Виктория Трелина - Жила-была девочка: Повесть о детстве прошедшем в СССР
От удивления я открываю рот. Я не верю своим глазам, это не школа – это уютный добрый домик.
– Раздевайся, – командует Маринка, пытаясь стащить с меня шубу. Дедушка скрылся в кабинете, видимо разговаривает с учительницей. Из-за первой двери выглядывают два мальчика. У одного из них большие красные уши, а второй – очень даже красивый: высокий и темноволосый.
– Подожди, – я почему-то начинаю стесняться, – Может, меня ещё не примут.
– Ну как хочешь, – говорит Маринка и пронзительно взвизгивает. Лопоухий мальчик, шкодливо улыбаясь, ткнул ей в спину огромным, видимо учительским, транспортиром.
Маринка кидается на него с кулаками, не прекращая визжать и смеяться.
– Королёва отстань, Батя, помоги, – тоже смеясь, кричит он, защищаясь транспортиром.
Красивый мальчик, по кличке «Батя» подбегает к Маринке, и просто машет руками, видимо не зная, как именно спасать товарища.
Я чувствую, что этот спектакль для меня. Мальчишки хотят привлечь внимание, а Маринка – показать себя знаменитостью маленькой школы. Ещё на каникулах, она рассказывала мне, что все мальчики класса в неё влюблены. Мне непонятна такая фраза. Влюбляются женихи и невесты. А мальчишки вообще презирают девочек. Они даже не общаются с нами. Ну, по крайней мере, у нас в городе. А здесь, и в правду, всё совсем по-другому. Кажется, им всем троих очень нравится бороться на транспортирах. И клички у них здесь странные, и совсем не обидные. Даже наоборот.
«Почему так мало учеников? Где все остальные?» – думаю я, и тут же слышу топот и шум на крыльце. За окном, гудя, разворачивается белый с синими полосами автобус.
– Плотавцев привезли, – объясняет Маринка, отвлекаясь от мальчишек.
Я не знаю кто такие «плотавцы». Но, похоже, это и есть ученики школы. Они влетают в коридор, давясь в дверях, занося с собой холод и ветер, топоча ногами и отряхивая шапки от снега.
Я прижимаюсь к стенке. Мне жарко в шубе, но я не раздеваюсь. В одежде я чувствую себя более защищённой.
Плотавцы, между тем, в три слоя развешивают на крючках свои тёплые вещи. Чьи-то варежки упали на заляпанный подтаявшим снегом пол, по ним топчутся ногами. Уличная обувь разбросана по всему коридору.
– Это новенькая, – улавливаю я сквозь гул разных голосов, – В третий класс пришла.
Возле меня снова возникает Маринка.
– Раздевайся, – тянет она меня за рукав шубы, – Сейчас уже звонок будет.
Рядом с ней стоит худенькая девочка с маленьким глупым личиком, как у куклы.
– Да, меня может ещё не примут, – громко повторяю я для кукольной девочки и для остальных, собравшихся вокруг меня. Надо же мне как-то объяснить им тот факт, что стою здесь в углу одетая.
– Примут, – медленно тянет девочка-кукла, и, не мигая, разглядывает меня.
Я и сама знаю, что примут. Но как-то страшно раздеваться и идти в новый класс. И куда я дену свою шубу – все крючки завешаны так, что их даже не видно.
– Ну, всё внуч, – дедушка выходит из кабинета, надевая рукавицы, – Я пошёл, обратно сама дойдёшь?
– Дойдёт, – обещает Маринка, – Я её доведу.
Чего меня вести – дорогу от школы до дома я помню до каждого деревца. Не такое уж у нас большое село.
Я наконец-то раздеваюсь и захожу в класс.
– А вот и наша новенькая девочка, – улыбается мне красивая молодая учительница. Сразу видно – очень добрая.
Класс здесь просторный, как в городской школе. Парты стоят в три ряда по четыре штуки. Все одиннадцать человек сидят по одному. Вот это да! И одна парта впереди свободна, как раз для меня. Я не очень люблю сидеть впереди, но ничего. Здесь так здорово, что можно потерпеть и первую парту.
– Садись пока здесь, – говорит Антонина Митрофановна, а потом я всех пересажу немного по-другому.
В классе начинается гул.
– Ну, Атытрофанна, – шумят мои новые одноклассники, – Ну, нам так удобно.
– Тихо, тихо, – улыбается учительница, – Всё равно ведь будет по-моему. А если хочешь, – обращается она ко мне, – Садись пока с Мариной.
Конечно, хочу. Какая удивительно добрая здесь учительница. Интересно, откуда она знает, что мы с Маринкой подруги? Хотя, конечно, я забыла, – это же деревня.
Посреди урока у нас физкультминутка:
«Мы писали, мы писали, наши пальчики устали…» В городе мы тоже проводили такую паузу, один раз – первого сентября.
Я не перестаю восхищаться своей новой школой. Как хорошо, что мне ещё целый месяц учиться здесь. Украдкой рассматриваю одноклассников – пять мальчиков и все совершенно разные: по росту, по цвету волос, по характеру. Впереди, этот лопоухий, который бил Маринку транспортиром. Он и сейчас весь урок вертится, выхватывая у неё ручки и линейку. Его зовут или Саша Алёшин, или Алёша Сашин. Что-то я не разобралась. Справа от меня Батя – Рустам. Сразу ясно – он отличник. На первой парте худенький мальчик с очень дружелюбным взглядом. Его всё время толкает в спину карандашом кукольная девочка – Лёля. На крайнем ряду высокий Миша, с взрослыми электронными часами на правой руке. Впереди него белобрысый Серёжа, он сидит вполоборота и смотрит по сторонам как-то отрешённо. Кроме моей подруги, в классе ещё две Марины. С полуодинаковыми фамилиями – Муртазаева и Неманихина. Да нет, в общем, ничего одинакового, но обе фамилии такие длинные и необычные. Ещё есть две похожих девочки Аня и Юля. Кто из них кто пока не пойму.
Следующий урок – пение. Мы не идём в музыкальный класс, а вместо учительницы, к нам приходит седой дяденька с гармошкой. Которую он называет баян. Он растягивает этот странный инструмент, прикрыв глаза, а мы поём:
«Запах тополиный и сиреневый,
Над Москвою майскою поплыл,
Встретились весною дети с Лениным,
Ленин с ними долго говорил…»
Мне так нравится звук баяна и мотив этой песни, что я пою громко, старательно покачивая головой.
На переменке мы идём в столовую. К моему удивлению, столовая находится в другом здании, и чтобы дойти туда, мы переобуваемся и надеваем верхнюю одежду.
– Дойдёшь сама? – точно, как дедушка с утра, вдруг спрашивает Маринка и бежит вперёд за ручку с Лёлей.
Я как-то не ожидала такого поворота, хотя я понимаю, зачем подруга так делает – хочет показать мне свою важность и общительность.
Я иду сама. Точнее бегу, потому что бегут все.
– Вы что, с голодного Поволжья? – слышится откуда-то сзади сквозь топот ног.
Кажется, здесь не только наш класс. Две малюсенькие девчонки забегают вперёд и бесцеремонно рассматривают меня. Я понимаю, что это первоклашки.
