Чарльз Буковски - Истории обыкновенного безумия
Великие поэты умирают в дымящихся горшках с дерьмом
давайте я расскажу вам о нем. на днях, с жуткого похмелья, я выбрался из-под простыней и попытался добраться до магазина, чтобы купить немного еды, запихнуть эту еду в себя и заняться работой, которую я ненавижу, так вот. когда я был в бакалейном отделе, появился этот маленький говнюк — судя по всему, не моложе меня, разве что более довольный, занудный и бестолковый, этакий бурундук с башкой, забитой битлами и гнусными телками, не интересующийся ничем, кроме того, что чувствует, думает или высказывает сам… он был помесью бурундука и гиены, типичным ленивцем, слизняком, он принялся таращить на меня глаза, потом он сказал: ЭЙ!
продолжая пялиться, он подошел поближе. ЭЙ! — сказал он. — ЭЙ! глаза у него округлились, он стоял и таращил эти круглые глаза на меня, у глаз было дно, напоминавшее грязное дно плавательного бассейна, — ни отблеска, ни отражения, в запасе у меня было всего несколько минут, я очень спешил, накануне я не пошел на работу и уже получил нагоняй — бог знает, в который раз, — за частые прогулы, я очень хотел удрать от него, но был слишком болен, чтобы собраться с силами, он был похож на управляющего многоквартирным домом, где я жил несколькими годами раньше, на одного из тех, кто неизменно торчит в три часа утра в вестибюле, если вы входите с незнакомой женщиной.
он продолжал пялиться, поэтому я сказал:
Я ТЕБЯ НЕ ПОМНЮ. ИЗВИНИ, НО Я ПРОСТО НЕ МОГУ ТЕБЯ ВСПОМНИТЬ. Я НЕ ОЧЕНЬ СИЛЕН В ПОДОБНЫХ ВЕЩАХ, а сам между тем подумал: почему ты не уходишь? зачем тебе понадобилось здесь оказаться? ты мне не нравишься.
Я БЫЛ У ТЕБЯ, сказал он, ВОН ТАМ. он показал пальцем, он повернулся и показал на юго-восток, где я никогда не жил, работал, но не жил никогда, отлично, подумал я, он псих, я его не знаю, не знал никогда, я свободен, можно послать его подальше.
ИЗВИНИ, сказал я, НО ТЫ ОШИБСЯ — Я ТЕБЯ НЕ ЗНАЮ. Я НИКОГДА ТАМ НЕЖИЛ. ИЗВИНИ, СТАРИНА.
я начал толкать вперед свою корзину.
НУ ЛАДНО, МОЖЕТ, И НЕ ТАМ. НО Я ТЕБЯ ЗНАЮ. ЭТО БЫЛА КОМНАТА В ГЛУБИНЕ, ТЫ ЖИЛ В ЗАДНЕЙ КОМНАТЕ, НА ВТОРОМ ЭТАЖЕ. ОКОЛО ГОДА НАЗАД.
ИЗВИНИ, сказал я, НО Я СЛИШКОМ МНОГО ПЬЮ. Я ЗАБЫВАЮ ЛЮДЕЙ. Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЖИЛ В ЗАДНЕЙ КОМНАТЕ НА ВТОРОМ ЭТАЖЕ, НО ЭТО БЫЛО ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД. СЛУШАЙ, БОЮСЬ, ТЫ ЧТО-ТО НАПУТАЛ. Я ОЧЕНЬ СПЕШУ. МНЕ ПОРА ИДТИ, Я И ВПРАВДУ ВОТ-ВОТ ОПОЗДАЮ.
я покатил корзинку в сторону мясного отдела, он побежал рядом.
ТЫ ЖЕ БУКОВСКИ, ВЕРНО?
ДА.
Я ТАМ БЫЛ. ТЫ ПРОСТО НЕ ПОМНИШЬ. В ТОТ РАЗ ТЫ ПИЛ.
КТО ТЕБЯ ПРИВЕЛ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ?
НИКТО, Я САМ ПРИШЕЛ. Я НАПИСАЛ О ТЕБЕ СТИХОТВОРЕНИЕ. ТЫ НЕ ПОМНИШЬ. НО ОНО ТЕБЕ НЕ ПОНРАВИЛОСЬ.
ГМ, сказал я.
КАК-ТО РАЗЯ ПОСВЯТИЛ СТИХОТВОРЕНИЕ ТОМУ МАЛОМУ, КОТОРЫЙ НАПИСАЛ «ЧЕЛОВЕКА С ЗОЛОТОЙ РУКОЙ». КАК ЕГО ФАМИЛИЯ?
