Олег Рой - Три краски
Они танцевали вместе на глазах у Ларисы, и Кобра хранила на лице торжествующую усмешку.
«Она это делает назло, – думала Лара, уныло наблюдая за Кириллом и Алиной из-за стола. – Он ей не нужен! Ей нужно унизить меня! Убить! Растоптать мою хрупкую душу!»
В самом начале вечера Лара случайно столкнулась с начальницей в туалете.
– Скучаешь? – Кобра зыркнула на нее густо подведенным глазом. – Закадрила бы кого. Что, неужели никто не клюет?
А потом она пригласила на танец Кирилла. Специально. Лариса абсолютно была в этом уверена. Выходит, война из стадии холодной переходит в разряд горячих. Но что же делать, когда силы так трагически неравны?
Кирилл бережно вел свою партнершу. Вот его рука, такая мужественная, мускулистая, обхватила Алинкину талию. Секунда – и Кобра грациозно откинулась назад, доверившись его сильным рукам. Оба засмеялись. Алина выпрямилась и прижалась к Кириллу.
– Ларис, ты чего с них глаз не сводишь? Неприлично! – прошептала Анька, сидящая справа.
Сегодня подруга надела такое платье, что лучше ей было не вставать – разрез на спине доходил до самых ягодиц. Лара даже смотреть на обнаженную спину Ани боялась, хотя ту наряд, похоже, ничуть не смущал.
Ларе показалось, или начальница действительно, глядя на нее, насмешливо высунула язык: ну, мол, как тебе моя месть?
Девушка почувствовала, что ей не хватает воздуха. Она больше не может здесь находиться. Едва справляясь с нахлынувшими эмоциями, Лариса выскочила из помещения. Забежала в туалет, закрылась в кабинке и только там дала волю слезам. Плевать на тушь! Плевать на то, что глаза красила полдня (ну не умеет она макияж делать!). Надо выплакаться, иначе она тут умрет! Умрет с горя!
Лара прикусила кулак, чтобы не завыть в голос – не дай бог, кто-то есть в другой кабинке, позору не оберешься – мигом весь офис узнает. Надо уходить отсюда! Сейчас, только немного успокоится, чтобы не привлекать внимание красными глазами. Ничего, она справится. Вот выплачется, а потом возьмет свою сумку, этот дурацкий блестящий пакетик с тремя красками, которые ей всучили в качестве подарка, потому что подарить бракованный товар больше некому, и пойдет домой. Там выпьет горячего чаю, наревется, и все будет хорошо.
Лара изо всех сил старалась успокоиться и хоть немного привести себя в порядок – дула на раскаленные веки, прижимала к глазам кусок туалетной бумаги, чтобы аккуратно промокнуть тушь. Результат получился сомнительный, но уж ладно, кто на нее вообще посмотрит?
С такими мыслями Лариса вышла из туалета и, опустив глаза, скользнула на свое место и огляделась. Как она и предполагала, никто даже не посмотрел в ее сторону. Не стоит удивляться, ведь она обычная серая мышка. Одинокая в любой толпе, даже сейчас, в этот новогодний, пахнущий мандаринами, салатами и колбасой с шампанским, вечер. Даже платье на Ларисе сегодня серое, прекрасно сочетающееся с ее внутренним миром. Теперь мышь покинет праздник. Кому она нужна, кто заметит?
– Анют, я, наверное… – начала Лариса, но та ее перебила:
– У тебя там телефон дребезжал.
Лара полезла в сумку – пять пропущенных вызовов от Пашки. Блин! Позвонить или не надо?
– Ты чего заплаканная такая? – спросила Анька, рассмотрев, наконец, подругу. – Расстроилась из-за этого придурка, что ли? Дура совсем? Трахнутся и забудут. Ты что, не видишь, Алинка наша – *censored*а законченная. Вешается на него! И он видит…
На Лару снова нахлынули эмоции. Стараясь снова не разреветься, она опустила голову.
