Ирина Волчок - Ловушка для примерной девочки
— Кирюша, расскажи папе о Кире. Мне надо с ним поговорить, чтобы он не запрещал тебе с детьми общаться. Но если ты промолчишь — и я не смогу ничего сказать. Понимаешь, почему?
Кирилл натянул одеяло на голову и из-под этого укрытия сказал невнятно:
— Да… потому что ты не можешь меня выдать…
— Правильно. Договорились?
— Договорились, — ответил он из-под одеяла. — Позови папу…
— Может, завтра?
— Нет. Позови…
Когда заинтригованный Артур вошел в детскую, Кирилл снова быстро накрылся одеялом и оттуда испуганно затараторил:
— Пап, я познакомился с девочкой, ее зовут Кира. Она была у нас в гостях.
И замолчал.
— Все? — спросил Артур.
— Все…
Артур повернулся к Наташе:
— Что, из-за этого весь этот цирк был?
Она кивнула.
— Понятно. Кирка, спокойной ночи! — похлопал он одеяло. — Вылезай, задохнешься. Не страдай так уж…
Кирилл тут же вынырнул из-под одеяла, сияя от облегчения:
— Спокойной ночи, пап! Наташа, читать будешь?
— Конечно, — сказала Наташа, тоже испытывая огромное облегчение: ну вот, никто не собирается ругать их за неподходящих знакомых.
* * *— В этом вопросе я маму вполне поддерживаю: он должен уметь выбирать правильных знакомых, — сказал Артур как нечто само собой разумеющееся. Он уже улегся в постель с какой-то книжкой, и разговаривать на серьезные темы ему явно не хотелось.
— Как это — правильных знакомых, Артур?
— Ну что тут непонятного? — Он опустил книжку и пожал плечами. — Сколько сейчас всюду асоциального элемента! Вот ты говоришь — в сад его отдать… А кто там, ты знаешь? Чего он там наберется? Лучше иметь знакомых и приятелей своего круга. Это, надеюсь, понятно?
— Как сказать… А у тебя, Артур, есть друзья детства?
Артур уже уткнулся в книжку и ответил, не поднимая глаз:
— Есть. Толян.
— И ты ему все можешь рассказать о себе, не стесняясь?
Артур с досадой прикрыл книжку, держа палец между страницами.
— Наташа, я устал… Мне умных разговоров на работе по горло хватает. Смотри сама: если ребенок матом не ругается, одет прилично, с ним порядочного вида взрослый — ну, так и быть, пусть Кирка с ним общается… Все? Я почитать хочу…
И всего-то… А Кирилл так страдал. Ему оказалось легче соврать, чем рассказать о новой знакомой.
А она вообще до развода доразмышлялась…
* * *Наташа волновалась перед приходом «домашней помощницы». Хоть бы она передумала у них работать. Или ее неожиданно вызвали бы какие-нибудь родственники в другой город. Или заболе… ой, нет-нет, этого не надо.
В дверь позвонили, Наташа открыла и увидела ухоженную, даже франтоватую моложавую даму.
Анастасия Ивановна всего несколько месяцев назад вышла на пенсию. Вернее, ее «вышли», поскольку там, где она трудилась, придерживались принципа «молодым везде у нас дорога». А сейчас она стеснялась своей новой должности… Наташа тоже страшно стеснялась. Наводить в доме чистоту она привыкла с раннего детства. Как можно для такого простого дела нанимать чужого человека? Краснея и забывая слова, она показала Анастасии Ивановне фронт работ и орудия труда и торопливо собралась с Кириллом на прогулку.
Гуляли дольше обычного. Наташа надеялась, что домработница все уже сделала и покинула их дом. Но та еще возилась в гостиной с пылесосом. Наташа ужаснулась.
Неужели у нее было так грязно, что женщина за два с половиной часа убрала только полквартиры?
— Ой, вы уже вернулись? Я скоро закончу. В детской долго убиралась… — начала объяснять Анастасия Ивановна.
Кирилл быстро на нее глянул и кинулся в свою комнату, откуда немедленно донесся его отчаянный вопль:
— Все, все поломала!
Наташа, естественно, бросилась за Кириллом, Анастасия Ивановна за Наташей. Наташа только глянула — и все поняла.
— Это я виновата…
— Да что случилось? Что не так? — растерялась Анастасия Ивановна.
— Это я виновата… Кирюша!
Кирилл кружил по комнате, заглядывая под стол, на стеллажи и в корзинки, потом бросился ничком на кровать и застучал по ней кулаками:
— Все поломала! Все!!!
Наташа, которая бестолково бегала следом, кинулась к нему, обхватила дрожащее тельце.
— Кирюшенька, миленький, не плачь! Ну да, я понимаю, ты так старался! Но ведь можно новое построить и снова себе сказки рассказывать!
— Уйди, уйди! Выгони эту тетку! Сейчас же! — и, обернув к Анастасии Ивановне зареванное злое лицо, заорал с неистовой ненавистью: — Убирайся вон, дура старая!
Женщина охнула и схватилась за сердце:
— Господи! Что он говорит?!
— Анастасия Ивановна, подождите меня на кухне, — скомандовала Наташа. Ее била такая же дрожь, как Кирилла. Как с ним теперь справиться, как успокоить? Ох был бы ее собственный — выпорола бы! Она торопливо отогнала эту мысль. Не хватает только, чтобы сейчас и свекровь объявилась, как в тот раз.
Анастасия Ивановна фыркнула, гордо вскинула голову в бейсболке, надетой козырьком назад, и хлопнула дверью.
— Кирилл, — повернулась Наташа к ребенку, но он так же неистово накинулся на нее:
— Выгони ее, я сказал! Сейчас же! Она — дура, кретинка крезанутая!
— Кирилл, прекрати оскорблять взрослого человека! — заорала вдруг Наташа. И сама испугалась. Что она делает?
Кирилл моментально замолчал и втянул голову в плечи. Полные слез глаза с ужасом уставились на Наташу.
— Кирюшка, — осторожно сказала Наташа. — Все будет в порядке. Анастасия Ивановна ведь не знала, что это твои сказки. Она посмотрела: игрушки разбросаны. Ей так показалось. Она и собрала их. Аккуратно собрала! Ну что ты замер, мой хороший?
Кирилл разжался и заплакал снова, но уже тихо и горестно, размазывая слезы ладошками по лицу.
— Но ведь ты ничего не ломаешь! А она же поломала все! — трагически прошептал он.
Да, она ничего не ломала. Она каждую его конструкцию осторожненько двигала-двигала-двигала, пока всю пыль из-под нее не стирала. Это была еще та работа! Ну а как по-другому, если сама наблюдала, как Кирюшка все эти штуки собирает и сам себе под нос рассказывает, что да как. Он ведь в том мире находится, который строит.
— Кир, не горюй так. В жизни еще не такие неприятности случаются. Давай выпьем лекарство?
— Д-давай, — все еще плача, согласился он.
Наташа знала, что после такой истерики и успокоительного средства он скоро заснет. Она посидела с ним рядом, гладя по голове и что-то тихо рассказывая. Голос ее журчал и журчал, и скоро Кирилл засопел, подсунув под щеку плюшевого зайца.
Наташа укрыла ребенка пледом и тяжело вздохнула. Теперь надо с Анастасией Ивановной объясняться.
