Екатерина Вильмонт - Полоса везения, или Все мужики козлы
Отлично, на сегодня я при деле, а завтра с утра сяду опять за работу. И только сейчас я вспомнила, что вообще ничего сегодня не ела. И Гешу не кормила, скотина эдакая. Он, правда, где-то дрыхнет, видно не проголодался еще. Но тут же, зевая, появился котенок. Сел передо мной и сказал:
– Мяу!
– Гешенька, солнышко мое, прости!
Я тут же накормила беднягу, потом сама наскоро поела, пересчитала, сколько у меня осталось денег, от аванса, и решила заняться подарками немедленно, еще до двух часов, чтобы не терять время. И в посудном магазине, что находится в соседнем доме, я купила Лизе отличную тефлоновую сковородку с толстым дном. Она давно о такой мечтала. Белке надо будет присмотреть какую-нибудь шмотку, Косте – галстук или кашне, а вот что подарить Татьяне? Она дама вполне состоятельна.
– Если бы вовремя сориентировалась, с твоей внешностью могла бы запросто пойти в путаны. Была бы уже богачкой!
– Нинка, я расцениваю это как высочайший комплимент! – расхохоталась я. – Но боюсь, я бы в этом бизнесе не задержалась. Привередливая очень.
Она тоже засмеялась.
– Слушай, Маш, а поехали сейчас ко мне? Посидим, потрепемся, мы так давно не общались.
Я на мгновение задумалась.
– Нет, Нинуля, не выйдет! Мне надо еще кое-какие подарки к Новому году купить, и потом, у меня работа…
На самом же деле я хотела поскорее попасти к телефону.
– Нет, Машка, ты просто обязана поехать ко мне. Я вот сейчас смотрю на тебя и вижу, что тебе как раз подойдут Аришкины шмотки.
– Какие шмотки?
– Да ей отец накупил всякой красоты, а она вдруг взяла и выросла.
– Как выросла? Растолстела?
– Да нет, в длину выросла. А куда сейчас это добро девать? Там совсем новое пальто и теплая куртка роскошная… Тебе в самый раз будет.
– А сколько это стоит?
– Да нисколько не стоит!
– Нет, так я не согласна!
– Машка, не будь дурой! Мало ты мне в жизни помогала?
– Когда это было…
– А теперь у меня есть возможность… Чем совсем чужим людям отдавать, так лучше тебе.
– А ты продай кому-нибудь, – не слишком уверенно посоветовала я.
– Может, ты еще научишь, кому продать? Ладно, не выпендривайся, поехали, померяешь, может, тебе и не подойдет! Давай, давай, не ломайся! Тем более у тебя роман, тебе новые шмотки позарез нужны!
И я сдалась. Полоса везения продолжалась!
Нина жила недалеко, и минут через двадцать мы уже добрались до ее дома.
– Заходи, подруга, я сейчас холостякую, Олег только завтра вернется. Так что нам никто не помешает.
– А где он?
– В Киеве. Аришка живет у мужа. Красота, кто понимает! Есть хочешь?
– Пока нет.
– Приступим к шмоткам?
– Давай, а потом уж потреплемся всласть.
Она вытащила из стенного шкафа какие-то целлофановые мешки.
– Вот, начни с пальто.
Я ахнула. Не пальто, а мечта. Из мягкой, чуть ворсистой ткани светло-бежевого цвета с пушистым воротником.
– Какая прелесть, а что это за мех?
– Рысь. Ну, надевай, надевай. Ох, Машка, как будто специально на тебя шито. Блеск!
Я и сама видела, что блеск. Теплое, уютное, с пояском.
– Так, это ты берешь! – решительно заявила Нина, откладывая пальто в сторону. – Теперь примерь куртку!
Но куртка оказалась узка в груди, и я даже обрадовалась.
– Как жалко, – огорчилась Нина.
– Ничего, пристроишь кому-нибудь.
– Да вот некому… Слушай, а ты никого не знаешь?
– Ну что, у Аришки подружек нет? И вообще, это молодежная куртка…
– А ты вот говорила, что Костина дочка сейчас в Москве…
– Белка? А что, ей, пожалуй, это будет в самый раз, тем более она приехала почти без вещей…
– Машка, это гениально!
Короче говоря, в результате Белке кроме куртки досталась еще куча прекрасных вещей, а мне чудный тонкий джемпер темно-синего цвета и роскошная твидовая юбка.
– Нинка, не знаю как тебя и благодарить!
– Только вот этого не надо, считай, что я просто расчистила место в шкафу! Кстати, так оно и есть! Ну, ты не проголодалась?
– Еще как!
– Тогда пошли на кухню! Кислые щи будешь?
– Кайф! Я их сто лет не ела!
– Жалко, что ты за рулем, а то мы с тобой дернули бы по рюмашке!
– Как говорил кто-то из моих мужей, год не пей, два не пей, а под кислые щи выпей в обязательном порядке.
– Правда выпьешь? – обрадовалась Нина.
– Выпью! Авось пронесет, у меня сейчас полоса везения!
После обеда Нина рассказывала о своей жизни, о дочке, о муже и о путешествиях. За последние три года где только она ни побывала – ив Париже, и в Риме, и на Канарских островах, и в Египте, и в Израиле, и в Америке…
– Я тебе сейчас фотографии покажу, увидишь, как я балдела за рубежами нашей родины!
Она притащила несколько альбомов.
– Вот смотри, это мы с Олегом в Нью-Йорке…
Фотографии были самые обычные, яркие, цветные, лица людей на них веселые и довольные. Я просматривала уже второй альбом и вдруг чуть не вскрикнула. На снимке стояла компания из шести человек и среди них – Макс.
Я не поверила своим глазам. Но сомневаться не приходилось. Это был он.
– А кто это? – спросила я, ткнув в него пальцем.
– Это Макс!
– Кто такой?
– О, Машка, у тебя губа не дура!
– Почему?
– Это самый обаятельный мужик, какого я встречала! В него все бабы влюбляются! До единой!
Тон у нее был весьма восторженный.
– И ты тоже? – как бы между прочим поинтересовалась я.
– Мне он жутко понравился. Но мне там ничего не светило.
– А кто он такой?
– Работает в какой-то телекомпании, кажется… Телевизионщик, одним словом. Что, ты тоже запала?
– Да нет, просто лицо приятное. Он русский или немец?
Снимок был сделан в Германии.
– Да какой немец, Максим Мартьянов.
– Понятно. А это кто? – я указала на женщину рядом с Максом.
– Это его дама!
– Дама или жена?
– Нет, точно, что не жена. Скажи, какая выдра, да?
– Почему, вполне нормальная женщина, даже интересная, – скрепя сердце выдавила я. – А давно вы там были?
– Два года назад. Слушай, а ты чего это так заинтересовалась? Может, ты его знаешь?
– Откуда? Говорю же, лицо мне его понравилось.
И я мужественно продолжала разглядывать осточертевшие мне вдруг фотографии. Это было два года назад…
Вполне возможно, что он уже и имя той женщины позабыл. Но если он пользуется таким успехом у дам, то плохо мое дело. Но с другой стороны, у меня полоса везения…
Я еще посидела у Нины и наконец собралась домой.
– Машка, а что у тебя за любовник? – вспомнила Нина уже в прихожей.
– Да так… один… – неопределенно ответила я, натягивая сапог.
– Сколько лет?
– Ему? Сорок пять.
