уже озвученные идеи или возвращаться к пройденному, я промолчал до завершения нашего сеанса. Она собрала свои вещи и ушла.
На следующий день Джессика не пришла, и это было для нее необычно. Она оставила на автоответчике сообщение о том, что не появится у меня до конца недели, а объяснит все во время нашей следующей встречи.
В следующий понедельник она пришла с опозданием. Выяснилось, что они проиграли конкурс на строительство в Кембридже. Джессика сказала, что всю неделю была настолько занята, что у нее не было времени ни на размышления, ни на наши сеансы. Они с Полом очень рассчитывали на этот контракт в финансовом смысле. Для их фирмы он имел огромное значение. Она считала, что их проект был самым лучшим из представленных.
– Я была так расстроена, – сказала Джессика.
– Меня удивляет, что вы не подумали позвонить мне, когда вам было печально.
– Я и не подозревала, что вы без меня совсем не можете обойтись, – улыбнулась она. – Неужели вам не хватало проблем с другими пациентами?
Пока я слушал Джессику, мне в голову пришла мысль, что ей хотелось чувствовать себя занятой матерью, а во мне, равно как и в своем муже, видеть просто ребенка, требующего от нее внимания. Сказав ей об этом, я напомнил ей еще одну ее фразу, которую она произнесла с явной гордостью во время одного из самых первых сеансов: у нее почти никогда не менялся вес, потому что она умела справляться с голодом. Она призналась мне, что получала своеобразный кайф, когда отказывалась от еды. Особенно, если все вокруг наворачивали за милую душу.
