Сон-трава. Истории, которые оживают - Воздвиженская Елена

Я хотел приподняться, чтобы разглядеть его получше, но не смог. Тело сковало холодом. Чёрный человек подошёл к креслу, что стояло в углу комнаты и сел. Он не говорил ни слова, но я чувствовал, как он сверлит меня своим взглядом, хотя глаз его я тоже не видел. Мне казалось, что время остановилось. Картина замерла. Ни звука, даже ветер, как будто, стих. Немое кино. Лишь ходики напоминали мне, что я ещё жив – тик-так, тик-так, тик-так…

Сколько это продолжалось не могу сказать. Но в какой-то момент он просто исчез. Вот так, ни говоря ни слова, ни делая ничего, просто исчез. Кто он был и что хотел от меня, я не смог разгадать, сколько не ломал голову над этим. Постепенно я списал всё на давление, непогоду и разыгравшееся воображение.

– Старый дурак, – сказал я себе, – Докатился до галлюцинаций.

Прошло время. И вот он пришёл снова. На этот раз мела метель, она стучала в окна, заметала крыши и дорожки, залепляла жёлтый глаз фонаря, чтобы он ослеп, стонала и ухала, жалуясь на что-то своё. И снова я не спал. На этот раз я уже не так испугался его прихода. Да и чего особо бояться, когда тебе уже под восемьдесят? Смерти? Она неизбежна. Поэтому во второй раз меня уже взяло любопытство. Кто он? Что хочет от меня? Зачем приходит? И отчего всегда в ненастье?

Десятки вопросов роились в моей голове, не находя ответов. Тогда я решился спросить это у него самого, показаться глупым мне было не перед кем, разве что старый мой кот мог увидеть эту сцену, да и тот мирно спал в своей корзине в углу. Кстати, он не реагировал на ночного гостя ни в прошлый, ни в этот раз.

– Кто ты? – задал я вопрос сидящему в кресле.

В комнате воцарилась тишина. Чёрный человек молчал. Человек ли?

– Ты из прошлого? – снова спросил я, потому что вид этого господина весьма напоминал мне мужчин из 17—18 веков.

И снова лишь тишина была мне ответом.

– Что тебе нужно?

Молчание.

Тогда меня взяло зло.

– Нет, всё же, каков нахал! Заявляется ко мне в дом и рассиживается в моём любимом кресле, и при этом даже не считает нужным ответить на мои вопросы, – подумал я про себя.

Меня разрывало желание подняться с постели и включить свет, чтобы этот мерзавец пропал. Мне отчего-то казалось, что он непременно пропадёт, если зажечь лампу. Но я не мог подняться, каждый раз, как появлялся он, с моим телом что-то происходило, я не в силах был пошевелить и пальцем.

С тех пор так и повелось, лишь только разыгрывалось ненастье за окном, жди его. Чёрный человек появлялся бесшумно, только если раньше он просто сидел в кресле, то теперь он уже расхаживал по комнате, и даже выходил в другие, и ходил по дому, я слышал, как под его ногами скрипят половицы. Спустя ещё какое-то время, он наконец заговорил. Но слова его обращены были не ко мне. Он словно разговаривал с кем-то невидимым, будто кто-то ещё был здесь, некто третий.

Сначала я не мог разобрать слов, они были похожи на рокот морских волн вдалеке или шум радио, когда по нему идут помехи. Но постепенно я стал различать отдельные слова и даже предложения. В один из его приходов я с радостью осознал, что могу двигаться. Холод не сковывал больше мои члены. Тогда я встал с постели, прошёл к выключателю и щёлкнул им.

– На тебе, получай, непрошеный гость!

Яркий свет залил комнату, силуэт метнулся к двери и послышался его испуганный голос.

– Ага! – обрадовался я, – Так тебя! Будешь знать!

В другой раз мне приспичило в туалет, в то время, когда этот снова был в моём доме. Я сделал своё дело и смыл воду. Этот звук почему-то несказанно напугал его. Чёрный силуэт вздрогнул и проплыл в гостиную.

