Глеб Соколов - Ужасы перистальтики
Постепенно настроение Замелькацкого начало улучшаться.
Он решил, что в антракте он откровенно расскажет обо всем Ариелле – чего он так стесняется собственных походов в туалет?!.. Вот же выдумал! Что естественно, то не безобразно!
Сколько времени прошло в относительном покое он не знал, но в какой-то момент в животе у него вновь начались коловращения. Еще сколько-то минут он пытался терпеть, а потом встал с кресла.
На этот раз он двинулся в сторону солидного, грузного господина.
– Извините... – пробормотал Замелькацкий, наклонившись к господину.
Тот посмотрел на него и неожиданно произнес:
– Я не пропущу вас!..
– Почему?
– Это неприлично!.. – сдавленным, тихим голосом проговорил грузный господин. – Это театр, а не киношка, молодой человек!.. Если вы плохо себя чувствуете, не надо каждый раз возвращаться!..
– Я нормально себя чувствую!..
– Вы можете выйти один раз, но входить и выходить несколько раз за спектакль – нельзя!.. Вы не понимаете?!.. Дождитесь антракта!..
Грузный, солидный господин и не пошевелился, чтобы встать и пропустить его. Между рядами было так тесно, что нечего было и думать о том, чтобы выйти, без того, чтобы он встал. С другой стороны сидел Михайлов...
Неожиданный поворот истории настолько подействовал на Замелькацкого, что атаки враз прекратились... В этот момент грузный господин, пропуская Замелькацкого, привстал со своего кресла. Он изо всех сил старался дать Замелькацкому дорогу, но был настолько огромен, что молодой человек протиснулся мимо него не сразу и не без усилий... Предстояло еще пройти мимо всех остальных зрителей, сидевших в этой половине ряда...
...Он ждал их возле дверей. До антракта оставалось полно времени. Никаких атак он больше не испытывал, но настроение было ужасным. Идти обратно в зал он уже не решался... Пробраться через весь ряд, через Ариеллу, через Михайлова на свое место, а потом – он был почти уверен – до антракта не досидит – опять прежним манером выбираться в коридор?!.. Нужно было срочно что-то придумать, какой-то выход из положения. Ничего не шло в голову! Кроме страха: начнется антракт, он встретится с ними и опять начнутся атаки.
Все произошло совсем не так, как он ожидал. Во-первых, его подвело чувство времени: антракт наступил, когда он думал, что у него в запасе еще минут минимум двадцать – двадцать пять. Во-вторых, ему не пришлось заходить в зал: едва открылись двери первыми из зала вышли Ариелла и Михайлов.
– Мы уходим!.. – заявила Ариелла.
– Что?.. Почему?!..
– Все отвратительно! – с совершенно бесстрастным лицом проговорила она. – У меня разболелась голова!.. Я уже ничего не воспринимаю!..
Михайлов стоял рядом с ней. Он смотрел не на Замелькацкого, а куда-то в сторону с видом человека, которого происходящий разговор не касается.
– Если все второе действие тебя тоже не будет... – продолжала Ариелла. – Скажи, ты так и будешь ходить взад – вперед?.. Я просто не выдержу!
– Послушай, ну...
– Нет, ответь мне!.. Ты опять станешь выходить?!..
– Я не знаю... Я плохо себя чувствую... – наконец проговорил он.
Миллиардер, прикрыв рот ладошкой, зевнул.
– Зачем ты тогда пошел в театр?!.. Ты все сделал, чтобы испортить мне вечер!.. Что ж, можешь идти домой!.. Мы уезжаем!..
– Ты бы мог быть очень забавным персонажем для светской хроники!.. – с презрением сказала она ему.
Они пошли к гардеробу. Охрана миллиардера конечно же была здесь, поблизости... Он медленно двинулся за ними. Ариелла шла быстро, не заботясь, что он отстает от них и не оборачиваясь... Отец шел рядом с ней и в гардеробе подал ей шубку. В его сторону он ни разу не посмотрел.
Оскорбившись, Замелькацкий остановился и, переждав, пока они оденутся и покинут театр, подошел к гардеробу, оделся и вышел на улицу. Ни миллиардера, ни его дочери, естественно, нигде не было. Он медленно побрел в сторону метро. Никакие атаки его теперь не беспокоили.
15
Недоезжая до своей станции, решил выйти наверх и прогуляться. Ему предстояло пройти одну остановку пешком как раз по той оживленной дальней улице, про которую он все время думал, стоя в своей комнате у окна. «Почему ты не там – в ресторане или в машине?» Так накануне он спрашивал себя... Ему хотелось пройти мимо ресторанов и шикарных машин, – еще сильнее растравить боль, вызванную провалом и неудачей.
Он поднялся по эскалатору, вышел за двери и зашагал по тротуару.