ОЛГРЕН. НЕЛЬСОН ОЛГРЕН, сказал я.
АГА, сказал он. Я НАПИСАЛ О НЕМ СТИХОТВОРЕНИЕ. ОТПРАВИЛ ЕГО В ОДИН ЖУРНАЛ. РЕДАКТОР ПОСОВЕТОВАЛ МНЕ ПОСЛАТЬ СТИХОТВОРЕНИЕ ОЛГРЕНУ. ОЛГРЕН ОТВЕТИЛ, ОН ЧЕРКНУЛ МНЕ ЗАПИСКУ НА ПРОГРАММКЕ СКАЧЕК. «ЭТО МОЯ ЖИЗНЬ», НАПИСАЛ ОН.
ОТЛИЧНО, сказал я, А КАК ТЕБЯ ЗОВУТ?
НЕ ВАЖНО. ИМЯ МНЕ «ЛЕГИОН».
ОЧЕНЬ СМЕШНО, улыбнулся я. мы засеменили дальше, потом остановились, я достал с полки упаковку мясного фарша, и тут я решил дать ему отлуп, я взял фарш, сунул упаковку ему в ладонь, пожал ему руку вместе с фаршем и сказал: НУ ЛАДНО, РАД БЫЛ ПОВИДАТЬСЯ, НО, СТАРИНА, МНЕ И ВПРАВДУ ПОРА.
потом я включил третью скорость и покатил корзинку дальше, к хлебному отделу, этот тип не отставал.
ТЫ ВСЕ ЕЩЕ РАБОТАЕШЬ НА ПОЧТЕ? спросил он, семеня рядом. К СОЖАЛЕНИЮ, ДА.
ЛУЧШЕ ТЕБЕ ОТТУДА УЙТИ. ГИБЛОЕ МЕСТО. ХУЖЕ НЕ БЫВАЕТ.
СОГЛАСЕН. НО, ВИДИШЬ ЛИ, Я НИЧЕГО НЕ УМЕЮ ДЕЛАТЬ, У МЕНЯ НЕТ НИКАКОЙ СПЕЦИАЛЬНОЙ ПОДГОТОВКИ.
ТЫ ВЕЛИКИЙ ПОЭТ, СТАРИНА.
ВЕЛИКИЕ ПОЭТЫ УМИРАЮТ В ДЫМЯЩИХСЯ ГОРШКАХ С ДЕРЬМОМ.
НО ТЫ ПОЛУЧИЛ ШИРОКОЕ ПРИЗНАНИЕ В СРЕДЕ ВСЕХ ЭТИХ ЛЕВЫХ. НЕУЖЕЛИ НИКТО НЕ МОЖЕТ ТЕБЕ ПОМОЧЬ?
левых? этот тип явно спятил, мы семенили дальше.
ДА, Я ПОЛУЧИЛ ПРИЗНАНИЕ. СРЕДИ МОИХ СОСЛУЖИВЦЕВ НА ПОЧТЕ. Я ОБЩЕПРИЗНАННЫЙ СКАНДАЛИСТ И АЛКАШ.
МОЖЕТ, ТЕБЕ ДОБИТЬСЯ СУБСИДИИ?
Я УЖЕ ПРОБОВАЛ, В ПРОШЛОМ ГОДУ. НА КАФЕДРЕ КЛАССИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ. В ОТВЕТ МНЕ ПРИСЛАЛИ СТАНДАРТНЫЙ ОТКАЗ.
НО В ЭТОЙ СТРАНЕ КАЖДЫЙ ОСЕЛ ЖИВЕТ НА СУБСИДИЮ.
НАКОНЕЦ-ТО ТЫ СКАЗАЛ ДЕЛЬНУЮ ВЕЩЬ.
А В УНИВЕРСИТЕТАХ ТЫ НЕ ЧИТАЕШЬ?
НЕОХОТНО. Я СЧИТАЮ ЭТО ПРОСТИТУЦИЕЙ. ОНИ ТОЛЬКО и хотят, что…
он не дал мне договорить.
ГИНЗБЕРГ, сказал он, ГИНЗБЕРГ ЧИТАЕТ В УНИВЕРСИТЕТАХ. И КРИЛИ [1], И ОЛСОН, И ДАНКАН, И…
ЗНАЮ.
я протянул руку и взял себе хлеба.
СУЩЕСТВУЮТ ВСЕВОЗМОЖНЫЕ ВИДЫ ПРОСТИТУЦИИ, сказал он.
он уже понес глубокомысленную ахинею, боже мой. я ринулся в овощной отдел.
