Возвращение домой (СИ) - Шахова Светлана

– Ванечка, ты чего застыл? Пошли, – позвала бабушка.

– А дед спит? – грустно спросил Ваня.

– Пока что спит.

Ваня часто мечтал, чтобы дед спал всегда и никогда не кричал. Иначе возвращаться домой очень страшно.

По пути ненадолго задержались на спортивной площадке. Коричневая железная конструкция, где было полно всяких турникетов, которыми редко кто пользовался. Как заниматься на многих из них, Ваня не понимал. Они казались нагромождением шарниров и рычагов, начищенных до зеркального блеска. Зато отвесные лестницы и большой цилиндр для бега не требовали особого ума. По ним Ваня мог ползать часами и вечно придумывал что-нибудь новое.

Когда бабушка велела закругляться, Ваня привычно заканючил:

– Ну, ба. Ещё пять минуточек.

– Завтра праздник, будешь хоть целый день играть. А сейчас домой. Скоро мама придёт. Надо и тебя накормить, и ей поесть приготовить.

Ваня уронил голову на грудь и поплёлся к дому.

На рынке, что разношёрстными палатками облепил перекрёсток, бабушка купила немножко колбасы, куриную спинку и полбатона белого хлеба. Она выбирала долго, хотя Ваня не мог понять, как она вообще может тут находиться. Вонь стояла страшная. Запахи овощей, мяса, рыбы. Всё это сплеталось в нечто отвратительное и совсем неаппетитное.

Потом прошли через двор. С одной стороны на детской площадке играли дети, а с другой в густых кустах лежали странные люди. Ваня называл их чумазики. Всегда грязные, они напоминали деда Вани, только более опухшего. А ещё они так же любили мусор и частенько притаскивали откуда-то забавные вещи. Сегодня, например, возле тропинки стояла клетка, в каких продавцы с рынка хранят арбузы.

– Не трогай, – строго предупредила бабушка, едва только Ваня потянулся к клетке.

Это было обидно. Он ведь ничего сделать не успел, только подумал. А уж с каким удовольствием Ваня бы в эту клетку залез. Но нет, сегодня не успел.

Сразу за сквером начинались гаражи. Хаотично расставленные, все разные, они напоминали Ване жуткий город, где за каждым поворотом прячутся убийцы. И пахло там ещё хуже, чем на рынке. Мочой, грязью и бензином. Под летним жарким солнцем смрад как будто стал ещё сильнее, и от него мутило. Но другого пути не было. Только если долгой дорогой в обход, и не сказать, что она сильно отличалась.

В гаражах бабушка замедлилась, притянула поближе Лору, взяла за руку Ваню. Так они протиснулись к бойлерной, что была напротив Ваниного подъезда, и остановились. Бабушка выглянула из-за угла. Смотрела, не гуляет ли поблизости Шелла – огромный чёрный ротвейлер, который ненавидел всех собак во дворе.

– Вроде никого, – сказала бабушка и дёрнула Ваню за собой: – Пойдём.

Они перебежали через небольшой асфальтовый пятачок, покрытый глубокими трещинами и выбоинами, потом пролезли между двумя чёрными тонированными девятками перед крыльцом. И вдруг…

Дверь подъезда от удара распахнулась, и на крыльцо вышел сосед Костик с девятого этажа. Вместе с ним, срываясь на оглушительный лай, вырвалась Шелла и прямиком направилась к Лоре.

– Шелла, к ноге, – лениво, с чувством невообразимого превосходства произнёс Костик.

Вот только Шелла и не думала его слушать. Встала напротив Лоры и свирепо рычала, собираясь броситься в атаку. Лора не отступала, скалила зубы, но Ваня знал, что она боится. Он и сам боялся. И только бабушка без всякого страха топнула ногой с грозным криком «Фу!», достала из сумки свёрток с колбасой и бросила в сторону. Шелла кинулась туда же, подхватила еду и побежала к хозяину, виляя тем, что оставалось у неё от хвоста.

– Брось эту дрянь. Её жрать нельзя, – недовольно произнёс Костик и пошёл за угол дома.

– Пошли быстрее, – потянула Ваню за руку бабушка.

Ваня двинулся на ватных ногах. Шелла – жуткое чудовище, и боялись её совершенно все, кроме бабушки. А бабушка вообще никого не боялась: ни Шеллу, ни деда. Это Ваня знал точно, и лишь потому успокаивался.