Однажды я пошёл на кухню, чтобы попить воды, и ненароком уронил чашку, она упала на пол и разбилась вдребезги – старость не очень приятная штука, твои руки порой не слушаются тебя и отказываются подчиняться. В тот же миг в кухню влетело чёрное облако. И тут я не выдержал.

– Да кто ты такой? Что ты бродишь тут? Оставь меня в покое, пошёл отсюда, уходи!

Я долго кричал. Хорошо, что я живу в частном доме, иначе, боюсь, мои соседи вызвали бы бригаду. Но этот нахал словно и не слышал меня. Наконец я успокоился. Я ушёл в свою спальню и лёг в постель, пытаясь уснуть. Мне это удалось.

Но сегодняшней ночью наступил предел моему терпению. Чёрный человек снова пришёл, сидел в моём кресле, ходил по моему дому. Я решил взять свою трость и прогнать наконец негодяя из моего дома. Выйдя в гостиную, я увидел его, стоящим у камина. Он что-то с интересом рассматривал на каминной полочке. Я подошёл сзади, размахнулся и ударил что было сил.

Но я промахнулся. Трость прошла в сантиметре от черного силуэта и попала прямо по часам, что стояли на полке. Часы пролетели в воздухе через всю комнату и разлетелись на винтики, ударившись о стену. Я стоял потрясённый, на мои глаза навернулись слёзы. Мои любимые часы. Ведь это ещё покойная моя жена покупала их, заботливо выбирая в универмаге. И тут я услышал слова, которые произнёс чёрный человек. Впервые я слышал его голос настолько отчётливо и ясно.

Он сказал: «Кажется пора вызывать священника. В нашем доме творится что-то неладное, мне кажется мы не одни здесь. Может это бывший хозяин? Эти часы остались в доме после его смерти»

Урман

Урман стеной стоял возле деревни. Густой, дремучий. Кормил урман людей, ягоды давал, грибы, зверьё, пушнину, дрова для очага, коренья да травы для лечения от хворей всяческих. Могучий был урман, старый, где заканчивается он никто в их деревне не знал. Старые люди говорили, что нет ему конца, переходит он другим своем краем в иной мир. Мир духов и таинственных существ, что бродят по урману и иногда показываются людям. Мир, куда уходят умершие души.

Много рассказов слышала Айгуль от своей бабушки Назыргуль о том, кто живёт в урмане. И чаще всего говорила она про Албасты – страшную женщину, ведьму, которая могла оборотиться и ребёнком, и мужчиной, могла принять облик зверя или клубка ниток. Живёт она в самой глухой чаще, логово у неё там. Заманивает она к себе людей, а иногда и сама в деревню приходит. Кормит младенцев грудью и ребёнок уже никогда не просыпается. Крадёт маленьких детей, а взрослых хитростью в чащу заводит и ест.

– А детей она тоже ест? – спрашивала маленькая Айгуль, прижимаясь к бабушке, когда та долгими зимними вечерами рассказывала ей про Албасты, прядя пряжу при свете лучины.

– Нет, детей она кормит лягушками да мышами, купает их в болоте, слова особые говорит, и превращаются дети в духов лесных да болотных.

А однажды поведала бабушка Айгуль об Томанлы, который тоже живёт в урмане.

– Никто его не видел по-настоящему то, истинный облик свой скрывает он от людей, туманом оборачивается, одни глаза жёлтые видны из того тумана. Обволакивает, дурманит, в чащу уводит, и никто почти не смог оттуда вернуться. Знала я только одного егета, парня, который от Томанлы уйти сумел, да и тот стал ненормальным, рука левая у него что сухая ветка сделалась, недвижимая, да всё рвался он после в лес, сколько раз родные его ловили и назад домой возвращали, да так и не смогли удержать.

Однажды вечером туман сильный встал, всю деревню накрыл, люди по домам попрятались, говорили – Томанлы за своим пришёл, не хочет отпускать. Так и вышло. Ночью, пока все спали, ушёл тот егет из дома, и больше его никто никогда не видел. У самого урмана тюбетейку лишь его нашли.