Щепа и судьба (СИ) - Софронов Вячеслав
Другой из моих «информаторов» сообщал мне, что подземный ход вел из подвалов ныне уничтоженной Богоявленской церкви прямиком к Знаменскому монастырю. Когда из помещения монастыря убрали находящийся там долгие годы винно-водочный завод, то туда тут же нахлынули «черные копатели» и просто все желающие поживиться оставленным там оборудованием. Пол был вскрыт, и под ним действительно находился огромный подвал, наполовину засыпанный строительными отходами. Какова участь монастыря, вроде как переданного местной епархии в настоящее время, сказать затрудняюсь. Но вряд ли кого-то заинтересуют находящиеся там подземные сооружения, а жаль. Хотя, как знать, может быть, со временем найдутся энтузиасты, и монастырские подземелья будут по-настоящему исследованы.
Потом, видимо, узнав о моем интересе к подземным ходам, ко мне стали приходить люди, которые вели меня на территорию, где они жили, и показывали выступающие из земли каменные арки. Одна из них была по улице Ремезова (тогда Клары Цеткин) как раз напротив бывшего женского епархиального училища. Тогда там была школа № 13. Но хвататься за лопату и заниматься раскопками у меня не было ни сил, ни возможностей. Для себя решил, что это были явно остатки какого-то купеческого подвала и вряд ли то мог быть действительно подземный ход.
Одна живущая в подгорной части женщина, показывала мне каменную арку, уходящую в глубь склона Панина бугра в районе предместья Вершина. Но то, несомненно, была старинная кустарная печь, то ли остатки от кузни, то ли расположенной на задворках печи для обжига кирпичей. Без специальной аппаратуры и помощи специалистов разобраться в предназначении всех этих подземных сооружений было немыслимо.
Кто-то из музейных работников рассказал мне, что ему встречалась в местной дореволюционной прессе статья одного корреспондента, который описывал подземелье Гостиного двора (тогда там располагался архив), и будто бы там имеется ведущая под землю железная кованая дверь, на которой был выбит контур запорожского казака с копьем и саблей, сидящего на бочке (то ли с вином, то ли с порохом).
Потратил несколько недель, но нашел эту статью. Все так. Автор с чьих-то слов описывал кованую дверь, а на ней запорожский казак верхом на бочке. С этой статьей отправился к директору архива и предложил вскрыть где-нибудь в коридоре несколько половиц, чтоб попасть в подвал. Самое интересное, что она дала нам свое согласие и мы с другом Славой Пятаковым спустились с ломом и лопатой вниз. Но увы. Не то что какой-то двери не нашли, а оказалось, что все подвалы засыпаны строительным мусором после какого-то ремонта. И этот путь оказался тупиковым.
Привожу все эти непроверенные факты исключительно с целью информации тех, кого это сможет заинтересовать, а также показать,
что еще во времена моей юности многие из тоболяков относились к рассказам о подземных ходах как к реальности, а не выдумке подвыпивших фантазеров. И еще затем, чтоб подчеркнуть, насколько слабо в археологическом плане исследован наш город, а все это дает основу для возникновения различных легенд и предположений. Остается только надеяться, что когда-то в более благостные; времена кто-то займется и этим вопросом.
А теперь позволю себе изложить историю открытия реального подземного сооружения, зафиксированную на многих фотографиях, частично исследованного и даже перенесенного на инженерные чертежи существовавшей тогда в Тобольске Реставрационной мастерской.
Произошло все довольно прозаично и обыденно. В начале 70-х годов мы с братом прогуливались между развалин кремля, пытаясь найти что-то еще нам неизвестное и несущее в себе остатки старины. В это время как раз шла реставрация здания консистории, где долгие годы располагалось мореходное училище, а затем туда переехали тобольские музыканты из культпросветучилища.