СЛУШАЙ, МОЖЕТ, КАК-НИБУДЬ ЕЩЕ ПОВИДАЕМСЯ?
У МЕНЯ МАЛО ВРЕМЕНИ. НИ МИНУТЫ СВОБОДНОЙ.
он нашел картонный спичечный пакетик.
ВОТ, НАПИШИ ЗДЕСЬ СВОЙ АДРЕС.
о господи, подумал я, и как только тебе удается щадить чувства человеческие? я написал ему адрес.
А ТЕЛЕФОН? спросил он. ЧТОБЫ ТЫ ЗНАЛ, КОГДА Я СОБЕРУСЬ ПРИЙТИ.
НЕТ, ТЕЛЕФОНА НЕТ. я вернул ему пакетик.
В КАКОЕ ВРЕМЯ ЛУЧШЕ ВСЕГО?
ЕСЛИ УЖ ПРИДЕШЬ, ТОГДА ЛУЧШЕ В ПЯТНИЦУ ВЕЧЕРОМ, ПОСЛЕ ДЕСЯТИ.
Я ПРИНЕСУ ПИВКА. И ЕЩЕ МНЕ ПРИДЕТСЯ ВЗЯТЬ С СОБОЙ ЖЕНУ. Я УЖЕ ДВАДЦАТЬ СЕМЬ ЛЕТ ЖЕНАТ.
ЭТО УЖАСНО, сказал я.
НАОБОРОТ, ЭТО ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ.
ОТКУДА ТЕБЕ ЭТО ИЗВЕСТНО? ВЕДЬ ДРУГИХ СПОСОБОВ ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ.
БРАК УСТРАНЯЕТ РЕВНОСТЬ И РАЗНОГЛАСИЯ. ТЕБЕ БЫ НЕПЛОХО ПОПРОБОВАТЬ.
НЕ УСТРАНЯЕТ, А УСИЛИВАЕТ. Я УЖЕ ПРОБОВАЛ.
АХ ДА, ВСПОМНИЛ, Я ЧИТАЛ ОБ ЭТОМ В ОДНОМ ИЗ ТВОИХ СТИХОТВОРЕНИЙ. БОГАТАЯ ЖЕНЩИНА.
мы добрались до овощей, мороженых.
В ТРИДЦАТЫХ ГОДАХ Я БЫЛ В ВИЛЛИДЖЕ. Я ЗНАЛ БОДЕНХЕЙМА. УЖАСНО. ЕГО УБИЛИ. НАПАЛИ В ТЕМНОМ ПЕРЕУЛКЕ. ИЗ-ЗА КАКОЙ-ТО ГРЯЗНОЙ ШЛЮХИ. КАК РАЗ ТОГДА Я БЫЛ В ВИЛЛИДЖЕ. Я ОБЩАЛСЯ С БОГЕМОЙ. Я НЕ БИТНИК. И НЕ ХИППИ. ТЫ ЧИТАЕШЬ «ФРИ ПРЕСС»?
ИНОГДА-УЖАСНО.
он имел в виду, что считает хиппи ужасными, он ударился в глубокомысленную сентиментальщину.
Я ЕЩЕ И РИСУЮ. ОДНУ КАРТИНУ Я ПРОДАЛ СВОЕМУ ПСИХИАТРУ. ЗА ТРИСТА ДВАДЦАТЬ ДОЛЛАРОВ. ВСЕ ПСИХИАТРЫ БОЛЬНЫ, ЭТО ТЯЖЕЛОБОЛЬНЫЕ ЛЮДИ.
еще одна глубокая мысль на уровне 1933 года.
ПОМНИШЬ, У ТЕБЯ БЫЛО СТИХОТВОРЕНИЕ О ТОМ, КАК ТЫ ИДЕШЬ НА БЕРЕГ, СПУСКАЕШЬСЯ С УТЕСА НА ПЛЯЖ И ВИДИШЬ ВНИЗУ ВСЕХ ЭТИХ ВЛЮБЛЕННЫХ, А ТЫ БЫЛ СОВСЕМ ОДИН И ТЕБЕ ЗАХОТЕЛОСЬ ПОСКОРЕЕ УЙТИ, ТЫ УШЕЛ ТАК БЫСТРО, ЧТО ЗАБЫЛ ВНИЗУ СВОИ БАШМАКИ. ЭТО ПРЕКРАСНОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ ОБ ОДИНОЧЕСТВЕ.
это было стихотворение о том, как ТРУДНО НАЙТИ УЕДИНЕНИЕ, но я ему этого не сказал.
