Ирина Волчок - Элита. Взгляд свысока
Так и уснула, измученная страхом.
Утром никто не приходил в детскую. Александра проснулась раньше Настёны, потихоньку оттащила кресла от двери, осторожно выглянула в коридор. Никого не видно, никого не слышно. Глубокая разведка принесла утешительные результаты: хозяев в квартире нет, в кухне одна Оксана Петровна, сидит, пьет чай. Все чисто, все убрано, все перемыто и не воняет вермутом. Портвейном тоже не воняет.
— Выспалась? — Оксана Петровна приветливо, хотя и немножко сонно, поулыбалась, похлопала глазами, позевала и с удовольствием отметила: — Хорошо день начался, да? Прихожу — а этих уже и нету. Умотали ни свет — ни заря. Записочку оставили: обедать не придут. Удачный день.
День и вправду получился удачный. Настёна была веселая, живая, любознательная. Все время что-то спрашивала, безбожно коверкая слова. Охотно повторяла новые, смеялась сама над собой, если не сразу получалось. Хорошо поела в обед, после обеда сразу уснула. И Александра поспала, взяв с Оксаны Петровны честное слово, что та сразу разбудит ее, если что… А если ничего — так через часок разбудит.
Через два часа Александру разбудили обе — и Оксана Петровна, и проснувшаяся только что Настёна. Очень веселились по поводу того, что она сердится, почему не разбудили раньше, как она просила. Повели ее пить чай и есть плюшки с маслом и с медом. Потом все вместе спели «Я на солнышке лежу, я на солнышко гляжу». Потом Оксана Петровна пошла готовить ужин, а Александра с Настёной пошли гулять на детскую площадку во дворе. Погуляли, пришли, стали рассказывать друг другу впечатления. Удачный день получился.
Вечер получился еще удачней. Александра нервничала, ожидая прихода хозяев. Она придумала: надо убедить родителей Настёны, что девочку необходимо отправить в детский санаторий. У нее, мол, нарушены сон, аппетит, осанка, координация… В общем, что-нибудь нарушено, по ходу разговора будет ясно, что им покажется наиболее убедительным. Есть сейчас хорошие детские санатории? Наверняка есть, для детей из этого социального слоя хорошие санатории были во все времена. А если не санаторий — так хоть больница. Отдельная палата — и чтобы никого не пускали, даже родителей. Особенно родителей…
Первой домой пришла Валентина, довольно поздно, в одиннадцатом, раздраженная, с трясущимися руками, но трезвая. Сунулась в детскую, молча постояла над спящей дочерью, пошла из комнаты, хмуро мотнув головой Александре: за мной… Пришли в гостиную, Валентина вынула из сумки пухлый конверт, бросила на стол, без предисловий объяснила:
— Завтра ты с Настёной уезжаешь. На две недели. Машина будет рано, часов в десять. Успеешь собраться?
— Конечно, — сказала Александра. — Какие Настины вещи следует взять? Я имею в виду: если другой климатический пояс, то надо учитывать погодные условия. Разницу температур и так далее.
— Какой там пояс, — хмуро буркнула Валентина. — Недалеко поедете, под Москву. На дачу одну закрытую… Ну, там что-то вроде санатория. В общем, не важно…Ничего особенного брать не надо, там все есть. Чего не окажется — закажешь. Привезут. Денег на всякий случай я тебе тут положила. Но не вздумай за что-нибудь платить, за все уже заплачено. Хоть в этом от моего козла какая-то польза… Ты почему не спрашиваешь, с чего это вдруг санаторий?
— Я еще вчера собиралась сказать, что Насте хорошо бы отдохнуть в санатории, — призналась Александра. — Воздухом подышать. В городе дышать нечем. В ее возрасте такая атмосфера просто опасна.
— В моем возрасте такая атмосфера тоже опасна… — Валентина привычно полезла в бар и зазвенела бутылками. — Ни хрена себе! Коньяк кончился… А, нет, не кончился, вот еще целая. Коньячку тяпнешь?
— Спасибо, я не могу, — холодно сказала Александра. — Я же все время с Настей.
— А, ну да, — согласилась Валентина. — Ты молодец, тебя не собьёшь. А я приму сорок капель. Устала как собака. На работе неприятности. Да еще этот козел бодягу замутил… Разводиться придется. Ты почему не спрашиваешь, с чего это вдруг разводиться?
— Развод — это личное дело, — осторожно сказала Александра. — Личными делами других людей интересоваться не следует.
Она очень старалась не показывать радости. Тогда ей почему-то казалось, что для Настёны все складывается удачно.
— Развод — это не личное дело, — наставительно сказала Валентина. — Развод — это финансовая операция. Ох, и напьюсь я сегодня… Не день был, а параша. Везде облом. Одна радость — козел мой уехал на четыре дня. Кого-то до электората повёз. Как же, не может электорат без них прожить. Без козлов этих. Ладно, иди. Не бойся, я к Настёне переться не буду. У меня соображение все-таки есть. Не то, что у этого козла… А припрусь — так ты меня не пускай. Ты сможешь, ты ответственная…
На следующий день бронированный джип увез Настёну с Александрой на закрытую дачу, которая была чем-то вроде санатория. Или чем-то вроде заповедника. Или чем-то вроде зоопарка.
Бронированный джип долго ехал по бетонке, прорезающей старый сосновый бор. Две машины сопровождения, которые весь путь от самого подъезда до шлагбаума у въезда на лесную дорогу не выключали мигалок, да еще время от времени взревывали злобными сиплыми голосами, теперь потухли, притихли, вели себя скромно. Бетонка привела к железным воротам в высокой кирпичной стене. За стеной, похоже, был тот же сосновый бор, слегка разбавленный липами и каштанами. Из домика рядом с воротами вышел крепенький дядька в непонятной черной форме, трогая кобуру на поясе, неторопливо подошел к джипу, долго и очень внимательно проверял документы у водителя, потом так же долго и внимательно читал бумаги, которые дал ему майор, сидящий рядом с водителем, потом невнимательно заглянул в салон, мазнул равнодушным взглядом по Настёне и Александре, отвернулся и сделал воротам какой-то знак. А, нет, не воротам, видеокамере. Ворота поползли в стороны, джип медленно въехал на территорию заповедника и опять остановился. Ворота за ним сомкнулись, машины сопровождения остались за забором. Откуда-то появился еще один крепенький дядька в униформе, стал помогать водителю выгружать из машины багаж, зачем-то понес сумки с вещами Настёны и Александры в домик у ворот.
— Рентген, — объяснил майор, заметив непонимающий взгляд Александры. — Проверяют, чтобы ничего опасного на территорию не попало. Оружие, взрывчатка… Машину тоже осмотрят. Тут серьёзно.
Тут правда было серьёзно. После всех рентгенов и осмотров Настёну и Александру в маленькой открытой машине отвезли в их дом, стоящий примерно в километре от железных ворот. По пути встретилось только одно строение — общая столовая. Майор объяснил: можно завтракать — обедать — ужинать здесь, можно заказывать к себе в дом. На огороженной территории находятся еще четырнадцать отдельных домов и общий корпус. В общем корпусе обычно селится молодежь или гости отдыхающих. Люди, конечно, тоже не случайные, но все равно туда лучше не ходить. Там… шумно. Зачем ребенку все это видеть? А в отдельном доме им никто не помешает. Наблюдение ведется круглые сутки. Охрана — круглые сутки. Прислуга — круглые сутки… При желании можно заказать постоянное дежурство в доме медсестры или просто няни. Персональная охрана уже заказана родителями ребенка.