Строители, занимавшиеся реставрацией, решили первоначально изучить фундамент здания, поскольку в стенах явственно проглядывали трещины, для чего рабочие вырыли траншею» по периметру всего сооружения. И вот, проходя мимо этого раскопа, Мы заглянули в глубь траншеи, находящейся с северной стороны здания, и с удивлением обнаружили арку, ведущую внутрь фундамента. Сама арка была почти до верха засыпана землей, а с другой стороны траншей виднелась полуобвалившееся строение с овальными сводами. Недолго думая, мы принесли из дома лопаты и попытались раскопать таинственный свод, надеясь, что перед нами откроется тот самый легендарный подземный ход, поисками которого я уже грезил несколько лет.
И действительно, освободив проход от Части земли, мы увидели уходящий в глубь под землю сводчатый потолок, выложенный из массивных кирпичей. Но пробраться в глубину этого хода было невозможно, поскольку почти до самого потолка он был заполнен илистой массой, просочившейся через пролом, и отчасти землей. Принесенный нами фонарик высветил узкий лаз, пробраться: по которому было невозможно.
Сообразив, что работы здесь не на один день, уже в темноте мы отправились домой, не зная, как поступать дальше. Брат как раз уезжал на учебу в институт, а сделать что-то одному не стоило и пытаться. Поэтому буквально на другой день я отправился в переехавшее в новое здание мореходное училище, где мне разрешили выступить в нескольких группах для привлечения энтузиастов. Курсанты встретили мое предложение с радостью, обещали помочь, и в течение недели около десяти человек молодых парней помогали мне выгребать землю и поднимать ее ведрами наверх, надеясь, что стоит разобрать образовавшийся завал, а дальше откроется весь сохранившийся ход. Но не тут-то было. Наша работа продвигалась медленно, и вскоре добровольцы куда-то исчезли, и я привлек своего друга Сашу Плесовских.
Мы высказывали самые разные предположения, для чего он мог служить. Как кладовая для продуктов? — непохоже; проход из одного здания в другой? — тоже не особо верилось, тем более что в том направлении, куда он вел (на север в сторону входных Святых ворот), никаких строений не имелось.
Более всего вызывали удивление выложенные в стенах неглубокие кирпичные арки, которые очень напоминали камеры для заключенных. Но как-то подтвердить это свое предположение мы не могли. Должны были остаться кандалы, цепи или те же дверные решетки, но их не было. Объяснение этим загадочным нишам подсказал один из инженеров-строителей, который пояснил, что они были выложены в качестве контрфорсов, сдерживающих напор земли на стены.
В конце концов, нам удалось снять верхний слой завала, и в свете фонаря мы увидели вдали глухую стену, уходящую в глубину на 7–8 метров. Обвязанный для страховки веревкой, мой друг решился доползти до нее и сообщил, что никаких ответвлений он не нашел, поэтому считать наше открытие подземным ходом было нельзя.
Потом начались дожди, наступила осень, внутрь наших раскопок пошла вода, и работы пришлось прекратить. Мы как могли закрыли образовавшийся провал досками, застелили сверху рубероидом и оставили до следующей весны. Но весной нас отвлекли какие-то иные дела, и хотя мы несколько раз спускались вниз, но каких-то работ не проводили. Потом я уехал в Другой город, и наше открытие на много лет осталось без всяческого присмотра.
Через несколько лет я вернулся обратно в Тобольск, и тут как раз наступили годы перестройки, и в городе стали создаваться различные общественные организации, в том числе сообщество любителей старины «Добрая воля». Естественно, я стал его активным членом и с первых дней начал склонять народ к раскопкам и восстановлению все того же подземного хода. Но сторонников моей идеи как-то не нашлось, и лишь два человека проявили интерес. Однако лезть под землю с лопатами в руках они отказались.
Зато один из них, инженер-строитель — Юра Семенов — без моего ведома пригнал экскаватор и снял верхний слой, полностью обнажив кирпичный свод. Через несколько дней мне пришла повестка из прокуратуры о разрушении памятников старины, но все как-то обошлось. Видимо, работники юстиции пожалели нас или их отвлекли другие более важные дела, но все закончилось лишь назидательной беседой, что надо было поставить в известность руководство музея, в чьем ведении находились все сооружения Софийского двора. Пререкаться не стал, сообщил о том директору музея и начальнику Реставрационных мастерских, который и проявил интерес к нашей находке.
