Данияр Сугралинов - Кирпичи
Умом я понимал, что страх и стресс – плохие помощники, но организм не желал прислушиваться к разуму: сердце забилось быстрее, голос подсел, руки мелко затряслись. Да уж. Самоконтроль ни к черту. Что же, теперь важно не выдать эмоции. Я подумал, что хорошо бы избежать драки, ведь одному против троих мне не справиться, да и навыков нет абсолютно. Как же это не кстати.
– А че ты за ее спину прячешься, а? – возмутился Захар. – Ты, бля, овца, а ну, пойдем побазарим!
Он схватил меня за шиворот и потащил на улицу. Горло пересохло. Сердце выскакивало из груди, как у перепуганного кролика. Появилась мысль о том, что бить будут по-любому. А раз исход один, то теперь главное не опозориться в Ксюшиных глазах и повести себя как мужчина.
И снова, как тогда у кинотеатра, рука автоматически сжалась в кулак, рука метнулась вверх, а костяшки состыковались с захаровским подбородком. Его голова мотнулась назад, а изо рта полилась кровь. Кажется он откусил кончик языка. Он взвыл, помотал головой, сплюнул сгусток крови, а его товарищи стали приближаться ко мне со спины.
Мне повезло. Ксюха завопила погромче любой автомобильной сирены. Стали открываться окна, и Захар с корешами, пообещав, что «мы есё встйетимся», ретировался. В общем-то, я легко отделался.
– Что, Ксюша, опять Захар? – высунувшись из окна, спросила какая-то старушка.
– Он самый, – вздохнула Ксюша. – Не угомонится никак.
– А что, часто такое? – поинтересовался я.
Мною двигало не только любопытство, но и капельки зарождавшейся ревности. Часто ли её провожают парни, интересовало меня, а не то, как часто Захар устраивает подобные сцены.
– Редко, но метко, – ответила Ксюха.
На том спасибо. Попрощались в подъезде, я попытался её поцеловать, но она увернулась, сама чмокнула в щеку и исчезла в лифте.
Еще один кирпич? Пожалуй. И как довесок к нему – твердое желание заняться рукопашной борьбой. Или самбо. Или боксом. Неважно. Ведь в следующий раз может так не повезти.
Кирпич тринадцатый
До Нового года оставалось меньше месяца. Настроение у всех предпраздничное, все бегают, суетятся. Такое ощущение, что в декабре у всех включаются внутренние резервы, работа кипит, отношения доброжелательные. Все хотят решить накопившиеся задачи, раздать долги, словом, успеть сделать все, на что не хватало времени в течение года.
У меня полная душевная гармония, этакое перманентное состояние счастья. Я добился практически всех целей, что ставил перед собой в начале октября.
После работы позвонил Лёхе.
– Здорово, студент! – заорал он в трубку. – Обмываем права?
– А то! В девять в «Кирпичах», устроит? – спросил я. – Я не один приду, с девушкой.
– Ого! Смотрины что ли? – заржал он. – Приводи, оценим. До связи!
– До связи! – сказал я и отключился.
В автошколе в своей группе я, наверное, был одним из самых старших. Группа состояла в основном из студентов, немного разбавленных парой-тройкой дам за тридцать и мною. Это наложило свой отпечаток на все занятия. Студенты халтурили, подкалывали преподавателя и клеились к взрослым дамам. Вместе с тем, схватывали они все на лету и не гнушались помочь или что-то объяснить «старикам». Нередко мы после курсов шли в близлежащий бар, чтобы пропустить по паре кружек темного.
В такой атмосфере обучение пролетело быстро, а экзамены я сдал с первого раза.
Так что в плане на этот год напротив пункта «Водительские права» я поставил галочку. Еще одна цель достигнута.
Курсы ораторского искусства и риторики оказались не фикцией. Я научился не только доходчиво излагать свои мысли, но и грамотно управлять интонацией, расставляя акценты именно там, где надо. Дикцию мне поставили. Не Левитан, но прогресс очевиден.
В строительстве тела добился определенных результатов. Прибавил пару килограммов, спокойно тягаю железки, которые были неподъемны для меня в первое занятие.
Сдружился с Иваном. Он приехал из какой-то деревни под Саратовом, учился в институте, к сожалению не доучился. Парень он открытый и прямолинейный, и настолько ненавязчивый в общении, что мне сразу же захотелось с ним сдружиться.
Потом мы не раз вместе пили пиво: я, Лёха и Иван. Они быстро нашли общую тему для разговора – оба качались под руководством дяди Миши.
В общем, жизнь оказалась приятной штукой, я забыл ощущение депрессии и апатии, домой приходил уставший, но очень довольный собой. Тем более, в мой график вмешалась Ксения, с которой было просто приятно проводить время. Мы виделись каждый день, после моих курсов или тренировок. Потом я провожал ее домой, где мы еще с час болтали в подъезде, но за все это время она так ни разу и не дала себя поцеловать. Положительной стороной было то, что и Захара я больше не встречал.
***После обеда я внимательно изучил бумаги текущего проекта и понял, что чего-то не хватает.
– Константин, можно вас на минутку? – обратился я к Панченко.
Костя резко отодвинулся от стола, встал и подошел ко мне. Челюсти пытаются пережевать жвачку, руки в карманах, развязная поза, в общем – воплощенное презрение.
– Чё?
– Вы подготовили маркетинговое исследование?
– А ты чё, придраться решил? Ну, подготовил. Лиде уже сдал.
– Так. Скажите мне, кто ведет этот проект?
– Ну, допустим, ты.
– Не допустим, а так и есть. Сейчас же принесите мне отчет.
Лида, внимательно нас слушавшая, встряла в разговор:
– Резвей, чего ты к словам цепляешься? Он сдал мне отчет, но я его не могу найти.
– Так в чем проблема, Константин? У вас же осталась электронная копия? Распечатайте еще раз и принесите мне.
– Ладно, – ответил Костя и вернулся за свой компьютер.
Прошло пятнадцать минут, а Костя, казалось, совсем забыл о моей просьбе. Конечно, я мог добиться своего гораздо более простым путем, например, пригрозив Косте тем, что пожалуюсь шефу. Но это была бы локальная победа. Да, возможно я даже добился бы увольнения Панченко. Но авторитета бы этим себе не прибавил.
– Константин! Будьте добры, поторопитесь!
– Ща, чё ты распереживался, – сказал Костя. – Усё будет!
Кравцов, Бородаенко и Гараян тихо хихикали. Ну, черт, ты, Костя, сам напросился.
– Иди сюда, Панченко, – вертя в руках ручку и разглядывая её, тихо попросил я.
Немного подумав над моим предложением, Костя подошел.
– Костя, даю тебе минуту на то, чтобы ты выплюнул жвачку, вытащил руки из карманов, распечатал отчет и сдал его мне. Уложишься?
Именно этого Костя и ждал. Он давно хотел довести меня и выяснить отношения. Именно поэтому он как-то особенно радостно завопил:
– Да пошел ты на хуй, чмошник!
Думал ли Костя, что я тоже этого жду? Вряд ли. Наверное поэтому он удивился, когда я спокойно встал, обошел стол, ухмыльнулся ему в лицо и за галстук потащил его на выход. Он отбрыкивался, а за нами возбужденно галдя, шли остальные. Я вывел его на лестницу, пихнул под зад и спустился вслед за ним.
