Самсон Гелхвидзе - Рассказы
Нет, видать, это не всегда отзывается тем, кто вышел звать или бросаться на помощь. И не винить нельзя метели за то, что с красавцев тополей листья улетели. В жизни и впрямь все легко и просто, и в то же время все не так просто и легко.
До того, как завернуть в переулок, Дика на высокой скорости обошла скорая помощь с ошеломляющей слух сиреной и истерично вращающейся голубою мигалкой.
Вскоре он заметил впереди плотную толпу людей. С тревогой приблизился к толпе.
– Что случилось?- переговаривались прохожие.
– Да говорят, молодого парня ножом зарезали.
– Кто? За что?
– Да черт его знает, разве поймешь? Теперь сплошь и рядом такое.
– Не слышали, говорят, в продуктовом фрукты свежие получили?
– Нет. Да ну их, с утра стоял за маслом и сахаром, и хватит с меня. Наизнанку все нервы.
– Да, с нервами теперь у всех туговато.
– Вот вчера возился целый день в профилактории. Там нужно было кое-что сделать в машине по электропроводке, и работы было не столь уж надолго. Сперва ждал, пока мастер возился с одним, потом и со мной поваляндался несколько минут. Самое трудоемкое из того, что он сделал, так это соединил два толстых провода. И что вы думаете- взял за эту работу четвертак!.
– Да, такие они все, оттого и живут лучше нас.
– Да! Дальше, стало быть выезжаю на набережную, сворачиваю на зеленый свет. Останавливает гаишник, двое их было,- и что вы думаете?- предъявляет обвинение, что проехал на красный, создал аварийную ситуацию и совершил злостнейшее преступление. Ну, это уже было за пределами любой справедливости и любого терпения. Но свою справедливость и правоту никак доказать не смог, и все из-за того, что он вздумал выманить у меня червонец. Да пусть они подавятся им! И не надо мне было с ним спорить, только напрасно потрепал себе нервы.
– Так вот! А что же им остается делать? Жизнь и работа ничего им не дают, вот они и отбирают и отнимают все, что могут, насильно. Пропади пропадом насилие и все, кто к нему прибегают.
Стас выбрался из толпы и покинул место происшествия. Он шел по направлению к спуску на набережную и собирался перейти через мост, чтоб попасть в ту часть города, что находилась на противоположном берегу городской реки.
На мосту и под мостом, вдоль набережных обоих берегов, за пешеходной частью располагались неугомонные рыболовы, ловко орудовавшие своими снастями- разными спиннингами и закидушками.
– Как можно в такой грязной реке ловить рыбу?-недоумевал Стас,- Такая вода в черте города может заразить человека какой угодно болезнью.
Один из рыболовов, удивший с моста, выволок из рюкзака трехлитровую стеклянную банку с пластмассовой белой крышкой и с хаотически двигающимися под ней черно-коричневыми существами.
Подойдя поближе, Дик вгляделся в содержимое банки. Несчастными пленниками горе-рыболова оказались насекомые одни из самых чистых – тараканы, большие черные и коричневые с длинными усами. Создавалось впечатление, что они прекрасно понимают причину своего заточения и потому так панически торопливо мечутся по дну банки и друг по другу. Да к тому же наверняка всякий из них кричал во все горло и что было мочи, взывая о помощи и спасении и надеясь, что их крик услышат хотя бы другие сородичи, копошащиеся на расстоянии слышимости их взываний, к тому же тем самым предупреждая их об опасности и предостерегая от собственной участи. Они кричали, но крика их никто на свете не слышал и не только не помышлял об их спасении, но даже не выказывал сожаления.
– Безнадежная мольба о спасении,- думал Стас, -нас, людей, наверное не слышит также никто, как и беззвучные вопли несчастных созданий, заключенных в стеклянный плен.
Хозяин банки браво отвинтил пластмассовую белую крышку, извлек со дна банки крупного черного усача, разрезал его маленьким ножичком пополам, одну половину бросил обратно в банку, другую нацепил на мощный крючок своего спиннинга и закинул его с моста в реку.
– На них отлично идет крупная рыба,- пояснил, улыбнувшись Стасу.
Стас был все еще под впечатлением виденного. Восстанавливал в памяти в замедленном темпе, как рука опускалась на дно банки, шарила в поисках добычи, нагоняя на несчастные и обреченные существа смертельную панику и вызывая переполох. Каждое инстинктом улавливало, что до конца дня чаша сия не минует и его, но всеми силами пыталось хоть сейчас, хоть в данный момент увернуться, хоть на капельку отдалить свой конец.
– Какая разница уйти минутой раньше или позже, если этой участи вообще избежать нельзя.
