Дэниел Киз - Таинственная история Билли Миллигана
Когда Миллиган расположился за угловым столом, подальше от остальных, Розали Дрейк сообщила ему о принятом накануне общем решении: вся группа будет делать коллажи, которыми участники хотят рассказать что-нибудь о себе какому-то любимому человеку.
– Мне делать некому, я никого не люблю, – ответил он.
– Тогда сделай для нас, – предложила Розали. – Все будут участвовать, – она взяла в руки лист картона, – и мы с Ником тоже.
Она стала присматривать за ним издалека. Миллиган взял лист формата А4 и принялся вырезать из журналов фотографии. Розали уже слышала, что он талантлив, поэтому, наблюдая за тихим стеснительным пациентом, с нетерпением ждала, что же у него получится. Работал он молча и умиротворенно. Когда он закончил, Розали подошла посмотреть.
Коллаж ее поразил. Посередине листа оказался перепуганный и заплаканный ребенок, смотревший прямо на нее, а под ним стояла подпись «Моррисон». Над мальчиком нависал какой-то злой человек, рядом с ним было приклеено красное слово «опасность», а в правом нижнем углу – череп.
Розали тронула простота послания и эмоциональная глубина работы. Розали ни о чем подобном не просила и не ждала. Ей показалось, что коллаж демонстрирует очень болезненное прошлое. Когда она смотрела на него, у нее по коже бежали мурашки, и она поняла, что попалась. Коллеги могут сомневаться, но это точно не произведение бесчувственного социопата. Ник Чикко с ней согласился.
Доктор Джордж (которого так называли коллеги и пациенты, чтобы не путать с отцом, доктором Джорджем Хардингом-старшим) изучил публикации по теме в специализированных журналах и выяснил, что расстройство множественной личности в последнее время стало встречаться чаще. Помимо этого, он обзвонил нескольких психиатров, и все они заявили буквально одно и то же: «Мы готовы рассказать все, что знаем, но информации у нас мало, мы многого еще не понимаем. По большей части вам придется разбираться самому».
Доктор Джордж понял, что придется затратить куда больше времени и сил, чем он предполагал изначально, и усомнился в правильности своего решения принять пациента – ведь они как раз затеяли сбор средств на расширение больницы. Но он утешал себя тем, что это важно для Билли Миллигана, для психиатрии, для расширения границ известного о человеческой психике.
Прежде чем Хардинг напишет заключение для суда, ему предстояло побольше разузнать о жизни Билли Миллигана. С учетом обширной амнезии пациента это представлялось серьезной проблемой.
В четверг 23 марта Гэри Швайкарт и Джуди Стивенсон пришли к своему клиенту на час, в течение которого он пересказал им свои скудные воспоминания о происшедшем. Адвокаты сопоставили его рассказ с тем, что говорили три жертвы, и продумали альтернативные стратегии защиты, которые будут зависеть от того, что доктор Хардинг напишет для суда.
Оба адвоката отметили, что Миллиган казался более спокойным, хотя и выражал недовольство тем, что его заперли в отделении повышенного внимания и заставляют носить «особую безопасную одежду».
– Доктор Джордж говорит, чтобы ко мне относились как к остальным пациентам, но никто тут мне не доверяет. Другим можно ездить в фургоне на экскурсии, а мне – нет. Я вынужден сидеть здесь. И меня бесит, что они так настойчиво зовут меня Билли.
Гэри и Джуди постарались успокоить Миллигана, объяснить, что доктор Джордж и так сильно рискнул, взяв его в свою больницу, и теперь вынужден соблюдать осторожность и не испытывать терпение других врачей. Джуди решила, что разговаривает с Алленом, но не спросила, поскольку боялась, что он обидится, когда поймет, что она его не узнает.
– Думаю, тебе лучше быть со здешним персоналом заодно. Это твой единственный шанс не попасть в тюрьму, – добавил Гэри.
Уходя, оба они облегченно пришли к выводу, что Миллиган теперь в безопасности и с их плеч временно свалились повседневные заботы и обязанности.
В тот же день состоялась первая терапевтическая сессия; эти сорок пять минут показались доктору Хардингу непростыми. Миллиган сидел в кабинете в Уэйкфилде на стуле лицом к окну, поначалу избегая зрительного контакта. Казалось, он помнит о своем прошлом очень мало, зато он свободно говорил о том, как издевался над ним отчим.
Доктор Хардинг осознал, что выбрал чрезмерно осторожный подход. Доктор Уилбур рекомендовала ему как можно скорее разобраться в том, сколько у пациента личностей, и установить, что это за люди. Надо попросить их рассказать о причинах их существования и дать им возможность пережить момент их появления.
Затем следовало подвести личностей к знакомству, к общению, чтобы они начали помогать друг другу в решении различных проблем, делиться опытом и переживаниями, а не разъединяться. По словам Уилбур, стратегия заключается в том, чтобы объединить личностей, после чего ознакомить Билли, ядро, с воспоминаниями, связанными с их появлением. И, наконец, попытаться произвести слияние. И хотя искушение испробовать этот подход было очень велико – ведь доктор Уилбур так ловко вызывала различные личности Миллигана на встрече в тюрьме, – Джордж Хардинг был уже терапевтом опытным и давно понял, что методы, которыми успешно пользуются коллеги, не всегда эффективны в его исполнении. Он себя считал человеком консервативным и решил разбираться самостоятельно. И в свое время ему станет понятно, с чем он имеет дело.
Время шло, и сестра Донна Эгар заметила, что у нее с Миллиганом сложились довольно доверительные отношения. Он очень мало спал, куда меньше, чем большинство пациентов, рано вставал и много разговаривал с Донной. Он поведал ей, кто еще живет в его теле.
Как-то пациент подал ей исписанный листок с подписью «Артур».
– Но я никого по имени «Артур» не знаю и не понимаю, что тут написано, – испуганно признался он.
Вскоре персонал больницы начал жаловаться доктору Джорджу, что работать с человеком, который постоянно говорит «Я этого не делал, это был кто-то другой», становится все сложнее, ведь они видели все собственными глазами. По их словам, Миллиган подрывал лечение остальных пациентов, манипулировал персоналом, переходя от одного к другому, чтобы добиться желаемого. А еще постоянно как бы намекал на то, что может появиться Рейджен и «разобраться», – и им виделась в этом завуалированная угроза.
Доктор Джордж предложил, что с множественными личностями Миллигана будет разбираться исключительно он сам, и то только во время терапевтических сессий. А персонал больницы не должен ни упоминать его других имен, ни обсуждать его на территории отделения, в особенности в присутствии других пациентов.
Хелен Йегер, сестра, беседовавшая с Артуром в день его прибытия, 28 марта записала в журнале для медсестер план терапии:
