Анник Кожан - Наложницы. Гарем Каддафи
— Если Господь сохранит мне жизнь, — я знала, о чем он думал, — если меня не убьют, я вышлю тебе еще денег.
Я плакала, прощаясь с ним.
***
Хабиб нашел для меня комнатку в отеле рядом с метро «Порт де Шуази». Не центр Парижа, но, в конце концов, не так уж плохо. Администратором гостиницы была марокканка, и мы могли общаться на арабском. Я быстро научилась пользоваться проездной картой на автобус и метро. Мой первый урок ориентирования привел меня в Латинский квартал, рядом с метро «Сен-Мишель», где я побаловала себя кофе, рассматривая прохожих. Я была свободной. Свободной! Я повторяла это про себя, не до конца в это веря. У меня не было никакой программы, ни малейшего плана. Ни друзей, ни связей. Но я была свободной. Это было потрясающе.
За соседним столиком сидели две девушки и парень арабского происхождения, готовясь устроить позднюю вечеринку в одном из кафе. Завороженная, я с завистью их слушала. Я горела желанием познакомиться с ними, но не осмелилась. Этот элегантный и беспечный город наводил на меня страх. Я вернулась домой. На следующее утро, сев на метро, я доехала до станции «Елисейские Поля». Я мечтала о них, когда еще была маленькой девочкой. Небо было ясным, а проспект был намного шире, чем я могла себе представить, кафе «Ле Довиль» находилось в том самом месте, которое указала мне мама. Я позвонила ей:
— «Ле Довиль» по-прежнему синий!
Я знала, что затрагиваю ее чувствительную струну.
— Видишь, как повторяется история? Моя дочь идет по моим следам. Когда мне было двадцать лет… Сорая, как бы мне хотелось оказаться там с тобой!
Я отправилась к магазину «Сефора», о котором слышала от Мабруки, она там делала покупки. У прилавка с парфюмерией за мной злобно наблюдали охранники. Продавщица предложила мне купить флакон духов «Париж» от Ив Сен-Лорана, но я должна была подсчитать свои средства. Итак, у меня было 1000 евро; отель стоил 25 евро в сутки, и я тратила 25 евро на еду и транспорт. Значит, я смогу продержаться 20 дней. Тем хуже для духов! А к прилавкам с косметикой, которую мне так хотелось купить, я повернулась спиной. Это останется на завтра. Я буду бродить день за днем; отныне у меня полно времени.
Проходя мимо спокойно целующейся влюбленной парочки, я вспомнила о Хишаме. Я заставляла себя не звонить ему. Зачем? От меня у него были одни неприятности. Но вскоре я отправилась искать место, где можно пополнить счет телефонной карточки. И, едва услышав его голос, я разрыдалась.
— Прошло два дня, как ты уехала! — сказал он. — Два дня я не перестаю о тебе думать!.. Я приеду к тебе, как только смогу. Я подал запрос на получение паспорта.
Это он серьезно? Он хочет жить вместе со мной? Боже мой! Я не желала ждать. Нужно ускорить процесс, помочь ему получить долгожданный паспорт — такую редкую и ценную вещь в Ливии. Но с деньгами возможно все. Я мигом позвонила папе:
— Ты мне оставил всего 1000 евро! Этого слишком мало! Как, по-твоему, я буду выкручиваться?
На следующий день он мне переслал 2000 евро, половину которых я отправила Хишаму.
И тогда я завела ряд знакомств, которые — сейчас я это полностью осознаю — привели к тому, что моя поездка во Францию закончилась провалом. Будем откровенными: полным крахом. Страшно, что я должна это сказать. Так унизительно признаваться, что я упустила свой шанс. Как это возможно? Думаю, что я была слишком доверчивой. Я сделала дурной выбор. Я была ужасно наивной. Ну вот. Я приехала в Париж в феврале 2009 года, за несколько дней до моего двадцатилетия, но я ни о чем не знала. Кроме безволия, развращенности и цинизма маленького мирка, откуда я с трудом вырвалась. Я ничего не знала о трудовой жизни, об отношениях в социуме, об управлении временем и деньгами, о равенстве между мужчиной и женщиной. И ничего о том, как устроен мир. Я никогда не читала газет…
Я сидела на скамейке на Елисейских Полях, когда ко мне подошла молодая блондинка и уселась рядом со мной.