Стас перешел мост и направился было к ближайшей станции городского метрополитена. Поднял взгляд на небо и подловил и в нем подтверждение своей мысли о сходстве участи человека и виденных обреченных существ.
– Кого и когда приберет к себе смерть, нам знать не дано. Ей до лампочки и стар и млад, сильный и слабый, умный и глупый. Все одно, одинаковая добыча! И мы обречены, хоть и, на манер тех существ, копошимся, барахтаемся, надеемся, что роковой час пробьет не для нас, не сейчас, когда-нибудь после, в далеком-далеком будущем, а быть может…
Вдруг, чуть не с другого конца города, донесся дикий, отчаянный мужской крик, почти вопль. Крик сотряс город еще несколько раз. Стас узнал голос.
– Ну, вот, – поморщился он,-опять беднягу Арчила принуждают кричать за деньги. Любопытно, что ему нынче заказали? Надо будет спросить у ребят.
Вечером, кое-как обмывшись чуть не совсем холодной водой, Стас потягивал приготовленный ему сестрой горячий кофе и покуривал любимые “Мальборо”.
– Чего ей, интересно, надо еще,- неотвязно преследовала его мысль о Кэт. Ясно одно, одной любви ей слишком мало. Эти нынешние девчонки хотят получить все готовым, а своим трудом создавать ничего не желают. Как она согласилась было на мое предложение, в случае, если ей достанется машина моего папеньки! Господи, да если бы она только знала, какая это развалюха. Но, как правило, нутро их не интересует. Главное для них, что в мужчине, то и в машине,- внешность. Они мигом могут дать согласье за внешность, а потом всю жизнь в тяжелейших муках расплачиваться за нутро! И только в последние, предсмертные годы открыто признать: “И на кой черт мне нужна была его красота?” Впрочем, и мы, мужики, не далеко ушли в этом от баб. Знаем, понимаем, сознаем, что внешность обманчива, однако же неуемно стремимся к этому сногшибательно. Ну обманы, секунды и минуты сегодняшнего блаженства заслоняют от нас нестепимые муки в течение всей оставшейся жизни.
– Что? – отзывался Стас несговорчивому внутреннему голосу.- Можно разойтись с человеком официально или неофициально?! Блеф все это! Никому еще в этой жизни ни от кого уходить не удавалось. Все равно некое, вроде бы оставленное биополе будет преследовать до последнего вздоха.
В передней вдруг зазвонил телефон.
– Стас, привет еще раз! Ну, как ты добрался?
– А, это ты? Да ничего.
– Слышал крик в городе?
– Да.
– Опять мучили беднягу Арчила. Должно быть, у Ираклия на работе зарплату давали. Иначе зазря он бы кричать не стал.
– Возможно.
– Надо будет к нему наведаться.
– Пожалуй.
– Что с тобой происходит? Тебе что, дополнительная зарплата уже не нужна? Или ты опять думаешь все о том же?
– Не надо, Дик.
– Ну ладно, ладно! Договорюсь с Ираклием и, если не перезвоню тебе, завтра утром встретимся у него на работе, идет?
– Добро.
Наутро рабочие и служащие строительного управления собрались во дворе в надежде получить хоть какую-то часть зарплаты за работу, выполненную полтора месяца тому назад. Заказы искали по всему городу, зачастую копеечные, ничтожные, но выплат и за них приходилось дожидаться месяцами.
Полоумный Арчил, окруженный хохочущими весельчаками, мастерски и изящно отплясывал некий заморский танец.
– А теперь взвой по-волчьему!- заказывал ему один из толпы,- вот тебе за это пятак.
Арчил завывал.
– Ишь, что вытворяют,- недоумевал Дик, показывая взглядом в сторону весельчаков,- хорошо, хоть волки не слышат, а не то бы в ответ заговорили по-человечьи.
Стас был полностью обескуражен представшей взору удручающей картиной человеческого падения – потешались самозабвенно и до упаду.
– Ребята, айда сюда! Очередь за зарплатой подошла,- позвал с порога конторы Ираклий.
– Ира, ты погляди, чего они вытворяют,- бросился к нему Дик,- как-нибудь останови их.
– Да ну! Видишь, всем нравится. Первый раз, что-ли? Арчил не только у нас, но и в других местах зарабатывает этим же самым!
– Интересно, как это он узнает, где, у кого и когда выдают зарплату?- вмешался Виктор.
– А кто его знает,- отшутился Ираклий,- длжно быть, своя агентурная сеть!
– Держу пари, зарабатывает куда больше, чем каждый из нас,- убежденно воскликнул Дик,- собирает с миру по нитке.
– Умеет жить!-заключил Виктор.
– А за что ему вчера пришлось вопить на весь город?- поинтересовался Стас.
