Сюзанна Кейсен - Прерванная жизнь
Мы отправились к дантисту.
Его кабинет находился в административном здании, том самом, где давным-давно я ожидала того, чтобы разрешить себя здесь закрыть. Стоматолог был высокий, мрачный, не совсем умытый, у него были засохшие пятнышки крови на халате и кустистые усы. Когда он сунул палец мне в рот, я почувствовала вкус ушной серы.
Нарыв, – сообщил он. – Зуб нужно удалять.
– Нет! – воспротивилась я.
– Что нет? – спросил он, перебирая металлические инструменты.
– Нет. – Я поглядела на Валери. – Я не позволю его удалять.
Валери выглянула через окно.
– А нельзя ли пока что применить антибиотик? – спросила она у дантиста.
– Можно, – ответил тот и поглядел на меня.
Я оскалилась на него остатками всех собственных зубов.
– Ладно, – прибавил он.
Когда мы уже возвращались в отделение, Валери обратилась ко мне:
– То, что ты сделала, было очень разумным.
Давненько я уже не слыхала, чтобы хоть кто-нибудь так похвалил меня, назвав мои действия разумными.
– Этот тип был похож на чиряк, – объяснила я.
– Поначалу следует победить инфекцию, – бурчала себе под нос Валери, закрывая двойные двери, ведущие в наше отделение.
Под конец первого дня приема пенициллина теннисный шарик превратился в серый комочек. На следующий день серый комочек превратился в горошинку, зато на лице появилась сыпь. Вместе с нею появилась и высокая температура.
– Теперь уже ничего не поделаешь, – заявила Валери. – И больше уже никогда не принимай пенициллина, никогда.
– Я не пойду, – запротестовала я.
– Завтра я повезу тебя к своему дантисту в Бостон, – сказала на это Валери.
Все девицы были возбуждены. «Бостон!» Полли от волнения выгибала свои узкие ладони. «А во что ты оденешься?» «Ты могла бы сходить в кино, – предложила Джорджина, – и поесть попкорна». «Ты могла бы организовать мне маленькую порцию, – сообщила Лиза. – Возле магазина Джордана Марша всегда торчит такой паренек в синей бейсбольной шапочке…». «Ты могла бы выскочить из машины на красный свет и смыться», – перебила ее Цинтия. «Парня зовут Астро», – продолжала Лиза. Она была большей реалисткой, чем Цинтия, и знала, что я не смоюсь. «У него очень недорогой товар».
– Для всех я похожа на обезьяну, – заявила я. – Так что ни для кого ничего я сделать не смогу.
В такси я слишком нервничала, чтобы наслаждаться видами Бостона.
Откинься хорошо на спинку кресла и посчитай до десяти, – порекомендовал мне дантист.
Не успела я досчитать до четырех, как уже сидела выпрямившись, с дыркой, оставшейся после вырванного зуба.
– Где это? – спросила я.
Он поднял зажатый щипцами зуб, большой, окровавленный, остроконечный и какой-то поморщенный.
Только ведь я спрашивала про время. Когда мне вырывали зуб, я опередила саму себя. Я понятия не имела, что случилось с фрагментом времени, прошедшим между тем, как я откинулась на спинку кресла и выпрямилась. Дантист перенес меня в будущее.
– Как долго это продолжалось? – спросила я.
– Да раз-два и все кончилось, – ответил он на это.
Только мне это ничего не давало.
– Сколько времени? Пять секунд? Две минуты?
Он на мгновение отвернулся от меня.
– Валери! – позвал он.
– Мне нужно знать! – продолжала я настаивать.
– Никаких горячих напитков в течение двадцати четырех часов, – сообщил стоматолог.
– Как долго?
– Двадцать четыре часа.
Вошла Валерия. Вся очень скорая и решительная.
– Подымаемся и уезжаем, – коротко заявила она.
– Мне нужно знать, как долго это продолжалось, а он не хочет говорить.
Валери одарила меня одним из своих убийственных взглядов.
– Недолго. Это я могу тебе сказать наверняка.
– Это мое время! – крикнула я. – И хочу знать, сколько времени прошло.
Стоматолог прикрыл глаза.
– Ладно, оставляю вас одних, – сказал он и вышел из кабинета.
– Пошли уже, – приказала Валери. – Мне не нужны неприятности.
– Хорошо. – Я спрыгнула со стоматологического кресла. – Никогда и никому я не доставляю неприятностей.
В такси Валери толкнула меня локтем.
– У меня тут кое-что для тебя имеется.
– Это был мой собственный зуб, чуточку очищенный, но такой же большой, и к тому же, какой-то мне чужой.
– Я забрала его для тебя.
– Спасибо тебе, Валери. Очень мило с твоей стороны, – сказала я, только ведь я имела в виду вовсе не зуб. – Мне хочется знать, сколько времени это заняло, – продолжила я. – Видишь ли, Валери, я потеряла какой-то кусок времени, и мне нужно узнать, сколько, мне это обязательно нужно узнать.
И я заплакала. Мне страшно не хотелось, но удержаться не смогла.
«КАЛЕ» ВЫРЕЗАНО НА СЕРДЦЕ МОЕМ
На информационной доске появилось новое имя: Элис Кале.
– Интересно, кто это, – размышляла Джорджина.
– Еще одна шизичка, – ответила ей Лиза.
– А когда приезжает? – спросила я у Валери.
Та без слова махнула рукой в глубину коридора. И вот там стояла как раз она: Элис Кале.
Девчонка была молодая, как все мы, и вовсе не выглядела шизанутой. Мы поднялись с пола, чтобы приветствовать ее.
– Меня зовут Элис Кале, – представилась та, только фамилию свою выговорила как-то странно: каллус.
– Кал-ле? – спросила Джорджина.
Элис Кале-Каллус искоса глянула на нас.
– Хммм?
– Произносится как каллус, – объяснила я Джорджине.
Мне показалось, что это совершенно невежливо дать Элис понять, будто она и сама толком не знает, как следует произносить ее фамилию.
– Кал-ле? – вновь спросила Джорджина.
В этот миг подошла Валери и провела Элис в ее палату.
– Это точно так же, как и с Вермонтом, – начала объяснять я Джорджине. Мы же не говорим вермон как французы, а вермонт.
– Фонетика, – коротко заявила Лиза.
Элис Кале-Каллус была очень робкой, но нас полюбила. Довольно часто она присаживалась рядом и прислушивалась. Лиза утверждала, что Элис нудная словно овощное рагу на постном масле. Джордижина пыталась втянуть новенькую в беседу.
– А ты знаешь, что по-французски кале это имя собственное, – сказала она ей.
– Каллус, – поправила ее Элис. – Правда?
– Ну да. Такой город во Франции, очень знаменитый.
– А чем знаменитый?
– Когда-то он принадлежал Англии, – рассказывала Джорджина. – Англии когда-то принадлежал приличный шмат Франции. Только англичане все потеряли во время столетней войны, и Кале был последним городом, который они потеряли.
– Столетней! – Глаза Элис расширились.
Ее было очень легко удивить. Собственно говоря, она ни о чем не имела ни малейшего понятия. Лиза предположила, что Элис весьма отстала в своем развитии.