— Привет. Здесь свободно?
— Конечно. Как тебя зовут?
— Варда.
— Но это же арабское имя!
Она была родом из Алжира, и мы сразу же подружились.
— Сразу видно, что ты только что прибыла в Париж. Откуда ты?
— Догадайся!
— Из Марокко?
— Нет. Из страны, о которой ты никогда бы не подумала.
— Из Туниса? Египта? Иордании? Ливана?
— Нет! Из стратегической страны Средиземноморья. Давай же!
— Из Алжира? Как и я?
— Нет!
— Тогда я не знаю.
— Из Ливии.
— А! Каддафи! Потрясающе! Этот тип — один из моих героев. Ты не представляешь, как он меня зачаровывает! Расскажи мне!
— Ты восхищаешься Каддафи? — Мне захотелось плакать. — Но он же сволочь! Обманщик!
— Ты шутишь? Ты слышала его речи? Ты видела, как он бросает вызов Америке? Это настоящий араб! И у него сумасшедшая харизма!
Мы продолжили беседу в кафе, где нас разыскал ее друг, охранник из заведения в Монерое под названием «Ля Маркиз». Поскольку они собирались в этот же вечер туда пойти, то предложили взять меня с собой. Мне это показалось замечательным. «Какая удача!» — сказала я про себя. Это был ливанский ресторан, который после полуночи превращался в ночной клуб с оркестром и восточными танцовщицами. Ах! Я все-таки не была среди чужих. Все говорили по-арабски, и присутствующие, такие веселые, открытые и желающие праздновать, казалось, были выходцами из богатых восточных стран.
— Посмотри направо, — быстро подала знак Варда. — Мужчины за соседним столиком наблюдают за тобой.
— Ну и что? А я совсем не хочу на них смотреть!
— Будь миленькой! Если ты будешь приветливой, они заплатят за выпивку и еду. Пойдем танцевать!
Смущенная, я нехотя двинулась за ней. К чему она вела? Мужчины пошли следом за нами, они вели себя как волокиты и становились все более смелыми; некоторые даже протягивали нам деньги, как профессиональным танцовщицам. Я подскочила к Варде.
— Пойдем, я этого совсем не хочу!
Но меня заметил директор. Он подошел:
— Это правда, что ты ливийка? — Он взял микрофон: — Дамы и господа, я хочу поприветствовать Ливию и полковника Каддафи! — Я едва не лишилась чувств. Тип продолжил: — Иди сюда! Давай, спой со мной песню в честь Полковника!
И он запел в микрофон одну из тех нелепых песен, которые изливались из громкоговорителей и радио в Ливии: «О, наш вождь, мы следуем за тобой…» Я хотела бы исчезнуть. Мог ли он меня здесь схватить? Я побежала в туалет и, рыдая, закрылась в кабинке.
***
Я не высовывалась из комнаты целую неделю. Я была потрясена. Выбегала лишь, чтобы купить сигареты и пополнить счет на телефоне. Я словно проснулась от кошмара. Меня повсюду преследовала тень Каддафи. У Баб-аль-Азизии на всей планете были уши и глаза. Их шпионы убивали даже на другом конце света. Тогда… Реально ли надеяться вырваться из этих когтей? Едва прибыв в Париж, я почувствовала себя в тупике. И вот однажды вечером по моей комнате пробежала крыса. Меня словно током ударило. Я собрала свои пожитки, побежала на ресепшен, расплатилась и срочно позвонила Хабибу.
