Ирина Волчок - Ловушка для примерной девочки
Артур с досадой прикрыл книжку, держа палец между страницами.
— Наташа, я устал… Мне умных разговоров на работе по горло хватает. Смотри сама: если ребенок матом не ругается, одет прилично, с ним порядочного вида взрослый — ну, так и быть, пусть Кирка с ним общается… Все? Я почитать хочу…
И всего-то… А Кирилл так страдал. Ему оказалось легче соврать, чем рассказать о новой знакомой.
А она вообще до развода доразмышлялась…
* * *Наташа волновалась перед приходом «домашней помощницы». Хоть бы она передумала у них работать. Или ее неожиданно вызвали бы какие-нибудь родственники в другой город. Или заболе… ой, нет-нет, этого не надо.
В дверь позвонили, Наташа открыла и увидела ухоженную, даже франтоватую моложавую даму.
Анастасия Ивановна всего несколько месяцев назад вышла на пенсию. Вернее, ее «вышли», поскольку там, где она трудилась, придерживались принципа «молодым везде у нас дорога». А сейчас она стеснялась своей новой должности… Наташа тоже страшно стеснялась. Наводить в доме чистоту она привыкла с раннего детства. Как можно для такого простого дела нанимать чужого человека? Краснея и забывая слова, она показала Анастасии Ивановне фронт работ и орудия труда и торопливо собралась с Кириллом на прогулку.
Гуляли дольше обычного. Наташа надеялась, что домработница все уже сделала и покинула их дом. Но та еще возилась в гостиной с пылесосом. Наташа ужаснулась.
Неужели у нее было так грязно, что женщина за два с половиной часа убрала только полквартиры?
— Ой, вы уже вернулись? Я скоро закончу. В детской долго убиралась… — начала объяснять Анастасия Ивановна.
Кирилл быстро на нее глянул и кинулся в свою комнату, откуда немедленно донесся его отчаянный вопль:
— Все, все поломала!
Наташа, естественно, бросилась за Кириллом, Анастасия Ивановна за Наташей. Наташа только глянула — и все поняла.
— Это я виновата…
— Да что случилось? Что не так? — растерялась Анастасия Ивановна.
— Это я виновата… Кирюша!
Кирилл кружил по комнате, заглядывая под стол, на стеллажи и в корзинки, потом бросился ничком на кровать и застучал по ней кулаками:
— Все поломала! Все!!!
Наташа, которая бестолково бегала следом, кинулась к нему, обхватила дрожащее тельце.
— Кирюшенька, миленький, не плачь! Ну да, я понимаю, ты так старался! Но ведь можно новое построить и снова себе сказки рассказывать!
— Уйди, уйди! Выгони эту тетку! Сейчас же! — и, обернув к Анастасии Ивановне зареванное злое лицо, заорал с неистовой ненавистью: — Убирайся вон, дура старая!
Женщина охнула и схватилась за сердце:
— Господи! Что он говорит?!
— Анастасия Ивановна, подождите меня на кухне, скомандовала Наташа. Ее била такая же дрожь, как Кирилла. Как с ним теперь справиться, как успокоить? Ох был бы ее собственный — выпорола бы! Она торопливо отогнала эту мысль. Не хватает только, чтобы сейчас и свекровь объявилась, как в тот раз.
Анастасия Ивановна фыркнула, гордо вскинула голову в бейсболке, надетой козырьком назад, и хлопнула дверью.
— Кирилл, — повернулась Наташа к ребенку, но он так же неистово накинулся на нее:
— Выгони ее, я сказал! Сейчас же! Она — дура, кретинка крезанутая!
— Кирилл, прекрати оскорблять взрослого человека! — заорала вдруг Наташа. И сама испугалась. Что она делает?
Кирилл моментально замолчал и втянул голову в плечи. Полные слез глаза с ужасом уставились на Наташу.
— Кирюшка, — осторожно сказала Наташа. — Все будет в порядке. Анастасия Ивановна ведь не знала, что это твои сказки. Она посмотрела: игрушки разбросаны. Ей так показалось. Она и собрала их. Аккуратно собрала! Ну что ты замер, мой хороший?
Кирилл разжался и заплакал снова, но уже тихо и горестно, размазывая слезы ладошками по лицу.
— Но ведь ты ничего не ломаешь! А она же поломала все! — трагически прошептал он.
Да, она ничего не ломала. Она каждую его конструкцию осторожненько двигала-двигала-двигала, пока всю пыль из-под нее не стирала. Это была еще та работа! Ну а как по-другому, если сама наблюдала, как Кирюшка все эти штуки собирает и сам себе под нос рассказывает, что да как. Он ведь в том мире находится, который строит.
— Кир, не горюй так. В жизни еще не такие неприятности случаются. Давай выпьем лекарство?
— Д-давай, все еще плача, согласился он.
Наташа знала, что после такой истерики и успокоительного средства он скоро заснет. Она посидела с ним рядом, гладя по голове и что-то тихо рассказывая. Голос ее журчал и журчал, и скоро Кирилл засопел, подсунув под щеку плюшевого зайца.
Наташа укрыла ребенка пледом и тяжело вздохнула. Теперь надо с Анастасией Ивановной объясняться.
Домработница при появлении своей молоденькой хозяйки не встала, а гордо выпрямилась на стуле и скрестили на груди руки.
— Я не намерена работать в таких условиях! Чтобы какой-то мальчишка сопливый такое себе позволял!
Наташа ведь это и предвидела. Вот как ей сейчас себя вести?
* * *Перед тем как прислать в дом работницу, Артур попросил мать провести с Наташей инструктаж.
Это была их первая встреча после того, как Кирилл обвинил ее. Но Ольга Викторовна держалась как ни в чем не бывало, и Наташа тоже решила молчать. Кто старое помянет…
Инструкций было много.
— Но самое главное, Наташенька, держи дистанцию! Пусть прислуга знает свое место. Ни в коем случае никакого панибратства. Вежливо, на вы — она тебя намного старше, поэтому можешь ее даже по имени-отчеству звать. Но и она тебя — тоже. И тебя, и Кирилла. Да-да, не надо на меня так смотреть. И еще: прислуга в присутствии хозяев должна стоять.
Наташа после инструктажа даже потеряла аппетит. Весь день думала, думала. А вечером робко сказала:
— Артур… Может, не надо нам никакой домработницы? Мне трудно будет с ней.
— Глупости! Привыкнешь, — отмахнулся он.
И сейчас ее прислуга нарушила сразу три главных правила поведения: сидит, не зовет хозяйку на вы и по имени-отчеству, да еще и говорит нелицеприятные вещи о молодом хозяине. Кстати, тоже не на вы… И Наташа обязана поставить ее на место. Женщину, которая ей в матери годится. Женщину, которая выглядит гораздо более ухоженной, чем ее «барыня». И которая явно занималась всю жизнь чистой и престижной работой.
Может, лучше всего будет рассчитать ее? И дело с концом. А что скажет Артур? И свекровь?
Господи, за что ей еще и это?
Наташа собралась с духом.
— Прошу выбирать выражения. Вы говорите о сыне своего… хозяина, — на последнем слове голос дрогнул. Ой, как противно…
