Александр Тарнорудер - Продавец красок
— А я похож?
— Ты-то? Вылитый еврей. А он на арапа смахивает, но в кровати — огонь, у меня такого мужика не было никогда. Мы с ним до Кипру лётали, бумаги подписать. Очень он хороший человек, любит меня без памяти, а я за полгода малька гуторить научилась по ихнему. А тебя Нехайка так уважает — это с чего?
— Помог ему с ремонтом, я в Хоум Центре работаю. Бывала когда?
— Та ни. Я не можу по магазинам одна ходить — все норовят обжучить. А ты, видно, тоже не с тех, как Нехайка.
— Не с кого?
— Не с жидов.
— Почему, не с жидов? — смеюсь.
— Ну, есть евреи, а есть — жиды. Жуки, которые. Нехайка-то, сам знаешь, каждому принесет чего: маслинку, печеньца, огурчик. Пора мне — зовет. Добрый он. — Оксана встает и удаляется в ресторан.
РОС: Простая украинская дивчина маляр-штукатур Оксана, прогуливаясь по променаду уездного города N с чемоданом сала, встретила пожилого йеменского еврея Нехемию. Она покрасила ему стены террасы, угостила домашним салом и вышла за него замуж, слетав на Кипр. Ты можешь в это поверить?
РАЗ: Случаются совпадения.
РОС: Загляни в меню — там борщ появился.
РАЗ: Кошерный?
РОС: С салом, жидовская морда.
РАЗ: На этом логические аргументы исчерпаны?
РОС: Какая тебе еще нужна логика?
РАЗ: Убедительная.
РОС: Типа: «Злобный король по прозвищу Red Devil живет в замке Arboretum. Его юная дочь Little Angel влюблена в простого юношу…» Так, что ли?
РАЗ: Не так. Это все глупости, а нужно убедиться.
РОС: В чем?
РАЗ: В том, что можно, продав краску, изменить судьбу. Заплати Нехемии, и пойдем отсюда.
РОС: Ага, значит, сдаешься?
РАЗ: Ни хрена…
РОС: У Оксаны телефончик возьми, ты ей понравился.
РАЗ: Вот мудило.
РОС: А ты что, только маленьких евреечек любишь, украинскую кровь с молоком попробовать не хочешь?
РАЗ: Пошляк.
РОС: Трус ты, Шпильман. Страус. И голова у тебя глубоко в песок зарыта.
Я достаю из кошелька потертую зеленую двадцатку с Моше Шаретом[119] и прижимаю ее стаканом к столу, чтобы не улетела. Пользуясь очередным нашествием посетителей, выскальзываю наружу и возвращаюсь по лестнице к морю.
Прибой снова пытается схватить меня за ноги.
Я действительно боюсь. Я боюсь допустить мысль, что все это правда. Но вместе с тем, эта мысль уже поселилась у меня в голове.
Я бреду берегом моря и изредка подбираю ракушки. Берег усеян перламутром. Ну, не перламутром, конечно, а стертыми скучными раковинами. Лишь иногда встречается рельефная белая амфора или необычной формы свернутый домик, или камень с дыркой внутри — куриный бог.
До заката еще далеко, но в дали над морем появляется очередная полоса темных туч, обещающая хороший дождь. Harvest Orange[120] проходит множество трансформаций на пути к Red Bark.[121] Когда тучи достигают состояния Bordeau Brown,[122] я понимаю, что сейчас начнется дождь, и пора убираться с пляжа.
* * *Как, спросите, я живу дальше? — А так и живу, с винегретом в голове: Spicy Peach,[123] Papaya,[124] Clay Bisque.[125] В футляре живу, в аквариуме с золотыми рыбками и меченосцами, которые мечтают вырасти в пираний и поживиться соседками.
Всю неделю льет дождь. Население устало от сырости, аварий на дорогах и протекающих крыш. Но поскольку в нашей, страдающей от засухи и недостатка воды стране, дождь — это Божье благословение, то принято выражать публичную радость по поводу повышения уровня национального резервуара — Тивериадского озера.[126]
Попробуйте определить, что несет в себе опасность, а что нет: Hillside Bloom,[127] Sweet Cream,[128] Sheer Chiffon.[129]
По утрам я спускаюсь вниз, и мне жалко выводить гнедую из сухого стойла на дождь. Временами дворники не справляются с потоками воды, и приходится останавливаться посреди дороги, чтобы переждать. Шум дождя заглушает даже перебранку сигналов на перекрестках. Уже никто из моих коллег не следует неписаным правилам парковки — все, и я в том числе, жмутся поближе ко входу, чтобы поменьше прыгать по лужам.
Мертвая неделя. Даже Марципан понимает, что ничто не способно завлечь покупателей в Хоум Центер, пока Weatherbell[130] не сыграет отбой.
