Фэнни Флэгг - Я все еще мечтаю о тебе...
Дэвид также знал, что Чарльз отступился от Мэгги, женился на девушке, с которой познакомился в Европе, и перебрался жить в Швейцарию. Сам Дэвид уехал в Иель и взял в жены Мици, свою возлюбленную из родного города, и они любили друг друга без памяти. Но все парни из его компании в то лето были немного влюблены в Мэгги. Все отправились на вокзал ее провожать, все встречали с розами, когда она возвращалась из Атлантик–Сити. Дело в том, что Мэгги была очень хорошим человеком, без тени высокомерия и тщеславия. Дэвиду казалось, она даже не догадывается, насколько красива. Вот черт. Она должна была в тот год стать Мисс Америкой. Победившая девушка и вполовину не была так красива, как Мэгги. Судьи, видать, просто ослепли.
Столько надежд
В тот год, когда Мэгги стала Мисс Алабамой, конкурс «Мисс Америка» наряду с «Оскаром» был самым популярным среди телезрителей. Каждый сентябрь миллионы людей включали телевизор, чтобы посмотреть, кому достанется корона, какая из девушек пройдет по ковровой дорожке, прижимая к себе букет роз и плача от радости, пока Берт Парке, ведущий церемонии, поет «Вот она, мисс Америка». Конечно, конкурс смотрела и вся Алабама, скрестив пальцы за то, чтобы их избранница победила. Перед отъездом Мэгги в Атлантик–Сити сотни девочек со всего штата засыпали ее письмами со словами поддержки, и мэр каждого города Алабамы официально пожелал ей удачи в письменном виде.
В тот год Алабаму то и дело ругали в прессе, и потому их штату просто необходимо было чем–то гордиться. Мэгги ужасало, сколько народу рассчитывают на нее, она так боялась их подвести! Но боялась она зря. В первый же вечер конкурса Мэгги покорила судей игрой на арфе и внешностью. На второй день все радиостанции прочили ей победу. Даже Джимми Грек, принимавший ставки на таких конкурсах, считал ее претенденткой номер один, а репортеры уже начали названивать ей в номер, требуя интервью. Репортер Джо Эллен О'Хара, освещавший конкурс «Мисс Америка» в «Бирмингем ньюс», ежевечерне отсылал пресс–релизы, которые наутро становились заголовками.
МИСС АЛАБАМА ПОБЕЖДАЕТ
В КОНКУРСЕ ВЕЧЕРНЕГО ПЛАТЬЯ!
Вчера вечером Маргарет Фортенбери появилась в элегантном белом платье из универмага «Лавмэн» и сделала еще один шаг к победе.
В приватных разговорах судьи признавались, что девушка из Алабамы произвела на них большое впечатление. Хотя на конкурс приехало немало талантливых и красивых девушек из других штатов, алабамская претендентка обладала именно той красотой, именно той манерой держаться, на которую смогут равняться все девочки Америки.
В Алабаме люди изо всех сил старались не высказывать слишком большого оптимизма, но, поскольку хорошие новости продолжали поступать, по всему штату началось планирование праздничных шествий. К третьему дню конкурса они знали, что если не случится никаких непредвиденных сюрпризов, то Мисс Алабама станет новой Мисс Америкой.
Мэгги понимала, что если вдруг она победит, то впереди приз в несколько тысяч долларов и бесчисленные передачи на телевидении. За один вечер она станет национальной знаменитостью, и ее жизнь изменится навсегда. Но самым важным для Мэгги было другое. Она сможет объехать всю страну и рассказать о том, как прекрасен их штат, какие прекрасные люди в нем живут. Однако произошло нечто непредвиденное, и шанса ей не представилось.
Мэгги была подавлена сообщением Дэвида, но хотя бы узнала наверняка, и больше можно об этом не думать. А если случится худшее и «Гребешок» разрушат, то, слава богу, она этого не увидит.
Она посмотрела на часы. Пора на работу. Желания не было никакого, но как–никак это ее последний рабочий день. Она не скажет Этель и Бренде, что Бебс получила контракт. Зачем портить им выходные. Сами скоро узнают.
Этель не было, она еще не вернулась из салона красоты. По пятницам она делала прическу и выщипывала брови. Бренда с Мэгги сидели вдвоем, и Мэгги воспользовалась случаем и попробовала снова намекнуть на скорую разлуку. Она достала из ящика пилочку для ногтей и принялась полировать ногти, дабы выглядеть легкомысленно.
– Слушай, Бренда, – сказала она, разглядывая свои руки, – тебе никогда не хотелось все это бросить?
Бренда посмотрела на нее удивленно:
– В смысле, торговлю недвижимостью? Каждый день хочется.
– Нет, я имею в виду вообще… все, понимаешь?
Бренда молчала. Мэгги продолжала:
– Я не считаю, что это говорит о слабости или трусости человека. Просто иногда можно до того устать, что продолжать нет сил. Что ты об этом думаешь?