В подъезде пахло почти так же, как у гаражей. Свет не работал, хотя уже начало темнеть. Стены исписаны, будто страницы в книгах со сказками, но всё как-то некрасиво и криво. А вокруг забитого мусоропровода росли горы пакетов с мусором, среди которых иногда копошились мыши.

Ваня жил на втором этаже и всегда ходил по лестнице, хотя частенько пол между этажами зачем-то накрывали мокрой газетой.

Пока бабушка искала ключ и открывала дверь, Ваня прислушивался. То ли боялся, что Шелла вернётся, то ли что дед проснулся. Но было тихо.

Наконец бабушка осторожно щёлкнула замком и приоткрыла хлипкую дверь с чёрной дерматиновой обивкой. Полностью её открыть было невозможно из-за выставленных у стены деревяшек, железной балки и пакета с проводами. Это всё принёс с помойки дед. А ещё то, чем завалил кухню, пустую комнату, где раньше жила прабабушка, свою комнату, кладовку и коридор. Много всего дед тащил домой. Бывший инженер–электронщик он повторял, что будет чинить или использовать, или просто чтобы было. Трансформаторы, пузатые ламповые телевизоры, шины, какие-то детали. Особенно много было проводов. Из них дед доставал алюминий и медь, чтобы потом сдать на металл.

На трезвую голову дед и вправду что-то постоянно мастерил, но редко доводил дело до конца. А когда выпивал, то становился злым, как чёрт, и вечно норовил устроить скандал. Порой даже молотком угрожал или топором, и тогда Ваня пугался до дрожи. Было и третье состояние: когда дед выпивал слишком много и едва шевелил языком. Тогда он становился очень добрым и ласково называл Ваню котёнком.

Как ни странно, дед Ваню любил. Вечно покупал ему мороженое, когда ходил себе за водкой, делился воблой, на трезвую голову чему-то учил. А знал он много. И с музыкой на короткой ноге, и в математике разбирался отлично, обещал показать, как чинить машину, которая стояла в гараже. Даже когда в пылу алкогольного гнева он орал на бабушку, а между ними влезал Ваня, дед резко затихал. Не всегда, но одно было понятно: как бы он не ругался, внука не тронет.

Бабушка не включила в коридоре свет. В темноте прошли в свою комнату, где жили все вчетвером: Ваня, мама, бабушка и Лора. Здесь было тесно. Двухэтажная кровать, два шкафа, раскладное кресло, стол и тумбочка с телевизором. Был ещё балкон, но туда перенесли всё, что не помещалось в комнате, и свободного места осталось только, чтобы постоять на одной ноге. А зимой балкон использовали вместо холодильника. В приступы дедовой ярости это было очень удобно – не приходилось ждать, когда дед уснёт.

– Кушать будешь? – спросила бабушка, глядя на настенные часы. – Сейчас мама уже придёт.

Ваня кивнул, а сам тут же прильнул к телевизору и начал искать какой-нибудь интересный фильм. Нашёлся только один. Там школьники и несколько учителей вместе со своей школой переместились в параллельный мир, где не было людей. Минут десять они рассуждали, кто пойдёт на разведку, но так ничего и не решили.

– Тебе нравится? – спросил Ваня Лору.

Та из-под кровати тихонько тявкнула.

– Мне тоже не нравится. А мультиков нет.

Ваня выключил телевизор и достал из-за шкафа коробку с конструктором. Полый, из мягкого пластика и не особо разнообразный. Из него мало чего получалось сделать, но Ваня старался. Три человечка с ногам в форме подковы, шесть деталей буквой «Г», ещё шесть буквой «Ш», несколько уголков и дисков. Приходилось хорошенько поломать голову, чтобы всё это собрать воедино.

Разложившись на полу, Ваня примерялся, пробовал, искал вдохновение, пока не услышал, как открывается входная дверь. То пришла мама, и вдруг Ваню охватило нестерпимое счастье. Искрясь от радости, он выскочил, бросился в коридор и, прежде чем мама успела хотя бы положить пакет, обхватил её обеими руками.

– Мамуля, привет! Ты бы видела, какой гараж я сегодня вырыл.

От мамы пахло сладкими духами и чем-то очень родным. Ваня жался к ней, стараясь поделиться своим счастьем, и жадно вдыхал её запах.

– Представляю, – сказала мама, потеребив светлые Ванины волосы. – Дай хоть разуюсь.