Сергей Лукьяненко - Сборник " "
— Поединка не будет, — доставая пистолет сказал я. — Будет казнь — ты заслужил ее.
Пистолет дрогнул, отзываясь на нажатие курка. И выстрелил серией крошечных плоскостных дисков, всей обоймой. Двадцать четыре маленькие, несущиеся рассеивающимся облачком, смерти…
Фигура Шоррэя словно размазалась, потеряла свои очертания. Как будто запись и без того быстрого танца прокрутили с двойным или тройным ускорением. Мне показалось, что диски нашли свою цель, что я вижу предсмертную агонию, судороги разрываемого на части тела. Но Шоррэй выпрямился и озабоченно посмотрел на свое плечо.
— Ты сделал мне больно, — обиженно сообщил он. — Один диск зацепил комбинезон и надорвал мышцу.
— Ты не человек, — прошептал я, отбрасывая пистолет. — Машина, боевой робот…
— Роботы не действуют в нейтрализующем поле. Я человек — такой, каким он должен быть. Гены, создавшие мое тело, собраны у тысяч людей. Я идеальный человек.
— Значит, я ненавижу идеальных людей, — сказал я, останавливаясь. Отступать не было смысла. Снова заныло раненное плечо. Смешно — я ранил Шоррэя в то же место…
— Это ничего не меняет. Доставай свой меч, Лорд с планеты, которой нет.
Как загипнотизированный я достал меч. Странная фраза Шоррея кольнула сознание — и исчезла. Я проиграл…
— Каждого ожидает свой конец, — неторопливо рассуждал Шоррей, приближаясь. — Ты умрешь красиво и без мучений. Об этом поединке узнают многие — и подтвердят мою правоту. Я знал, как ты закончишь свою жизнь, еще до твоего появления. Все нужно решать заранее. Защищайся, лорд.
Наши мечи столкнулись. Я дрался как автомат, механически повторяя защитные приемы начального курса. А меч в руках Шоррэя словно танцевал, едва касаясь моего клинка. Лишь через минуту я понял, что он делает.
Обрубает по сантиметру мой меч. Укорачивает его. Превращает в оструганный как карандаш огрызок.
В бессильной ярости я провел атаку — сложный комплекс ударов из заключительной части обучения. Мой меч укоротился сразу наполовину.
Шоррэй одобрительно кивнул.
— Ты знаешь больше, чем я думал. И мог бы стать интересным соперником… со временем. Что ж, правила поединка исполнены. Пора…
— Стой! — я едва узнал голос принцессы. — Стой, Шоррэй! Правила поединка требуют от сильнейшего задать последний вопрос!
— Зачем мне это нужно, принцесса?
Голос девушки стал совсем тусклым, бесцветным.
— Неужели тебе совсем безразлично мое отношение, Шоррей?
Тот задумчиво посмотрел на принцессу. И сказал с легким учтивым кивком:
— Хорошо, принцесса. Я согласен. Лорд планеты Земля, ты проиграл поединок. Откажись от своих прав и проведи остаток жизни в изгнании — в своем мире, без права покинуть его.
Я увидел, как дрогнули губы принцессы. Она прошептала, и я разобрал слова: «Соглашайся, лорд».
Шоррэй ждал, с любопытством разглядывая меня. Он не спешил. Он мог позволить себе многое — в том числе и помилование незадачливого соперника. На его руках были все карты, а у меня…
По телу прошла холодная дрожь. У меня оставался последний козырь. Оружие Сеятелей. Хрустальные цилиндрики в кармане комбинезона.
— Шоррэй, ты помнишь, что я сказал твоим патрульным, прорываясь во дворец?
— Я ничего не забываю, игрушечный Лорд. Ты сказал, что должен доставить оружие Сеятелей.
Неторопливо, стараясь чтобы движение не выглядело угрожающим, я достал из кармана хрустальный цилиндрик. Сжал его в пальцах. И сказал, выделяя каждое слово:
— Я не соврал, Шоррэй. Оружие Сеятелей в моих руках. Пропусти нас с принцессой — или умри.
Его взгляд — цепкий, почти физически ощутимый, остановился на тонком хрустальном «карандашике». На мгновение лицо стало напряженным, а затем расслабилось.
— Ты блефуешь, Лорд, — презрительно сказал Шоррэй. — Оружие Сеятелей ушло вместе с ними. А то, что осталось, не могло попасть в руки дикаря. Ты слышал мой вопрос — отвечай.
Я посмотрел на принцессу. Эрнадо говорил, что оружие Сеятелей способно разрушить город или планету. Уцелеет ли девушка, стоящая в десяти метрах от нас? Имею ли я право подвергать ее смертельному риску?
Принцесса стала осторожно доставать меч из ножен. Едва уловимо кивнула. Она решила, что я тяну время! И собиралась напасть на Шоррэя сзади…
Любовь стоит смерти.
— Я не откажусь от своих прав, Шоррэй.
Сжав пальцы, я попытался переломить тонкий цилиндрик. И не смог. Это было не легче, чем согнуть стальной стержень.
— Тогда умри, дикарь.
Продолжая сжимать непокорный цилиндрик я поднял обломок меча — в отчаянной попытке защититься. А Шоррэй начал атаку. Красивый, рассчитанный до миллиметра удар, явно вполсилы, в треть доступной ему скорости. Так, чтобы я не успел ничего предпринять, но успел в полной мере испытать бессильный ужас перед надвигающимся клинком. Я даже вспомнил этот удар — один из эффективнейших, хотя и опасных в исполнении приемов из высшего разряда сложности. Удар, проникающий в сердце, которое не способно остановиться на пару секунд и выждать пока «склеются» рассеченные плоскостным мечом ткани. Удар достойный мастера… Описав короткую дугу меч Шоррэя срезал по самый эфес жалкие остатки моего клинка. И устремился к груди. Я увидел, как узкое лезвие касается моего комбинезона.
Но в это мгновение хрустальный цилиндрик сломался. Легко, словно самый обыкновенный карандаш. Оружие Сеятелей само решало, когда необходимо действовать…
И наступила темнота.
11. ПОХИЩЕНИЕ ПРИНЦЕССЫ — ДУБЛЬ ДВА
Это было похоже на гиперпространственный прыжок. Вот только не было ни фонтана ярких красок, ни пьянящей легкости, ни беспричинной эйфории. Наоборот. Сознание словно задернулось туманом. Я не мог думать, не мог даже испугаться или удивиться, и чужой, равнодушный, безликий голос, звучащий из глубины моего разума, не вызывал ни малейшей реакции.
— Темпоральная граната активирована. Вы в безопасности.
Я летел сквозь темноту. Не было ни малейшего движения в окружавших меня тишине и покое. Я не ощущал своего тела, но явно чувствовал стремительное падение. Темпоральная граната — вот как называется хрустальный цилиндрик. Интересно…
— Применение мотивировано, опасность первой степени, рекомендуется возвращение к третьему узловому моменту…
Какое забавное оружие. Оно может давать советы. Что ж, ему виднее. Сеятели умели воевать.
— Решение принято.
Темнота исчезла. Я снова стал самим собой, и стоял возле открытого подземного ангара рядом с Эрнадо.
Багровое солнце опускалось за горизонт. Небо было черным, как расплавленная смола. Красные отблески играли на прозрачном корпусе флаера, на серой броне боевого катера.