– Так что не расстраивайся! Поняла? – добавила Анька.
– Угу, – промычала Лара и плаксивым голосом добавила: – Я пойду, позвоню из коридора. Там тише…
Она снова выскочила из-за стола, пулей пролетела мимо танцующих пар, чуть не сшибла елку и, наконец, нашла тихое местечко в углу у окна, набрала Пашкин номер:
– Паш, ты звонил? Да, я на корпоративе. Но я уже уходить собираюсь. Плачу? Ничего я не плачу! Да не расстроенная. Встретить? Зачем? Ну давай, мне все равно. Адрес? Ну, в общем…
Объяснив, где она находится, Лара нажала на «отбой» и задумалась. Странно как-то получается. Зачем это Пашка вызвался ее встретить? Не дай бог, Анька увидит… И не откажешь – настойчиво так говорит. А впрочем, что тут такого? Они просто друзья. Ей сейчас действительно нужен кто-то, с кем можно поговорить, рассказать обо всем, да и просто поболтать, в конце концов, о чем угодно! Это даже хорошо, что Пашка к ней едет, – будет кому отвлечь от горестных мыслей…
Пока решимость не иссякла, Лариса вернулась в зал, взяла сумку и подарок. Распрощалась с Анькой, пожелала веселого Нового года и смылась. До встречи с Пашкой еще не меньше двадцати минут, но девушка решила переждать на улице – подальше от всех. Выйдя из ресторана, она поняла, что поступила правильно. Чистый зимний воздух, не пронизанный табачный дымом, приятно холодил пылающий лоб. Медленно шел снег, и Ларисе вдруг показалось, что она смотрит в снежный шар – встряхнешь такой и любуешься. Мимо нее плавно проходят равнодушные прохожие, плавно опускаются на тротуар снежинки. Одна из снежинок, заблудившись, села Ларисе на нос, и девушка, скосив глаза, наблюдала, как снежинка превращается в капельку, а потом и вовсе испаряется, исчезает…
– Вот и я так испаряюсь, – сказала Лара вслух, и вдруг услышала:
– Как это испаряешься? Ты даже не вздумай, я же не зря тащился сюда через пол-Москвы!
Это Пашка пришел – увидев его, Лариса так обрадовалась, что чуть не кинулась ему на шею, но вовремя одумалась: это она просто появлению отвлекающего фактора обрадовалась, а он еще, чего доброго, примет на собственный счет!
– Хорошо, что ты пришел. Что-то мне совсем не по себе, – призналась она.
Пашка внимательно посмотрел Ларисе в лицо:
– Глаза красные. Плакала, что ли?
Девушка кивнула и почувствовала, как по щекам потекли новые ручьи.
– Так, все ясно! Пошли отсюда, – Пашка схватил ее под руку и потащил за собой.
Лара послушно засеменила рядом, на ходу рассказывая обо всем, что накипело на душе. И о тирании несносной Алинки, перекрывшей ей весь кислород и малейшие перспективы, и о любви к Кириллу. Пашка слушал внимательно, изредка задавая уточняющие вопросы. Серьезно слушал, хорошо. Когда есть такой слушатель, хочется рассказать обо всем на свете, не стесняясь и не беспокоясь ни о каких условностях.
– Он меня даже не замечает! Один раз поздоровался, так мягко. Знаешь, у меня внутри все перевернулось, – рассказывала Лариса.
– Ну и дурак, что не замечает… – тихо сказал Пашка. – Ты посмотри, какая кругом красота! – вдруг перевел разговор он и махнул рукой, указывая на ночной город, переливающийся разноцветными новогодними огнями. – А ты говоришь, что Москва плохая. Да ты сама ее наверняка любишь не меньше, чем я. В этом городе есть особая тайна, которая влечет к нему людей. Обожаю гулять в такие предпраздничные вечера – красивее этой поры нет…