Вечером на улице и вправду было очень оживленно. Замелькацкий смотрел на дорогие автомобили, как будто они недавно были почти его, но он лишился их из-за дикого и не влезающего ни в какие ворота сбоя в организме. Если дорогие автомобили не были пусты, он заглядывал в них, он воображал там, за стеклами на кожаных сиденьях Михайлова и Ариеллу. Глядя на рестораны, он воображал, что смотрит на жизнь Ариеллы. Пусть эта оживленная и нарядная улица недостаточно дорога для Михайлова! И везет их сейчас лимузин с шофером! Но в той улице, на которой они сейчас, и в том лимузине и в том ресторане есть что-то такое, что есть и в дорогих машинах на этой улице, в здешних витринах ресторанов. Та улица, по которой Замелькацкий шел – как фетиш перед глазами. Фетиш напоминал об Ариелле. Жуткий, невероятный, чудовищный сбой, происшествие, навалившиеся на него, совершенно необъяснимые атаки лишили его счастья!
Атаки лишили его Ариеллы! Он бы мог сейчас сидеть в шикарном ресторане в обществе миллиардера. Но он идет сейчас по улице и завидует...
Тепло... К вечеру потеплело еще больше. Разнообразные огонечки улицы светились так дорого, так заманчиво!.. Люди ужинали, выпивали, входили со своими подругами в приветливо раскрытые двери ресторанов. Проклятый Замелькацкий, что с тобой произошло?!.. Ты бы мог сейчас беседовать с одним из самых богатых людей страны и потом придя очень поздно вечером в свою квартиру смотреть потихонечку в коридоре телевизор – выпуск ночных новостей: вглядываясь в лицо Михайлова, постепенно трезветь... Ты был бы пьян в этот вечер от выпитого вина... И не только от него, а еще и от захватывающих перспектив, который этот вечер перед тобой открыл!.. Он бы открыл перед тобой дверь и вот этого большого джипа и того солидного автомобиля с черным кожаным салоном и вон той маленькой, ужасно дорогой спортивной машинки, не говоря уже обо всех этих дверях ресторанов – и той, и той... И вон той! Но только от этих перспектив ты бы трезветь ни в коем случае не стал!..
Он же спросил, как ты относишься к хорошему вину!.. Замелькацкий почему-то совсем забыл об этих нескольких фразах, которыми они перебросились с Михайловым перед началом спектакля. А теперь враз вспомнил о них!.. Проклятые атаки! Ну где же вы теперь?!.. Идите сюда! Вот он я, готовенький, жду вас!
Ничего не было. Он был как-то монументально спокоен. Трезвея от выпитого вина он бы чувствовал себя совсем другим, значительным человеком, не таким, каким был еще несколько часов назад. Но теперь он опять – точно такой же, как был вчера, и позавчера... Незначительный, как и прежде. Вечный неудачник Замелькацкий! Теперь еще и засранец Замелькацкий!.. Надо все забыть! Заглушить это чудовищное отчаяние!..
Здесь же неподалеку он зашел в бар. По небольшому залу были расставлены столики, но он выбрал себе место за стойкой. Заказал бармену бокал красного вина – фраза миллиардера оставила свой неизгладимый след... Взял поставленный перед ним бокал, отпил немного. Вкус вина показался слишком резким, со слишком сильным спиртовым оттенком. Не таким, должно быть, угощаются сейчас отец с дочерью! Он выпил бокал до дна, повторил заказ. В сущности, ему просто-напросто конец: ни объяснить происшедшего, ни пережить его он не сможет!.. Это конец его жизни. Что с этим делать, он не знал. Перед тем, как бармен поставил перед ним второй бокал, у него мелькнула мысль: врач! Что-то невероятное с ним творится и самое естественное пойти с этим ко врачу. Он ополовинил бокал... Но никакой врач не исправит уже сегодняшнего вечера! И не вернет ему Ариеллу!.. В этом все дело!.. Дело-то уже проиграно!.. Невыносимо обо всем этом думать!.. И чем дальше, тем будет невыносимей...
Боже, каким счастливым он был еще несколько часов назад!
Повеситься – вот единственный выход. Он допил вино. Бармен уже ждал и отвечая на его ожидания Замелькацкий вновь попросил наполнить бокал: кому горе, кому – хороший клиент! Знай себе, подставляй бокалы!.. Небось еще на чаевые рассчитывает, мерзавец!.. Надо напиться. Это единственный выход. Нельзя впадать в отчаяние. Эта Ариелла – дрянь. Если человек плохо себя чувствует, это не повод так с ним разговаривать... Подумаешь, он взад-вперед ходил через весь ряд! Как это мерзко, как это стыдно! Позор!.. Его уже немного поташнивало, но в целом он чувствовал себя достаточно уверенно. Разумеется, все атаки давным-давно куда-то улетучились... Как же он не догадался перед театром просто взять и пригласить Ариеллу ненадолго в какой-нибудь барчик по дороге. Два-три бокала красного вина... Там их, насколько он помнит, баров этих, было полно. Вот же был выход! Но он им не воспользовался! Но откуда же он знал, что так получится?!.. А как еще могло получиться? Неужели еще утром не было ему ясно, что все именно так и получится!.. Почему, почему он проявил такую преступную беспечность?!.. Дурак! Осел! Кретин! Неудачник! Лузер! Собака!..
