Джон Грин - Уилл Грейсон, Уилл Грейсон
после этого я захожу на фейсбук и в миллиардный раз рассматриваю его профиль. обновления у него там появляются не часто, но все равно это хорошее свидетельство тому, что он настоящий. то есть мы с ним достаточно много фоток друг другу послали и много общались, так что я в этом уверен – вряд ли айзек какой-нибудь мужик сорока шести лет, который уже заготовил для меня место в фургоне без номеров. я не такой дурак-то. мы встречаемся в общественном месте, у меня с собой будет телефон. даже если айзек окажется психопатом, я к этому готов.
перед сном я просматриваю все его фотки, как если бы уже забыл, как он выглядит. не сомневаюсь, что я его сразу узнаю. и не сомневаюсь, что это будет один из лучших моментов в моей жизни.
в пятницу после школы начинается полный жесткач. мне хочется убивать, и я придумываю тысячу различных вариантов, а жертва – мой шкаф. я, блин, просто не представляю, что надеть – а я вообще не из тех, кто обычно мучается этим вопросом, так что я вообще даже не знаю, как подойти к стоящей передо мной задаче. такое ощущение, будто вся моя чертова одежда решила сегодня выпятить свои недостатки. я надеваю футболку, в которой раньше всегда себе нравился, она разумеется, красиво обтягивает грудную клетку. но потом понимаю, что футболка мне мала, и когда я хоть на пару сантиметров поднимаю руки, становятся видны волосы на животе. потом я пробую черную, но в ней я кажусь чересчур взрослым, потом белую, которая вообще классная, пока не замечаю внизу пятно, я-то надеюсь, что от апельсинового сока, но, вероятнее, я ее просто заправил, не стряхнув после того, как помочился. футболки с логотипами всяких групп – это слишком. если выберу группу, которая ему нравится, будет выглядеть так, словно я жополиз, а если нет – подумает, что у меня дерьмовый вкус. серая толстовка слишком обесцветилась, а синяя футболка почти такого же цвета, как джинсы, а пойти весь в синем может только бисквитный монстр[11].
до меня тут впервые в жизни доходит, почему вешалки называются вешалками: после того как пятнадцать минут примеряешь и отбрасываешь, остается лишь одно желание – зацепить эту вешалку на дверце шкафа, сунуть голову в петлю и повиснуть всем своим весом. мама, когда придет, подумает, что это была аутоэротическая асфиксия, хотя я даже своего дружка не успел достать, а я буду уже совсем при смерти и не смогу сказать ей, что аутоэротическая асфиксия, на мой взгляд, самая тупая идея на свете, наравне с голубыми республиканцами. но да, я умру. и все будет как в серии «места преступления» – соберутся детективы и сорок три минуты плюс реклама будут разбирать мою жизнь по косточкам, а под конец приведут в участок мою мать, усадят перед собой и выложат ей правду.
коп: мэм, вашего сына не убили. он просто собирался на первое свидание.
я даже улыбаюсь, воображая, как снимут эту сцену, но потом вспоминаю, что стою посреди комнаты полуголый, а мне еще надо на поезд успеть. в итоге я выбираю футболку с маленькой картинкой, на которой робот типа из скотча, а под ней подпись маленькими буквами: мальчик-робот. она мне почему-то нравится, хотя не понимаю чем. и, не знаю почему, я уверен, что айзеку она тоже понравится.
я, видимо, нервничаю, потому что в голову лезут мысли типа «а прическа у меня нормальная?», но, подойдя к зеркалу в ванной, я понимаю, что волосы все равно лягут по-своему, а поскольку на ветру они выглядят обычно лучше, я просто, пока буду ехать в поезде, высуну голову из окна или сделаю чего-то еще в этом роде. можно было, конечно, мамиными средствами воспользоваться, но у меня нет желания пахнуть бабочками на лужайке. так что я готов.
маме я сказал, что соревнования по матлетике проводятся в чикаго – уж если врать, то пусть думает, что мы вышли в финал штата. ей я говорил, что школа заказала автобус, а сам иду на железнодорожный вокзал, ну и ладно. нервы у меня уже совершенно на пределе. я пытаюсь почитать «убить пересмешника», его задали по английскому, но ощущение такое, что буквы – это просто красивый узорчик на странице, в котором не больше смысла, чем в рисунке на обивке сидений в поезде. даже если бы показывали боевик с названием «сдохни, пересмешник, сдохни!», я бы все равно не смог сосредоточиться. поэтому я закрываю глаза и включаю музыку в айподе, но возникает такое ощущение, что меня перепрограммировал какой-то недоделанный купидон: все песни до единой навевают мысли о нем, кажется, что все они про айзека. в какой-то мере я знаю, что он этого стоит, но другой внутренний голос кричит: «уймись, блин!» хоть и буду рад его видеть, я буду еще и стесняться, и главное – не дать этому стеснению превратиться в барьер.
минут пять я прокручиваю в голове историю своих свиданий – больше чем на пять минут воспоминаний у меня не наберется, – возвращаясь к болезненному опыту, когда напился и лапал кариссу нье на вечеринке у слоуна митчелла пару месяцев назад. целоваться, вообще-то, было круто, но когда дело начало принимать более серьезный оборот, у кариссы на лице появилось такое до идиотизма серьезное выражение, что я чуть не заржал. мы столкнулись с такой критической ситуацией, что у нее из-за лифчика кровь в мозг перестала поступать, и когда, наконец, ее сиськи оказались в моих руках (хотя я не просил об этом), я совершенно не знал, что с ними делать, просто гладил их, как щенков. щенкам это понравилось, и карисса решила тоже меня немножко погладить, и мне тоже понравилось, так как в этом-то смысле руки – это руки, прикосновение – это прикосновение, и тело отреагирует, как ему нужным покажется. ему плевать на все те разговоры, которые за этим последуют, – не только с кариссой, которая хотела со мной встречаться и от которой я пытался мягко отделаться, но все равно обидел. нет, есть же еще и маура, потому что как только узнала (не от меня), она дико разозлилась (на меня). она говорила, что, по ее мнению, карисса меня использует, но вела себя так, словно это я использовал кариссу, хотя на самом деле все это было довольно бесполезно, но сколько я ни твердил об этом мауре, она от меня не отставала. неделями она орала: «ну, может, кариссе тогда позвонишь?» – каждый раз, когда у нас возникали разногласия. и только из-за этого лапать кариссу не стоило.
с айзеком, конечно, все совершенно иначе. не только в смысле лапания. хотя и в этом, разумеется, тоже. я еду в город не только ради того, чтобы его потискать. хотя это не последний пункт в списке моих интересов, но и не первый тоже.
я думал, что приеду раньше, но, разумеется, добираюсь до нужного места с более неприятной задержкой, чем месячные у залетевшей подруги. я иду по мичиган-авеню сквозь толпу туристов, парней и девчонок, которым скоро уже будет пора разойтись по домам, и все они как будто только что с тренировки по баскетболу или смотрели игру по телику. определенно есть на кого глаз положить, но для меня это скорее научные исследования. в ближайшие, гм, минут десять я поберегу себя для айзека.