Moody Mist[131] у меня в голове соответствут погоде. Silhouette Gray,[132] одетый в Puritan Black[133] грозит мне своим Stiletto.[134]
Мы по большей части слоняемся по ангару. Дежурные анкдоты и шутки про погоду давно иссякли. Тянет ко входу: посмотреть, не появились ли какие просветы в облаках, проверить, как там мокрая гнедая.
Foggy Day[135] скрывает даже Gatepost.[136] Выхожу еще на пару шагов под Shaded Porch[137] и высматриваю знакомый Silverpoint[138] гнедой. Стоит, мокнет.
Возвращаюсь назад к своим краскам. Мой Wet Moccasin[139] оставляет на полу мокрый Footprint.[140] Меня окружает Gray Mystic,[141] мне надо хранить от всех мой Soft Secret.[142]
Дождливую скуку нарушает полицейская машина, которая паркуется… Где бы вы думали? — Правильно, на месте, выделенном для инвалидов. Им можно по праву, думаю — инвалиды умственного труда. Пара молодых ребят в голубых рубашках преъявляют нам несколько фотографий каких-то типов. У меня отличная память на лица, могу поклясться на Коране и Библии, что эти рожи никогда даже мельком не видел.
Кроме последней… Марио.
Надо признаться, что реакция у полицейского отменная.
— Знаешь его? — следует мгновенный вопрос, а я даже еще не успел сообразить, как мне реагировать.
Киваю.
— Знакомый, родственник?
— Нет, — мотаю головой, — кажется, видел в магазине.
— Как зовут? — подтягивается второй полицейский.
— Понятия не имею.
— Не его — тебя.
— Влади.
— Посиди пока, Влади, мы сейчас с другими закончим, а потом несколько вопросов зададим. Не возражаешь?
— Пожалуйста, — пожимаю плечами, стараясь сделать как можно более равнодушный вид.
— Что ты можешь сказать об этом человеке? — наблюдатель сидит напротив меня, а его товарищ взгромоздился в отдалении на стол и качает ногой.
— Ничего.
— Ты уверен, что видел его здесь в Хоум Центре?
— Наверное.
— Точно?
— Лицо кажется знакомым, — я стараюсь выглядеть совершенно нейтральным и незаинтересованным.
— Хорошо. Попытайся представить момент, когда ты его видишь. Как это было?
— Хм, — смотрю на своего собеседника в упор, опускаю голову и тру руками лицо, потом снова смотрю ему в глаза, — по-моему, он купил какой-то растворитель и еще WD-40.
— Давно?
— Сравнительно недавно.
— Как недавно?
— До дождей.
— До первых дождей или до последнего потопа?
— До первых, кажется…
— Тогда уже с месяц, получается, прошло. Ты уверен?
Киваю задумчиво.
— Ладно. А как он был одет?
— Обычно.
— Как это обычно? Как ты? — смеется.
— Нет, — тоже смеюсь и всеми силами делаю вид, что вспоминаю, — кроссовки, джинсы, кажется, рубашка в клетку… ну обычно так.
— Он еще что-нибудь покупал?
— Тележки у него точно не было.
— Может, еще что вспомнишь?
— Да нет.
— Хорошо, Влади, спасибо, — оба жмут мне руку.
— А что случилось то?
— Тайна следствия, — полисмены смеются и уходят.
Меня окружают охочие до сплетен сослуживцы и, поверьте, им требуется гораздо больше времени, чем полиции, чтобы убедиться в моей невинности и непричастности. Я горд тем, что доблестная полиция меня не раскрыла. Я проявил завидное самообладание и ничем, кроме первоначальной реакции на фотографию Марио, себя не выдал.
Мне светит Sunset Light,[143] я чувствую прекрасный тонкий аромат Cedar Scent,[144] меня защищает Frontier Shadow.[145]
Mountain Haze[146] на западе плавно превращается в Irish Mist[147] на востоке, Stormy Sea[148] постепенно темнеет и переходит в Catalina[149] Gray. На секунду появляется Fragile Blue,[150] но вечер накатывает на уездный город N и покрывает его Cool Shadow.[151]
Вечерние новости начинаются с фотографии Марио во весь экран — полиции города N недостаточно показаний гражданина Шпильмана В.И., и она просит остальных граждан поспособствовать. Дальше следует объяснение, что указанная никому не известная личность была третьей жертвой знаменитой гранаты на стоянке подержанных автомобилей.
Я не представляю, что Марио мог оказаться случайной жертвой разборок. Он же сам предостерегал меня от мафии и всяких там спецслужб. Я начинаю понимать, почему он не оставил мне номер своего телефона — позвони я ему хоть раз, мой номер был бы зарегистрирован в компании, и сразу стал бы известен полиции. Интересно, они приходили в Хоум Центер просто так, проверяли все окрестные магазины, или они что-то знают, и сегодняшний визит — лишь первое зондирование почвы, просто для того, чтобы зацепить меня на крючок? Какое счастье, что Марио успел передать мне свою папку, а не то взяли бы меня тепленького, а я еще и не знал бы, в чем дело.