Не ответив. Бренда встала и плотно закрыла дверь. Затем села на место и уставилась прямо в глаза Мэгги.
– Мэгги, могу я спросить тебя как друг?
Мэгги вдруг занервничала и подумала, не слишком ли далеко она зашла. Но сказала:
– Да.
– И ты мне ответишь правдиво?
– Если смогу. Бренда, то да.
– Ты думаешь, мне нужно сделать операцию по уменьшению желудка?
– Что?
– Ты думаешь, мне нужно сделать операцию по уменьшению желудка?
Мэгги ощутила облегчение, но вместе с тем разочарование.
– А–а… Даже не знаю, дорогая. А что Робби думает?
– Говорит, я еще не настолько толстая, чтобы делать операцию. Что мне нужно только захотеть, и я похудею. Но это не так. Похудеть я могу. Только потом снова разъедаюсь. Я собираюсь тайком пойти в больницу и вырезать себе желудок, а ей не говорить, пока все не закончится, но если мне повезет, то я умру на операционном столе. Вот тогда она действительно разозлится. – Бренда вздохнула. – А умру, так умру… кому до этого дело? Меня достало питаться как кролик.
– О господи. Бренда, не надо так. Тебя столько людей любит, всем будет тебя страшно не хватать. Вот я – другое дело. Меня никто не любит как тебя.
Бренда отмахнулась:
– Ну да, Мэгги, тебя никто не любит, конечно. Каждый мужик в городе будет биться в истерике, коли с тобой что случится.
– Неправда, Бренда. Не понимаю, почему ты так говоришь.
– Потому что это правда! Ты можешь заполучить любого – только пальчиком помани. Робби рассказывала, что доктор Томейхилл мечтает поужинать с тобой. А он ведущий хирург. Знаешь, сколько они получают? Хватай его, пока не поздно.
– Бренда, не увиливай от темы. Ты же не станешь делать операцию, не сказав Робби, правда?
– Да нет, конечно, но я об этом думала, так и знай. Я пыталась ей объяснить, что ем вовсе не много. Просто у меня более медленный обмен веществ, чем у нее. Да разве Робби переубедишь. Она медсестра, а медсестрам кажется, что они умнее всех.
Она помолчала, глядя на Мэгги.
– Впрочем, забудь о докторе Томейхилле. Держись подальше от профессиональных медиков, они хуже, чем гвоздь в заднице. Уж поверь мне.
Мэгги вздохнула. Ясно, с Брендой разговаривать бессмысленно. Невозможно ни на что намекнуть. Жаль, но, увы. Бренду ждет такой же сюрприз, как и всех прочих.
Тут дверь с грохотом распахнулась и в комнату, что–то яростно выкрикивая, ввалилась Этель. Мэгги с Брендой вскочили. Долго гадать, по какому поводу крик, не пришлось. Волосы у Этель были не привычного приятного светло–лилово–го оттенка, а скорее цвета варенья из черного винограда.
– Что случилось? – спросила Бренда.
– Что случилось? Я тебе скажу, что случилось. Новенькая, которую наняла Люсиль, не сумела прочитать, что написано на коробке, вот что случилось. Я говорю: «Господи, Люсиль, мне плевать, нелегалы на тебя работают или наши, но должна же ты убедиться, что они понимают по–английски, прежде чем подпускать их к людям». Надеюсь, хоть ко Дню благодарения краска сойдет.
– Этель, не так уж это кошмарно смотрится, – попыталась утешить ее Мэгги.
Однако смотрелось кошмарно.
В это время в Нью–Йорке
День подходил к концу, а Дэвид думал о разговоре с Мэгги и все сильнее хмурился. Он не знал, в чем дело, но чувствовал: что–то тут не так. Мэгги ни словом не обмолвилась о той женщине из другого агентства, но тон, которым были сказаны последние слова, был красноречивее самих слов. Около половины четвертого он поднял трубку и позвонил адвокату с нижнего этажа.
– Привет, Алекс. Мы подписали контракт с женщиной из агентства по торговле недвижимостью в Бирмингеме?
– Как раз готовлю, а что?
– Не подписывай.
– Почему? Все говорят, она лучший агент в городе.
– Может, и так… но не надо. Я хочу, чтобы ты заключил контракт кое с кем другим. Давай воспользуемся услугами Маргарет Фортенбери из агентства «Красная гора». Она знает и дом, и окружение и наверняка не подведет. Хорошо?
– Ну… хорошо. Ты босс. Как угодно, но скажу тебе прямо, эта Бингингтон будет недовольна. Она только что прислала нам прекрасное предложение, она урезает свои комиссионные и дает нам большую скидку.
Дэвид продолжил:
– И еще. Будешь говорить с Маргарет, скажи, что ты наводил о ней справки и слышал, что она лучший агент в Бирмингеме. И скажи – мы хотим, чтобы она лично занялась продажей. Хорошо?
