Геннадий Марченко - Перезагрузка или Back in the Ussr Книга 2-я
Закончили мы на четвертый день. Учитывая, что от моей путевки оставалось еще несколько дней, я мог провести их в свое удовольствие. Но я продолжал свои прогулки с Машеровым, и в одну из них решил наконец во всем признаться. Гаджеты брать не стал, решил ограничиться папкой с рукописью. Для маскировки написал сверху 'Научно-фантастический роман в жанре альтернативной истории'. Мало ли, писатель все-таки, может, решил похвалиться перед руководителем республики новой рукописью.
Мы двигались уже знакомой тропинкой, метрах в пятидесяти впереди, как обычно, держался охранник, изучавший местность на предмет возможной опасности. Кивнув в его сторону, я сказал:
- Правильно вы говорили, чего простых людей опасаться... Другое дело - ненормальные, маньяки какие-нибудь
- Даже не напоминайте, здесь же, в Витебской области, подонка одного выловили этим летом.
- Да, слышал, Михасевич его фамилия. А зовут Геннадий Модестович. В следующем году 30-летие должен отметиться. И ведь с виду ничем не примечательный персонаж, даже многими положительно характеризовался. Имел семью, был активным участником общественной жизни, состоял в КПСС, в народной дружине. Первое убийство совершил 14 мая 1971 года. Якобы в этот день пытался повеситься на бельевой веревке во дворе своего дома из-за несчастной любви, но, увидев проходившую мимо девушку, решил задушить ее. После этого Михасевич стал совершать убийства женщин...
- Постойте, постойте! А откуда вы знаете такие подробности? Ведь еще идет следствие!
Вот он и настал, момент истины. Набрал в легкие воздуха, и словно в омут головой.
- Потому что именно я был автором письма Щелокову, в котором рассказывалось о Михасевиче.
Если Машеров и был удивлен, то внешне этого ничем не проявил. Разве что брови слегка приподнялись, да взгляд стал жестче.
- Что еще за письмо?
- Вам Щелоков ничего не рассказывал? Понятно, небось все лавры приписала себя наша доблестная милиция... А на самом деле я отправлял письма не только Щелокову, но и Ивашутину в ГРУ. Помните номер 'Правды', в котором указывались имена предателей Огородника и Полякова? Имен в моем письме было больше, по остальным, скорее всего, идет разработка. В письме Щелокову я указал фамилии нескольких серийных убийц, правда, не уверен, что в газетах что-то проходило, либо этот номер мне просто не попадался на глаза. Но когда вы в нашу прошлую встречу в Бресте рассказали о Михасевиче, я понял, что процесс пошел, как любит выражаться один деятель, ныне занимающий пост первого секретаря Ставропольского крайкома КПСС.
- Хорошо, я могу согласиться с тем, что вы отправили эти письма, очень уж складно у вас выходит. Но откуда вы узнали о серийных убийцах и предателях? Неужели под личиной писателя скрывается детектив?
- Петр Миронович, я тут специально для вас приготовил папку, из которой вы получите ответы на многие интересующие вас вопросы. На заглавие не обращайте внимания, это отвлекающий маневр. Давайте так с вами договоримся: постарайтесь сильно не удивляться тому, что узнаете. И пожалуйста, никому эту папку не показывайте. Если после ее прочтения у вас появятся ко мне вопросы - а они, мне думается, появятся - то я до окончания путевки буду находиться в санатории. При мне так же имеются некоторые вещественные доказательства, о которых упоминается в рукописи. В общем, держите папку, и еще раз прошу - ни-ко-му ее не показывайте. После прочтения или верните мне, или уничтожьте. А теперь давайте сделаем вид, что мы просто мило беседуем, а то вон Степан как-то уж слишком заинтересованно смотрит в нашу сторону.
Глава 8
Вернувшись в номер, я первым делом достал зарядное устройство, решив подзарядить свои гаджеты, а затем прямо в одежде рухнул на кровать и закрыл глаза. Похоже, мне предстоит бессонная ночь, в таком состоянии я точно не смогу уснуть. Щас бы валерьянки двадцать капель...
Интересно, а Машеров как себя чувствует? Тоже, скорее всего, колбасит товарища не по-детски. Представил его сидящим над рукописью, интересно, что он обо всем этом думает? Считает меня психом или все же допускает то, что я реально появился из будущего? Пока, к сожалению, остается только гадать.
Задремал я только под утро, и то тут же начала сниться всякая хрень. В половине седьмого, понимая, что уснуть больше не удастся, отправился под душ, приводить тело и мысли в порядок. Отдыхая в 'Летцах', я не прекращал утренние пробежки, которые возобновил в этом году с наступлением тепла. Как уже упоминал, привез сюда трико и кеды. В Переделкино я совмещал пробежки с купанием в Сетуни, ну а тут, тоже буквально в двух шагах, плескалось шикарное озеро. Чистейшая вода так и манила, неудивительно, что я с удовольствием окунался каждое утро, не обращая внимания на то, что уже в пяти метрах от пологого берега температура воды резко понижалась, вероятно, благодаря подземным родникам.
В этот раз, несмотря на бессонную ночь, решил не изменять своим привычкам. Но не успел вернуться с утренней пробежки, как в моем номере затрезвонил телефон.
- Сергей Андреевич, это Машеров, - раздался усталый голос на том конце провода. - Я ознакомился с вашей рукописью, и хотел бы с вами встретиться.
- Я не против. Где и когда?
- Можете прямо сейчас подойти в мой номер?
- В ваш домик, вы имели ввиду? А может быть, где-нибудь на природе? Честно говоря, не уверен, что наша беседа не станет достоянием посторонних.
- Вон вы о чем... Хорошо, подходите на берег озера, помните, там слева, где аллея поворачивает, лавочка? Она обычно пустует, вот там и пообщаемся. Встречаемся через десять минут.
- Только рукопись захватите, не оставляйте ее без присмотра.
- Это само собой.
Ну что ж, значит, настало время предъявлять вещдоки из будущего. На случай, если Машеров еще сомневается, то гаджеты, паспорт и деньги помогут его убедить. Особенно гаджеты. Если документ с дензнаками еще можно подделать, то электронная книга и сотовый телефон в этом мире аналогов пока не имеют. Только бы на этот раз не стали обыскивать.
'Ридер' я засунул за ремень джинсов сзади, прикрыв торчавшую часть полой джинсовой же куртки. Во внутренний карман куртки положил мобильник, паспорт и вложенные в него купюры. Мелочь тоже захватил, сунул в карман джинсов. Посмотрел на себя в зеркало, крутанулся. Ничего так выгляжу, нигде ничего не выпирает. Ну, с богом...
Обошлось без 'шмона'. Степан, по традиции, дежурил на отдалении, вряд ли он оттуда разглядит, что я буду предъявлять Машерову.
Судя по покрасневшим глазам Петра Мироновича, мое предположение относительно бессонной ночи на двоих было верным.
- Да, озадачили вы меня, - глухо произнес он, тиская в руках папку с завязанными тесемками. - Кто-нибудь еще знает о том, что вы здесь написали?
